Любовь с видом на парк

Лео, не скрываясь, направился к уборщице. Им обоим нужно посидеть в кафе перед возвращением.
— Что интересного вам шепчут волны? — немного иронично спросил он, подойдя к уборщице вплотную.
Та ожидаемо вздрогнула, повернулась к нему, покраснела.
— Леонард Михайлович, я…
Лео качнул головой:
— У вас было свободное время. Вы провели его, как хотели.
Он кивнул в сторону одного из прибрежных кафе:
— Там нас обоих накормят.
Он буквально физически чувствовал, как уборщица борется со своей стеснительностью. Но, как и ожидалось, привычка подчиняться победила скромность.
К кафе они шли молча. Лето только вступило в свои права, отдыхающих было мало, а потому кафе пустовали и были рады любым посетителям. «Даже уродливым, пусть и богатым», — мрачно усмехнулся про себя Лео, входя во вращавшуюся дверь одного из заведений.
Небольшой столик у окна, накрытый цветастой клеенкой, то ли шансон, то ли попса, запахи жареного мяса и шашлыков — типичный набор любых дешевых общепитов.
Молоденький официант, стараясь не смотреть на Лео и его спутницу, тщательно записал заказ в блокнот и как можно быстрей удалился. Лео покосился на уборщицу: она сидела, выпрямившись, прилежно сложив руки на коленях. Этакая первоклассница, впервые вышедшая «в свет».
    
Глава 21
Тихий шепот прибоя, крик чаек вдали, запах водорослей — море приветливо встречало забывших его гостей. Марина немного походила по пустынному пляжу, с удовольствием вдыхая морской воздух, затем остановилась неподалеку от накатывавших на берег волн и задумалась. Она вспоминала те годы, когда были живы родители, и они все впятером частенько летом отправлялись на два-три дня, редко дольше, на море, просто так, погулять, искупаться, приобщиться к водной стихии.
Где они, те года? Вернуться бы в них, снова ощутить свободу, ту самую, когда не задумываешься над необходимостью принимать постоянно решения, зарабатывать на хлеб, общаться с неприятными людьми. Незачем. Ведь рядом те, кто всегда подскажет, поможет, защитит.
Марина сдержала вздох. Да уж, с тех пор как погибли родители, они со Светой очень быстро повзрослели.
— Что интересного вам шепчут волны? — послышался рядом знакомый голос, чуть ироничный на этот раз.
Марина традиционно покраснела, словно школьница, застигнутая за непотребным и постыдным делом. Вот как он умудряется каждый раз заставлять ее чувствовать себя глупой трусихой?!
Приказ поесть в кафе Марина выполнила, как и остальные приказы, четко и без вопросов. Ее, конечно, напрягало, что оплачивать счет будет работодатель. В голове твердо сидели установки Вовки: «Никогда ни у кого не берите взаймы, не заставляйте чужих людей платить за вас. Имейте гордость, умейте рассчитывать только на самих себя». Но, с другой стороны, вряд ли работодатель позволил бы Марине заплатить за себя. Скорее, не понял бы ее намерения. Марина уже успела убедиться, что трат на еду он не замечает. Для него они так же естественны, как и дыхание.
Поэтому, когда молоденький паренек в форме официанта принес с кухни овощной салат и жареное мясо, Марина молча взялась за вилку с ножом. В животе урчало, и обед был очень кстати.
Ели под последний хит какого-то новомодного певца, любимца многих однокурсниц Марины. Сама она от современной музыки была далека, поэтому, кроме имени этого кумира миллионов, ничего о нем не слышала.
Еда закончилась быстро. Работодатель все время только работал вилкой, как всегда, отгороженный от всех вокруг невидимым забором. Марина не так часто появлялась с ним на людях, но каждый раз, даже за столом с его родными, замечала, что он старается провести четкую границу между собой и теми, с кем рядом находится, будь то чиновник или отец. «Я сам по себе. Всегда и везде», — говорили его поза и жесты.
Вот и сейчас он, оживший робот, четкими движениями расправлялся с остатками мяса на тарелке.
«Как только он не заполучил себе какую-нибудь болезнь от постоянного напряжения. Нельзя же так: вечно во всех видеть врагов и никогда не расслабляться», — Марина доела последний кусок помидора из салата и запила его принесенным специально для нее кофе.
Да, конечно, с родителями или с братом на море было бы лучше, но и с работодателем здесь и сейчас Марина, к своему удивлению, чувствовала себя не так уж плохо. Как минимум она ощущала себя сытой и в безопасности. А это уже немало.
Многие люди буквально физически ощущают, как после еды у них поднимается настроение — они становятся добрее, щедрее, спокойнее. Лео к таковым не относился. Для него еда была всего лишь способом убить голод. Он одинаково спокойно ел и в дорогом ресторане в центре города, и в дешевом придорожном кафе.
Еда значения не имела. А вот человеческое общество… Особенно с недавних пор… Да, как бы Лео ни старался скрыть простую истину от самого себя, но за столом рядом с уборщицей он ощущал какое-то незнакомое раньше чувство. Что-то вроде умиротворения, понимания, что здесь и сейчас все идет правильно, так, как должно. Лео не любил копаться в себе — считал, что ничего хорошего из этого не выйдет, на свет появятся лишь новые раны и язвы. Но, похоже, пришло время осознать одну простую истину: он привязывался к этой девушке, привязывался сильнее, чем мог себе позволить. «Марина, — он поправил сам себя, — ее зовут Марина».
Да, Марина становилась ему дороже многого и многих в этой жизни. Ненормальное положение дел. Она на него практически не смотрела, вздрагивала от его голоса, зависела от него материально. В конце концов, она была моложе и симпатичней его, тридцатилетнего урода! Все эти факторы должны были отталкивать Лео от нее. Увы. Мозг, раньше помогавший во всем своему хозяину, сейчас отошел на второй план, и бразды правления взяло сердце.
Именно оно ныло при мысли о слухах, грязных и липких, когда Лео с Мариной покинут город. Ее обязательно сделают его любовницей, найдут тысячу причин и объяснений, обсмеют каждый жест и шаг, каждое слово. Все, что происходило с ним с детства, повторится с ней только потому, что у него не хватило сил поехать в этот город одному. Попытка побыть наедине с понравившейся девушкой приведет к очередной тонне грязи, на этот раз вылитой не только на него.
Был бы Лео один, он сейчас прикрыл бы глаза, на несколько минут постарался бы отвлечься от назойливых мыслей и нывшего сердца. Но на людях он не мог позволить себе подобной слабости.
Неподвижная маска, каждый раз надеваемая на лицо при выходе из дома, в любой момент могла дать трещину. И лучше, если бы это случилось в машине. Там есть шанс, что никто, включая Марину, этого не заметит.
Лео заставил себя доесть остатки тушеного мяса, дождался чека от официанта, оплатил его и встал из-за стола, стараясь выглядеть как обычно: ледяным «Терминатором».
Шел он к машине молча. Марина шагала рядом. Он прислушивался к звучанию ее шагов, вдыхал ее запах, к которому примешивался морской соленый воздух, и понимал, что медленно, но неотвратимо влюбляется в нее.