Врата Афин

– По моей команде! Шесть шагов назад! Шесть шагов по моей команде! Приготовить копья! – проревел Фемистокл над их головами.
Это был тяжелый приказ для их слуха. Они не хотели снова отступать. Они сражались уже в исступлении, убивая измотанных «бессмертных», которые думали, что греки вот-вот сломаются.
– Шесть шагов… Марш!
Они отступили с гневными проклятьями. Во второй раз получилось быстрее и организованнее. Они сделали свои шесть шагов, не поворачиваясь спиной к персам, которые в замешательстве размахивали мечами. Стоявшие за ними расступились, пока Фемистокл отсчитывал шаги. И снова поднялись щиты, и снова стена ощетинилась копьями. И снова вырос колючий лес.
– Вперед! – проревел Фемистокл во всю мощь своих легких.
Он никого не мог достать мечом, хотя проклятые лучники и пращники снова стреляли, убивая его людей. Где же Мильтиад? У персов не было резервов, кроме царской стражи. Против греков бросили всех, кто оставался на берегу. Более того, они побеждали – благодаря золоту и предательству. Другого объяснения не было.
 
Глава 7
Ксантипп видел, как Фемистокл и Аристид укрепили центр, провели дисциплинированное отступление, а затем перестроили фалангу. Сделано все было хорошо, хотя они уступили половину территории, завоеванной в первой атаке. Но они уже понесли потери и вовсе не выглядели свежими. Заметно устали обе стороны. Сражение истощало даже сильнейших. Солнце поднялось по послеполуденному небу, и уже пролилась кровь сотен людей.
Численное преимущество оставалось за персами. Их царь, окруженный стражей, наблюдал за происходящим из своего шатра так, будто перед ним разыгрывалось представление, а не кипела битва за выживание города и народа.
– Видишь? – спросил Эпикл. – Персидские лучники возвращаются.
Они с Ксантиппом стояли в первом ряду, в напряженном ожидании, стараясь не упустить ни малейшей детали разворачивающегося на их глазах сражения. Пращники и лучники отступили, как только главные силы противников сошлись. Их стрелы с камнями стали одинаково угрожать обеим сторонам. Но когда левый фланг остановился, они снова подтянулись и принялись обстреливать греков. Лучники оказались в уязвимом положении, и Ксантиппа так и подмывало напасть на них.
Его шеренга сдвинулась еще на шаг, подталкиваемая сзади теми, кому не терпелось посмотреть, что происходит. Мужчины невысокого роста из задних шеренг не видели почти ничего. В результате они толкались и ругались и с каждым мгновением горячились все сильнее.
Ксантипп с облегчением повернулся, увидев Фидиппида, бегущего в его направлении вдоль левого фланга.
– Самое время, – сказал Эпикл.
Вестник Мильтиада едва заметно склонил голову. Ксантипп подумал, что гонец держится без должной почтительности и несколько напряжен.
– Архонт Мильтиад просит выровнять строй. Твоя недисциплинированность замечена и будет учтена. Оставайся на месте. Он также просит, чтобы каждый стратег подтвердил получение приказа.
Ксантипп не ответил. Вместо этого он молча уставился на длинноногого гонца, брови которого в замешательстве сдвинулись к переносице.
– Стратег? – немного неуверенно сказал Фидиппид.
– Подожди, – процедил сквозь зубы Ксантипп.
Через плечо Фидиппида он посмотрел на лучников, осторожно приближающихся к полю боя, потом бросил взгляд туда, где гоплиты с неприкрытым левым флангом бились с «бессмертными», и наконец повернулся в ту сторону, где стоял сам Мильтиад. С потемневшим от гнева лицом архонт наблюдал за его разговором с вестником.
– Передай Мильтиаду, что я принимаю его приказ наступать, – заявил Ксантипп.
Эпикл рассмеялся и хлопнул его по плечу, а гонец растерянно открыл рот.
– С-стратег? – пробормотал он, заикаясь. – Это не…
Что бы еще он ни сказал, это было уже не важно – новый приказ разлетелся по шеренгам. Эпикл проревел требуемые слова прямо над левым ухом Фидиппида, который вздрогнул и отступил.
Между тем впереди появилась большая группа персидских лучников. Приближаясь к оставленной ранее позиции, они опасливо поглядывали на неподвижные колонны греков.
Они же первыми увидели, как левый фланг пришел в движение, следуя за Ксантиппом и племенем Акамантиды. Платейцы направились за ними, испытывая облегчение оттого, что наконец-то могут выполнить данное обещание чести. Много лет назад Афины спасли их, и теперь они пришли сюда отдать долг, а не быть сторонними свидетелями трагедии.
Теперь персидские лучники нацелились на левый фланг греков. Ксантипп выругался. Лучников он ненавидел почти так же сильно, как конницу, но его попытка исказить приказ Мильтиада привела к настоящей путанице. Не все племена на этом фланге пришли в движение, а те, что сдвинулись с места, маршировали неровным строем. Сам архонт оказался в центре конфликта и требовал от стратегов объяснений.
– Акамантиды! – крикнул Ксантипп. – Платея! Приготовить щиты!
Между тем к первым группам персидских лучников и пращников подтянулись, ободренные их успехом, другие. В стоявшего на месте врага они могли бы стрелять произвольно, без приказа, и соблазн был слишком велик. Ксантипп вышел вперед. Все его внимание было приковано к лучникам и пращникам, повернувшимся к нему. Он с усилием сглотнул, когда первые из них дали нестройный залп. Они видели Ксантиппа, видели сломанный строй греков.
Дышалось тяжело, челюсти как будто склеились. Четыреста шагов отделяли Ксантиппа от группы персидских лучников на берегу. Его шеренги расстроились, и гоплиты, не имея возможности сомкнуть щиты, представляли легкую цель. Лучники могли только мечтать о таком и поэтому уже спешили воспользоваться своим шансом.
Теперь они выстраивались в двух стадиях от неуклюже топчущихся греков. Выход был только один, но Ксантипп не был уверен, что им удастся этот маневр – в жару и в полной экипировке.
Четыреста шагов на глазах у смерти.
Он взял фляжку с водой у стоящего рядом воина, сделал несколько глотков и, пробормотав слова благодарности, облизнул губы.
– Вперед, Акамантиды! Вперед, Афины! Вперед!
Ксантипп поднял щит и бросился на врага. Он смотрел на тысячи лучников, и все они, казалось, целились в него. Вместе с ним мчался Эпикл. Им обоим хватало сил бежать в доспехах, хотя Ксантипп уже чувствовал пронзающую колено боль.
Увидев, что Акамантиды перешли в наступление, остальные гоплиты левого фланга уже не могли больше бездействовать и, взревев в знак поддержки, устремились следом. Люди пыхтели под тяжестью оружия и доспехов, лица их покраснели и заблестели от пота, но они не сбавляли шаг.
Стрелы пролетели у Ксантиппа над головой, метя в отставших. Лучники привыкли поражать медленно движущиеся цели, а не вопящих и потрясающих копьями безумцев.
Добравшись до лучников, Ксантипп опустил щит, используя его как таран, и Эпикл шел рядом. Самым маленьким подразделением греческой армии были пары – двое мужчин, которые годами обучались и готовились вместе. Они сами и их семьи состояли в дружеских отношениях, и Ксантипп был рад, что в этот день Эпикл с ним.