Орден Единства. Мастер кинжалов

— Кана! — глаза Малики были наполнены слезами счастья. — Ты вернулась! Я так беспокоилась! Ты цела? Что это за синяки? И царапины?! — девочка действительно очень беспокоилась за меня. За два года мы успели хорошо сдружиться и теперь были как сёстры.
— Привет, Малика! Со мной всё в порядке, а синяки и царапины со временем исчезнут. Не волнуйся.
— Ну всё, Малика! Пусть Кана отдохнёт. Она устала… И я тоже хотел бы с ней побеседовать, — позади меня стоял Ламиат, держа в руках литой шлем. Посмотрев на него через плечо, я заметила его милую улыбку и радостные глаза.
Я повернулась к Ламиату, а он крепко обнял меня, швырнув шлем на песок, положив руку мне на затылок и прижав мою голову к своей груди.
— Я так скучал… И волновался! — Ламиат говорил приглушённо, перебирая мои волосы. Затем он схватил меня за плечи, смотря в глаза. — Что с тобой случилось? Где ты была? Ты хоть представляешь, как мы тут все с ума сходили?! Мы уже собрались поисковый отряд отправлять на поиски тебя.
— Тогда понятно, почему ты полностью экипирован и носишь шлем, — ухмыльнулась я.
— Кана, не уходи от темы! — строго перебил Ламиат.
— Я… я думаю, что будет разумнее рассказать всем о том, где я была.
— Ты отдохнула?
— Да… Только вот мёрзну.
— Держи, — Ламиат снял с себя нефритовый плащ и отдал его мне.
— Спасибо, — улыбаясь, я стала закутываться в него, как в уютный плед. Мы направились к побережью.
— Когда я принёс тебя в палатку, то из твоего кармана выпала какая-то склянка с необычной жидкостью…
— Это душа…
— Душа?
— Да, Водного дракона.
— Что? Объясни мне! — Ламиат был удивлён.
— В той пещере Водный дракон держал людей в кошмарном сне. Я свергла его и завладела чистым духом воды.
— Ты… Что?! Неужели ты действительно…
— Да, Лам. Я убила его, — совершенно спокойно ответила я.
— Ты… Герой! — он опять заключил меня в крепкие объятия, и я почувствовала тепло, которое ощущала каждый раз, когда была рядом с ним. Даже сейчас я краснела и улыбалась, глядя на луну, стремящуюся в бесконечное небо.
— Лам? Ты же поможешь мне выковать кинжалы?
— Конечно! Могла бы и не спрашивать! — он лучезарно улыбался мне, а я отводила глаза, легко хлопая ресницами, чтобы не смущаться, заглядывая в его очаровывающие глаза. — Кана, я хотел тебе кое-что сказать… очень давно хотел…
— Говори, я тебя внимательно слушаю, Лам.
— Знаешь, ночь — лучшее время для чудес. Я хочу сказать, что… Я тебя… — мой друг начал заметно заливаться краской, слегка наклонил голову и стал потирать рукой шею и затылок.
— Кана! Здравствуй, дорогая! — позади нас стоял вождь Каслан с генералом Ферретиатом. — Мы тебя все ждём. Позволишь, Ламиат?
— Да, конечно! Я с вами.
Когда мы вернулись к костру, то моему вниманию представилось всё поселение. Я рассказывала о своём похождении в подводную пещеру. Жители были изумлены. У кого-то проглядывались чувства гордости и счастья. Всю ночь поселение праздновало освобождение жителей другой деревни, а также и мою победу. Все пели, танцевали, угощались блюдами. Неожиданно Ламиат пригласил меня спеть под канджир, и я не смогла отказаться, тем более спеть мою любимую песню.
Исполняя эту песню, я чувствовала романтичность ночи. Кожа, покрывшаяся мурашками, то охлаждалась, то наполнялась теплом. Все жители танцевали вокруг нас, двигаясь синхронно и ритмично в такт музыке. Их танец был похож на некий древний обряд. Кто-то стал подыгрывать на барабанах.
 
 
 
По твоим рукам течёт кровь,
 
 
 
В твоём сердце всё повторяется вновь,
 
 
 
Но ты молчишь.
 
 
 
Ты сам начал этот мятеж.
 
В твоих жилах лёд,
 
 
 
Замёрзший в тумане пустот.
 
 
 
Ты прячешься и молчишь.
 
 
 
Но это война лишь.
 
 
Мой голос сплетался с голосом Ламиата в нашей песне. Мы звучали очень гармонично и красиво. Петь с Ламом было незабываемым и непередаваемым чувством!
 
 
 
Если ты хочешь зреть, как меняется мир,
 
 
 
Изменить свой ориентир,
 
 
 
Знай, ты можешь.
 
 
 
Но не изображай слепца
 
 
 
А стой до конца.
 
 
А дальше нам все стали подпевать, будто мы исполняли гимн, а не песню. Но звучали голоса в унисон. Я чувствовала в своём сердце какое-то непонятное волнение.
 
 
 
Мы захватим города
 
 
 
Ради нашей мечты без труда.
 
 
 
Мы будем кричать, пока слепой не увидит,
 
 
 
Глухой не услышит.
 
 
 
Настало время свободы!
 
Мы принесём дождь в этот мир,
 
 
 
Мы зажжём пламя в нём,
 
 
 
Выстоим все перемены,
 
 
 
Но сами мы неизменны.
 
 
От всего веселья я быстро утомилась и уснула, положив голову на плечо Ламиата. Вскоре вокруг меня появилась какая-то дымка. Она обволакивала меня, заставляя прищуриваться, чтобы вглядеться в темноте и увидеть то, что скрывалось там. Что-то или кто-то стоял в углу пространства, где я находилась. «Я должна, мы должны…» — слышала я обрывки фраз, которые произносил женский мягкий, но властный голос. «Мне плевать на то, что происходит! Это не помогло никому! Я хочу вернуть всё!». Голос женщины стал переходить на крик и уже срывался в истеричном возгласе. Затем всё растворилось, и я провалилась в пустоту…
Проснувшись утром, первое, что я заметила, так это лежавшего рядом со мной Ламиата, причём мы крепко обнимали друг друга. Я ужаснулась такой картине и отсела, подобрав к себе колени. Я долго смотрела на его лицо, пока оно не стало казаться милым. Задумавшись, я стала перебирать его тёмные волосы, которые были очень мягкими. Внезапно мне подумалось, что я веду себя слишком распущено и, отдёрнув руку, начала заливаться краской. Как вообще так получилось? Пока мысли блуждали в моей тяжёлой голове, я почувствовала, как Ламиат начал ворочаться.
— Доброе утро! — улыбался мне Ламиат, щуря глаза и позёвывая. Когда он потянулся, то одеяло слегка сползло, оголяя его верхнюю часть плотной грудной клетки. На его теле были ровные кубики мышц, крупная грудь, а сбоку выразительная косая мышца, уходящая глубоко под ткань его брюк.
— Ты… ты… голый что ли??!! — покрывшись потом и покраснев, я отпрянула назад, пытаясь закрыть часть мужского тела.
— Спокойно, спокойно! — смеясь, он пытался поймать меня, а я нервно брыкалась, не даваясь в его сильные руки. — Ничего не помнишь что ли?
— Что? — я застыла от интереса, позволив Ламиату заключить меня в объятия. Затем сразу же оттолкнула его, посматривая на него большими и удивлёнными глазами. — Расскажи мне.