Пять сердец Сопряжения. Том 1
Изабелла выдохнула и поспешила за горничной.
Выделенные ей покои оказались трехкомнатными, с шикарным бассейном и таким навороченным санузлом, что она тысячу раз возблагодарила Спасителя за то, что тот в свое время познакомил ее с Дэль, которая прекрасно разбиралась в подобных технологических наворотах.
– Прощание в семь, ноэль, ужин – в восемь. А сейчас освежитесь и отдохните. Вам что-нибудь нужно?
– Нет, спасибо!
Белка отпустила прислугу царственным взмахом руки, на мгновение представив себя женщиной по имени Франсуаза. И ей стало смешно. Девчонке с Кальмерана разве суждено носить платья с такой королевской грацией, иметь такой цвет, а главное выражение лица, как у высокородной тайшелки?
Она отправилась в ванную, приняла душ, на всякий случай почистила форму и сапоги, и в одном белье упала на огромную кровать, на которой можно было лежать вдоль, поперек и по диагонали – место, явно рассчитанное не на одного человека! Подумав об этом, Белка хмыкнула. Странное чувство духовного родства, что робко проросло тогда, когда она неожиданно рассказала Джею о своем аресте и попадании в Фартум, для нее оказалось куда более удивительным и ценным, чем возможность завести с ним постельную интрижку. К ее облегчению, Анджей, похоже, думал так же, и, несмотря на то, что проводил вдвоем с кальмеранкой много времени, подтягивая ее по многим предметам, никогда не делал попыток соблазнить. Изабелла не призналась бы никому, но за это она горячо благодарила Спасителя, ведь для нее после Сальваореса не осталось в близости ни неизведанного, ни интересного. Однако поначалу она переживала за Джея, поскольку считала, что с ним что-то не так, раз он не пристает к ней, а напрямую спросить не решалась. Но однажды она застала его в одном из укромных мест университета, целующимся с девушкой на курс старше и… испытала облегчение. По всей видимости, у Анджея существовали определенные принципы, включающие запрет на романы с девушками из своей «команды». Он и на Дэль, которая была намного красивее подруги и всячески пыталась обратить на себя его внимание, с самого начала реагировал с обычным дружелюбным спокойствием.
Белка, наслаждаясь ничегонеделанием и удобством кровати, провалялась до вечера, и была готова к назначенному времени. Когда раздался стук в дверь, она поправляла манжеты белоснежной рубашки, выглядывающие из-под обшлагов форменной куртки.
– Войдите!
На пороге показался Джей, и на мгновение Изабелле захотелось обнять его, как тогда в комнате, такие боль и напряжение виднелись в его зрачках, в обострившихся скулах и сжатых губах. Наверняка, он провел все это время у гроба отца, вспоминая и прощаясь.
Белка никогда ни с кем не прощалась.
– Идем, – сказал он, – церемония не длинная и не сложная. По тайшельскому обычаю приглашенные на прощание проходят слева от гроба, касаются руки умершего и вспоминают что-нибудь хорошее, связанное с ним. Но ты просто стой рядом со мной.
Девушка молча кивнула.
В огромной комнате, задрапированной сиреневым, были открыты окна, и лиловые занавески печально колыхались на ветру. Аромат сиреневых цветов, целого моря сиреневых цветов, стоящих в вазах вдоль стен и в середине помещения – у гроба, не был тяжел, однако сердце от него сжималось, будто от горечи сожалений. Череда людей показалась Белке бесконечной. Герцогиня стояла в стороне, и Джей встал рядом с ней. Страшась чужих взглядов, кальмеранка юркнула ему за спину – отсюда она могла, оставаясь незамеченной, наблюдать за происходящим.
Тайшельцы двигались размеренным строем, как на параде. Легкое касание руки умершего, иногда поклон, и уже подходит следующий серо или синеглазый, с выражением печали или задумчивости на породистом лице. Недаром о них ходили легенды как о сверхлюдях – столько красавцев и красавиц, собранных в одном месте, Белка не видела никогда!
Лежащий в гробу мужчина с благородным профилем казался спящим. Девушке казалось, что она узнает в мертвом лице черты Джея, и от этого ей было странно – тот мертвый, этот, живой, рядом. Возможно, впервые она задумалась о смерти не как о необходимой части бытия, а как о категории.
От раздумий отвлекли гортанные крики.
Герцогиня судорожно вздохнула и сделала шаг вперед. Джей держался на полшага позади. Белка осталась на месте.
В комнату, двигаясь так слаженно, будто синхронно танцевали, вбежали вооруженные люди в боевых мундирах, усиленных рубитовыми щитками. Воины выстроили коридор, который вел к гробу. Спустя мгновение вошел седовласый тайшелец. Он был очень высок и широкоплеч, и двигался с тяжелой грацией воина – Изабелла понимала толк в таких вещах. За ним следовал молодой мужчина, похожий на пожилого так, что не возникало никаких сомнений в прямом родстве. Седовласый прошел к гробу между солдатами, оттеснившими шеренгу прощающихся, и положил руку на руку герцога фон Рока.
Белке показалось, что все присутствующие затаили дыхание. От тайшельца исходило такое ощущение силы и власти, что девчонке с Кальмерана захотелось спрятаться подальше или склониться в поклоне. Но она упрямо вздернула голову. Все, что пугало – вызывало в ней протест и желание взять верх. Даже этот огромный человек с сильными и чуткими руками… убийцы.
Седовласый повел плечом. Коридор из солдат тут же переместился к герцогине фон Рок. А он уже шагал по нему – широко и уверенно, как у себя дома.
Франсуаза начала приседать в глубоком реверансе, однако он не дал ей его закончить – взял за плечи и на мгновение прижал к себе. Отпустил. Взглянул на Джея.
Белка следила за ними, затаив дыхание. Нет, она никогда не видела столько красивых и полных силы людей, собранных в одном месте!
– Будь сильным, Анджей Карл Вильгельм, – сказал тайшелец и вдруг… посмотрел на Белку.
Девушка обмерла. В глубине синих глаз седовласого мелькнули и пропали насмешливые демоны. Наклонившись, он поцеловал Франсуазу в лоб, развернулся и пошел прочь.
– Мои соболезнования, герцогиня, – сказал подошедший к ней юноша с глазами такими же синими, как и у отца.
И она ответила:
– Благодарю вас, наследник Тсалин!
Юноша пожал Джею руку и быстро ушел за седовласым. Одна за другой пары солдат с оружием самого устрашающего вида покинули помещение, оставляя за собой тишину сродни кладбищенской, которая спустя несколько мгновений развеялась шепотками:
– Император был здесь!
– Фон Рок был его другом!
– Император лично пришел попрощаться!
Герцогиня, бледная как смерть, пошатнулась. Белка, успевающая замечать все, бросилась к ней и поддержала, в ту же минуту и Джей обнял мать.
– Благодарю, дитя, – прошептала Франсуаза девушке, тяжело опираясь на ее руку, – ничего, сейчас пройдет… Здесь душно.
Душно не было. Из благоухающего цветами сада во все огромные окна задувал свежий ветер, не давая горечи сиреневых цветов стать отупляющей.
Поздно вечером, после церемонии прощания и ужина, на котором собрались только близкие друзья и сослуживцы фон Рока, Белка лежала в постели, вспоминая события прошедшего дня. Ей казалось, горький аромат еще витает в воздухе, но, скорее всего, это печалился дом по своему хозяину – человеку по имени Карл Вильгельм Густав. Человеку, которого Белка не успела узнать.