Город Шипов

Он вздохнул:
– Если ты смертная, то не ее потомок. Мы не заводим смертных отпрысков, если вообще размножаемся, поэтому маловероятно, что у нее есть какая-то семья. Она убила всех своих родственников, когда помогала королю Нергалу с истреблением лилит.
Это меня немного успокоило.
– Я сожалею о том, что случилось с твоей мамой.
Он нахмурился:
– Ну, это не твоя вина. Ты же не Мортана.
– Нет, просто смертные всегда так говорят. – Я глубоко вдохнула и призналась: – Мою маму тоже убили.
Как только слова вылетели из моего рта, я очень удивилась, что смогла произнести это вслух.
– Ах, – он склонил голову набок, – так вот о чем ты не рассказала. Об убийстве матери.
– Кто-то сжег ее дотла в лесу в Осборне. Я была там… – мне вдруг стало трудно дышать, – я была с ней, но ничего толком не могу вспомнить. Запах горящей плоти и…
От эмоций перехватило горло, и я замолчала. Не следовало делиться подобным с одним из подозреваемых. Это конец для полицейского под прикрытием.
Орион стер слезинку с моей щеки.
– Что?
– Эти мысли слишком темные, чтобы делиться ими с кем-то, – отмахнулась я.
– Не для меня. – Его глаза были бесконечно голубые. – Думаю, ты в курсе, что в этом плане у меня нет никаких ограничений.
Чувство вины грызло меня изнутри.
– Хорошо, тогда у меня такой вопрос: почему я все еще жива, когда она сгорела? Почему я продолжала бежать?
Его глаза резко потемнели.
– Мы созданы, чтобы выживать. Таков закон природы. Точно такой же, как и тот, что твоя мать была вынуждена сохранить тебе жизнь.
– Значит, ты не испытываешь чувство вины за то, что выжил, а твоя мама нет?
Воздух вокруг становился все горячее, едва не обжигая.
– Я этого не говорил, – почти прошептал он.
Я кивнула.
– По этой причине ты так отчаянно желаешь отомстить, ведь так? Чтобы все было правильно.
– Или просто ярость – это все, что у меня осталось. Она определяет меня и выжигает чувство вины. Во мне больше ничего не осталось, кроме гнева.
Мне казалось, что грудь разрывает от боли. Неужели в своей жажде мести я стала такой же, как он?
– Ты чувствуешь вину хоть за что-нибудь? – рискнула я. – Или у тебя есть способ выключить эту поганую эмоцию?
Вокруг Ориона начали сгущаться тени.
– Я тебе уже рассказывал, – в его соблазнительном голосе мелькнули резкие нотки, – кроме жажды мести, я почти ничего не чувствую.
Я уловила какие-то изменения в окружающей атмосфере, и мой пульс участился. Когда психологи ищут признаки лжи, они обращают внимание на беспокойство. У большинства людей – если они не психопаты, конечно, – ложь идет рука об руку с волнением. Вот почему полиграф показывает учащенное сердцебиение или почему лжец избегает зрительного контакта. Люди, которые лгут, начинают ерзать, отводить взгляд.
Однако демоны проявляли эмоции иначе. Они никогда не ерзали и не опускали взгляд от волнения. Но они все равно менялись, и их тела, казалось, меняли воздух вокруг себя, делая его холоднее или горячее.
Я подошла к нему ближе, остановившись всего в нескольких дюймах.
– Я не уверена, что верю тебе. Но думаю, тебе следует знать, что есть кое-что, за что я точно захочу отомстить. Если ты хоть пальцем тронешь Шай, я найду способ убить тебя.
И снова демоническая неподвижность, а глаза потемнели, как ночь.
«Он не твой защитник. Совсем нет. Не забывай».
Послышался мрачный смешок.
– Считаешь, разумно мне угрожать? С твоей-то хрупкостью?
– Ты забыл, Орион, я прошла испытание в одиночку. Так что я не сдамся так просто, – произнесла я с гораздо большей бравадой, чем ощущала на самом деле.
Его губы изогнулись в мрачной улыбке:
– Я так и не думал. Полагаю, я чувствую что-то помимо жажды мести, и это удивительно.
Неужели это был комплимент от Ориона?
Только вот его глаза так и не посветлели, как бы транслируя послание смертным: «Будь вы достаточно умны, вероятно, убежали бы».
И возможно, как раз об этом мне и следовало помнить, когда речь шла об этом хищнике.
– Могу я пару часов побыть в одиночестве? Мне надо привести мысли в порядок.
«А ты делаешь это невозможным».
 
Глава 27
Держа в руке «Маргариту», я опустила ноги в бассейн. Поскольку проспала большую часть дня, сумерки уже начали накрывать небо коралловой мантией, и тени становились все длиннее. Заходящее солнце заливало золотые камни кроваво-красным светом и отражалось в реке Ахерон. Дальний берег уже поглотила тьма.
Как я и просила, Орион оставил меня одну, но предварительно записал номер в мой новенький телефон. Если Нама, Лидия или кто-нибудь другой внезапно заглянет ко мне в поисках неприятностей, то я должна буду просто нажать цифру «семь» и вызов, и мой защитник тут же появится в вихре теней.
За мной также присматривали швейцар и смертные слуги, но самое главное, Шай уже ехала ко мне, чтобы поплавать в бассейне.
Этот бассейн стал бы моим, если бы мне дали выбор, если бы жизни подруги ничего не угрожало, если бы мне не пришлось уезжать отсюда. Это место опьяняло, и я начала опасаться, что сойду здесь с ума. Появилось желание вонзить когти в этот город, захватить его. Когда я подумала о Наме, во мне поднял голову дух соперничества.
Я испытывала безумный порыв заявить свои права на этот город. Навсегда. Мне на самом деле захотелось стать герцогиней демонов, возродить округ Асмодея. Инкубы и суккубы не заслужили своей участи. Кем бы ни была Иезавель, вряд ли она заслуживала того, чтобы ее выбросили из окна собственного дворца и сожрали собаки. Я хотела пустить здесь корни как суккуб, просто назло этим осуждающим ублюдкам.
Совершенно ясно, что опьяняющая сила этого города постепенно сводила меня с ума, потому что все вышеперечисленное никак не могло свершиться. Мое время здесь было весьма ограниченно.
И почему вдруг меня начала волновать судьба лилит? Я отпила терпкий коктейль, позволяя вкусу лайма раствориться на языке.
С одной стороны, окружающие считали меня лилит, вероятно, поэтому я тоже начинала себя так идентифицировать. Поведенческое подтверждение в действии. С другой стороны, меня задевала за живое несправедливость происходящего. Лилит убили из-за ревности и неуверенности.
– Мортана! – помахала мне Шай, проходя через одну из арок. Сегодня она надела легкое желтое платье и завила кудри. – Милое местечко.
– Иди ко мне, – улыбнулась я в ответ.