Темные сестры
– Да, я помню тот день.
Надо же, мне казалось, я почувствую присутствие Герберта за версту, а выходит, он наблюдал за мной и ничем себя не выдал.
– Я впервые видел тебя такой счастливой. Раскованной. Ты не контролировала каждый жест, не раздумывала над тем, что говоришь. Смеялась, дурачилась, радовалась жизни. Ни разу за все время в Кордеро-холле ты не была такой. Я стоял там до самой темноты, а потом проводил тебя до общежития. У самого крыльца ты обернулась и посмотрела прямо туда, где стоял я, но тень меня надежно скрывала. Вокруг никого не было, ни одной живой души, и я мог схватить тебя, затащить в экипаж и увезти. И хотел так сделать.
– И почему не сделал? – Голос вдруг охрип.
– Единственное, что я мог дать тебе, – это короткую передышку от отца. Он был мертв. И ничего ценного у меня для тебя не осталось.
Герберт махнул официанту, прося счет.
В гробовом молчании мы вернулись в экипаж, чтобы вернуться в Хейзенвилль. И вот что странно: я совсем не чувствовала сожаления, покидая Даркфелл.
* * *
– Кортни, это ты? – раздался голос Ким из гостиной.
Оттуда доносилась негромкая музыка и ароматы кофе.
– Да, Кимми, мы вернулись, – устало выдохнула я.
Сестра выглядела как-то странно. Ее глаза возбужденно блестели, а щеки подозрительно раскраснелись. Неужели Кайла разрешила ей выпить вина? Мне до сих пор трудно привыкнуть, что Ким почти взрослая и наверняка скоро выйдет замуж.
– Кортни, у нас гости, – улыбнулась она.
– Какие гости?
Только бы не Портер… только бы не детектив, я не выдержу сейчас еще и его допрос! Пусть это будет Тай. Пожалуйста, пусть Ким так радуется возлюбленному!
Но из гостиной вышел совсем не Тай. Моложавая женщина с длинными золотистыми волосами застенчиво улыбнулась и махнула мне рукой.
– Здравствуй, Кортни. Наверное, ты меня не помнишь. Ты так изменилась… Ох, о чем же я, ведь прошло семнадцать лет! Я Эмили Фаннинг, мама Ким.
Возникла очень неловкая пауза. Ким ничего не замечала, она, казалось, была рада неожиданному визиту леди Фаннинг. Герберт, как обычно, оценивающе рассматривал гостью. Вообще, в нашем кругу не пристало так откровенно пялиться, но Герберт оставался собой в любой ситуации, и, раз леди Фаннинг была любовницей отца, он не считал эту женщину достойной уважения. Двойная мораль – такая привычная черта всех, кто был близок с папой.
– Добрый вечер, Эмили. – Наконец я нашла в себе силы улыбнуться. – Удивлена, что вы вдруг решили нас навестить.
– Не нужно этого холода, Кортни. Я всегда мечтала навещать Кимберли, я не отказывалась от нее. Но у Карла были свои условия, а я… со мной она выросла бы в нищете.
По лицу женщины пробежала тень. Так я и думала – пришла клянчить деньги.
– Я слышала, ты недавно болела. Как твое здоровье?
– Спасибо, неплохо.
– Мама останется у нас на пару дней, ты же не против? – спросила Ким.
Глядя в ее глаза, сияющие надеждой, я просто не могла сказать «нет» и вышвырнуть Фаннинг из дома.
– Кайла разрешила, – добавила Ким.
Я подавила желание сказать что-то вроде «Кайла слишком быстро решила, что она уже хозяйка дома». Ким не заслужила, чтобы на ней срывались после тяжелого дня. Да, Ким рада приезду матери, она вообще не склонна на кого-то обижаться, прощает любые обиды. А Кайла не знает, кто заказал кукол, и, разумеется, тоже решила не расстраивать сестру.
– Прошу меня извинить, я очень устала, – наконец сказала я, проходя мимо Фаннинг к лестнице. – Уже поздно. Думаю, вы разберетесь с ужином без меня. Чувствуйте себя как дома.
– Спокойной ночи. – Ким все же почувствовала мое напряжение и нахмурилась.
Но, судя по взгляду, который она бросила на Герберта, сестра по-своему истолковала мою напряженность.
– Не уверена, что усну в одном доме с этой женщиной, – не удержалась и шепнула я Герберту, когда мы поднимались наверх.
– Остаться с тобой? – Он не преминул воспользоваться возможностью.
– И не мечтай. Хотя…
Я вспомнила о документе, найденном у Белами, и решила, что знания Герберта могут понадобиться.
– Все же хочу. Можешь не обольщаться. Сегодня мне нужен исключительно твой интеллект.
– Для начала и это неплохо.
Приняв быструю, но расслабляющую ванну, я почувствовала себя человеком. Мы условились заняться документами через час, и оставшееся время я бездарно потратила перед шкафом. От того, что я задумчиво смотрела в его недра, было мало толку. Мне нравилась последняя мода Даркфелла на теплые домашние костюмы из брюк и свободных рубашек. Но какая-то часть меня так и тянулась к дорогим шелковым халатам, оставшимся еще со времен прошлой жизни.
А потом были долгие минуты (а может, и часы) над зашифрованным документом. Герберт сдался первый, заявив, что ему нужна передышка. А я с каждой новой неудачей теряла присутствие духа.
Дверь скрипнула едва слышно, но я бросила быстрый взгляд, чтобы удостовериться: вошел Герберт. В его руках были две тарелки, которые он поставил на стол. Я с любопытством приподнялась на локтях. На одной из тарелок лежали бутерброды, по-мужски неуклюжие, с огромными кусками копченого мяса. Во второй – всякие фрукты, орешки и сыр. Герберт сходил за бутылкой вина и достал где-то два бокала.
– Урчание твоего желудка намекнуло, что ты не станешь отказываться от легкого перекуса, – усмехнулся он, встретившись глазами с моим голодным взглядом.
– Все уже спят?
Я сделала несколько больших глотков и тут же ощутила головокружение. Не хватало еще напиться.
– По-моему, да. Давай перекусим, а не то моя голова взорвется.
Я уже почти решилась идти к Кайле и спрашивать прямо, как с ней связан Белами и о чем они заключили договор. В конце концов, одно дело – похищение ребенка, но убийство – это очень серьезно. И если у сестры есть секреты, ими стоит поделиться сейчас, а не когда нас застанут врасплох.
– Не понимаю, – я потерла виски, – как связаны Белами, Хейвен и Эмили? Это какой-то бред!
– А я предупреждал. Многие дела разваливаются просто потому, что все вокруг ищут логический мотив. Иногда что-то случается просто потому, что кому-то стало скучно. Или кто-то псих. Погоди-ка…
Герберт отставил в сторону бокал и подвинул к себе документ.
– Что? – тут же заинтересовалась я.
– Если его шифровала не Кайла?
– Белами?
– И не он. Если документ шифровал Карл?
– Не поняла, – нахмурилась я. – Зачем папе шифровать какое-то соглашение между Кайлой и Белами?
– Посмотри на подпись.
Посмотрела, и не один раз. Подпись как подпись, принадлежит явно руке сестры. Что необычного увидел Герберт?