Олимпиец. Том V

Бац!
Проблемы.
— Он что-нибудь говорил? Просил передать? — тихо спросил я у следующего за мной по пятам даймона.
Тайгер отрицательно покачал головой.
— Только встречи с вами, господин. Ничего более.
— Ясно.
Я кивнул своим мыслям и, ускорив шаг, поравнялся с Ликой. Впрочем, девушка словно меня не заметила. Каменное лицо, уперто вздернутый носик… Девушка готовилась к встрече похлеще меня. Шикнув что-то невразумительное — и явно раздраженное — под нос, Лика с силой распахнула дверь кухни и, словно маленький вихрь, ворвалась внутрь.
— ПАПА! Что ты тут делаешь?!
— Я же велел не… Дочка?
Стоящий у плиты высокий полноватый брюнет среднего возраста с простым загорелым лицом и зачесанными назад волосами нахмурился. Затем отложил в сторону здоровенный окровавленный тесак и… уже через секунду его пухлые губы растянулись в довольной улыбке, словно у заметившего сметану кота.
— До-о-очка, — радостно протянул он.
Марк Аврелий стянул с себя окровавленный фартук и элегантно кинув его на спинку стула… с удивительный скоростью подскочил к дочери и одним движением подхватил ее на руки.
— Ликусик! Зайчик! Как я по тебе скучал!
— Что… Нет, пап. Пап не надо!
— Ты не поверишь, как папа по тебе скучал! Дай обниму! — ревел Глава Рода Вирэ и второй человек после моего отца, подкидывая Лику в воздух словно котенка. Девушка упиралась и возражала, но без особо энтузиазма, словно отличница смирилась со своей участью.
Гм. Мои взгляд мимолетом скользнул по лицу девушки. Может она даже получала удовольствие. Хотя Лике этого говорить не стоит — прикончит на месте.
— Это с этим человеком нужна была моя помощь? — иронично заметила Артемида, с легкой завистью наблюдая за встречей отца и дочери. — Что Адриан, боишься высоты?
— Высоты нет. Падать да, — тихо хмыкнул я, припомнив встречу с грифоном на Горе Ворос. После чего выбросил из головы глупые мысли и громко кашлянул, привлекая внимание. — Марк Аврелий, я полагаю?
— Ба! Просто Аврелий, племяш. Мы же семья! — мужчина неохотно поставил Лику на пол. — Обнимешь старика?
Я покосился на сперва на разделанную тушу быка на деревянном столе, затем на яростно сопящую Лику, которая в это время с усердием полоскала заляпанную кровью школьную форму…
И деликатно покачал головой.
— Мне бы сначала переодеться, дядя.
— Понимаю, — хмыкнул мужчина, проследив за моим взглядом. — А так сойдет?
Он протянул мне твердую мозолистую руку, которую я с удовольствием пожал.
— Вполне.
— Рад встрече, племяш. Твой отец много чего о тебе рассказывал.
Я поперхнулся.
— Неужели? Надеюсь, только хорошее.
— Еще бы! — хохотнул тот. — И не только он. Лика мне все уши прожужжала
Аврелий с любовью провел по длинным волосам дочери.
— Адриан то, Адриан се… Если бы не этот мальчик, Рик, я бы подумал, что моя крошка к тебе неровно дышит.
Со стороны «крошки» послышался протяжный стон.
— Пап, пожалуйста. Ты меня позоришь.
Мужчина в ответ только рассмеялся, только чтобы резко замереть на месте, словно вспомнив о чем-то важном.
— Дядя?
— Сейчас, сейчас…
Аврелий с удивительной для его комплекции резвостью вернулся к плите и быстро снял со сковородки здоровенный стейк, только чтобы одним ловким движением водрузить его на белоснежную посудину.
— Секунду. Одну секунду…, — Его мозолистая ладонь буквально порхала над тарелкой. Кунжутный хлеб, свежие помидоры, сыр, специи… — Почти готово. Обещаю, ничего лучше вы в жизни не пробовали.
Отец Лики задорно подмигнул и, мимоходом напевая себе под нос веселый мотивчик, торжественно поставил перед нами… здоровенный бургер. Из тех, что можно увидеть в любой американской рекламе. Только этот выглядел посимпатичнее и источал тонкий аромат, от которого так и текли слюнки.
Он поднес тарелку поближе.
— М-м-м-м. Попробуй, племяш. Вкуснее в своей жизни ты попробуешь, — повторил он. — Гарантирую.
Даже так? Прозвучало зловеще.
Я вежливо наклонил голову.
— Как-нибудь в другой раз. Я не голоден.
— Уверен? Что ж ты так… — Он огорчённо наклонил голову. — Дело твое. Жаль пропадать стараниям, конечно. Все же старинный рецепт… Семейная тайна, можно сказать.
Живот в этот момент предательски заурчал. И пахнет-то как… Черт, никогда не мог устоять перед хорошей кухней. Да и не отравить же он меня вздумал? Это было бы как-то совсем глупо.
— Во-о-от, — радостно прогудел Аврелий, пока я жадно вгрызался в нежное мясо. — Аппетит настоящего зверя. Бери с него пример, доча.
— Лучше прыгнуть с крыши.
Слушая пикировку отца и дочери и изредка давая Артемиде кусить бургер — честное слово, что за привычка воровать еду? Могла бы просто попросить сделать себе такой же… В общем, я пришел к определённому выводу.
Кажется, отец меня слегка… Как бы это сказать. Нае… Одурачил.
Римлянин производил хорошее впечатление. Энергичный, жизнерадостный… Аврелий буквально лучился дружелюбием. Причем не фальшивым, как это частенько бывает у аристократов, а натуральным. Полная противоположность моего отца, что одного что другого. Может, поэтому они с Гордианом не ладили?
А еще эта манера речи…
Аврелий говорил чуть громче обычного и с тяжелым итальянским акцентом, частенько снабжая слова резкими жестами рук и активной мимикой. Это неслабо сбивало с толку, как это часто бывает при общении с жителями других стран. Что… в общем-то неудивительно.
Пусть Аврелий и родился в Греции, всю свою юность и большую часть сознательной жизни он провел в Риме, предпочитая связь по телефону личным встречам. Если верить моим прошлым беседам с отцом, это его первый визит в Афины за последние двадцать лет. По крайней мере официальный.
— Ничего, что я так, без спроса? — закончив с приветствиями, поинтересовался Аврелий, оглядываясь по сторонам. — Самолет прибыл раньше, чем ожидалось, а я как услышал об утечке газа, то решил, что уж лучше дождаться вас здесь.
Эм, что?
— Утечке газа? — удивленно переспросил я.
— А-а-а. Ясно. Креон как обычно в своем репертуаре, — оглядев наши лица, со смехом заключил Аврелий и, опустившись на стул, деловито потер руки. — Итак… Что же произошло на самом деле?
— Ну…, — подал голос из угла Элайас, не отрывая от телефона пристального взгляда. — Точно не «Неожиданная авария в академии «Deus Vir», которая только из-за чудесного вмешательства, посещавшего в это время школу Аполлона, не переросла в ужасную трагедию».