Любовь с видом на парк

Доехал до работы Лео в отвратительном настроении. Охранник на посту разве что под козырек не взял, увидев его. А вот в лифте и коридорах Лео не встретил ни единой живой души. Слухи, как круги по воде, расходились по зданию. Лео не удивился бы, если бы к том у моменту, как он очутился в своем кабинете, все сотрудники знали бы, что на глаза ему сегодня лучше не попадаться.
Звонок телефона настроения не улучшил.
— Да, Сереж. К отцу? Сейчас? Хорошо, буду.
Лео завершил разговор, несколько раз глубоко вдохнул — не помогло. Он все так же чувствовал раздражение и нежелание куда — то идти.
— Чтоб вас всех, — выругался он, недовольно дернув плечом. Привязались к нему, не дают дожить до смерти так, как он того хочет.
У отца Лео появился мрачный и угрюмый.
— Я смотрю, налаженная личная жизнь твой характер не улучшила, — насмешливо заметил отец, сидя в кресле у окна.
Лео уселся в другое кресло, менее массивное. В таком уже сидел Сергей.
— Вы хотели девушку — я ее привел. О личной жизни речи не было, — буркнул Лео.
— Кто она? Хоть не из эскорта?
— А похожа?
— Да то — то и оно, что нет, — включился в разговор Сергей. — Слишком скромная и тихая. Там обычно другой народ.
Лео промолчал. Какая им, собственно, разница, с кем он приехал?
— Мать не жалеешь, — покачал головой отец.
— Вы. Хотели. Девушку, — чуть ли не по слогам произнес доведенный до белого каления Лео.
— И ты привез. С улицы. Еще, наверное, и заплатил ей. Ох, сын, сын…
У Лео на языке вертелся только мат.
    
Глава 12
Ночь прошла практически идеально: и выспаться получилось, и кошмары не снились. Марина оказалась дома раньше Светы и успела тщательно упаковать и спрятать в глубины шкафа одежду и обувь, смыть макияж, разодрать расческой прическу. Полчаса-сорок минут, и вот уже нет той миленькой девушки, сопровождавшей на ужин сына губернатора, а есть Марина, уборщица, которой повезло подработать крупную сумму в тайне от не особо богатых родных.
Впрочем, совесть Марину не мучила — никто ни о чем не узнает, значит, можно представить, что ничего и не было. А ей, Марине, очень нужны деньги для воплощения в жизнь мечты.
Посреди ночи вернулась Света. Марина сквозь сон слышала ее появление в спальне. Утром, как и следовало ожидать, Света не проснулась — судя по всему, на парах Марина должна была появиться одна.
Но сначала — работа. Шла на нее Марина на ватных ногах, не зная, как себя следует теперь вести с непредсказуемым работодателем. Он сам расставил акценты в их недоотношениях, как про себя именовала вчерашний вечер Марина: сделал вид, что ничего не произошло, заперся в своем кабинете и не сказал ей ни слова.
Марина почувствовала облегчение: все осталось по — прежнему. Он — работодатель, она — скромная уборщица. С этой мыслью она и поехала на занятия, а оттуда — домой, довольная, что довольно эффективно провела один из вечеров и ничего при этом не потеряла.
— Ах, Маринка, — Света театрально закатила глаза, когда они вдвоем ужинали тем вечером, — мы в таком кафе шикарном посидели! Не знаю, откуда у Антона на него деньги, но кофе там варится почти как у меня на работе!
«А уж какой кофе варится в доме у губернатора», — усмехнулась про себя Марина, слушая впечатления сестры и поддакивая в нужные моменты. Подумав о вчерашнем вечере, она с трудом сдержала тоскливый вздох: все же какой шикарный дом! Теплый, уютный! И сколько денег вложено в обстановку! Марина мечтала иметь подобную. Мечтала давно и пока что безрезультатно…
Ночью ей приснился дом губернатора. Она ходила по комнатам, любовалась мебелью и декором и, словно лиса на сыр, облизывалась на все увиденное. Проснулась Марина в отвратительном настроении.
Дни текли медленно и неспешно, внезапно собираясь в недели. После вечера у родителей прошло ровно две недели. Четырнадцать дней, одинаковых и пустых. Ничего в жизни Лео не изменилось: та же рутина, то же одиночество, тот же холод в отношениях с людьми. С уборщицей Лео больше не общался. Она продолжала следить за чистотой в его доме, он исправно платил ей за это. Обычные отношения работодателя и наемного сотрудника. Вот только изредка, особенно по вечерам, сидя в кухне при мягком свете люстры, Лео вспоминал фигурку, орудовавшую у плиты, — символ домашнего уюта для него, одинокого урода.
Родные о том вечере больше не заговаривали. Лео знал, что родители разочарованы его поступком. Сергею было все равно. Он, в отличие от матери и отца, считал, что Лео способен сам о себе позаботиться.
В очередной субботний вечер Лео вышел из квартиры с твердым намерением хоть немного проветриться. Особенно необходимо было проветрить голову, забитую чересчур разными мыслями. Параллельно с необходимостью сделать несколько звонков, в голове крутились старые воспоминания, а рядом с ними — сомнения в необходимости чем-нибудь заниматься.
Лео все чаще хотелось закрыться в квартире, лечь на кровать и бездумно смотреть в потолок. Сутками.
Лучшим способом, чтобы избавиться от сумбура в голове, Лео считал езду на машине. Красный «феррари», ночь, пустые улицы. В зависимости от погоды — открытые или закрытые окна. Что может быть лучше для него, затворника.
Первые пару часов он бездумно катался по городу, впустив в салон легкий ветерок, практически летний, теплый и пахнувший, по мнению Лео, свободой.
Центральные улицы освещались довольно хорошо, и знакомую фигуру на остановке неподалеку от вуза Лео приметил отчетливо. Немного поколебавшись, он направил машину в ту сторону. Почему нет? Все равно дома его никто не ждет…
— Садитесь, — вместо приветствия приказал он, едва машина оказалась у остановки и задняя дверь открылась.
Уборщица испуганно вздрогнула, затем узнала его, пару секунд поколебалась, но все же села назад. «Как и в прошлый раз», — почему-то подумал Лео. Только теперь выглядела она обыкновенно, не казалась красавицей, а вот сидела все так же: чуть ли не сжавшись в комок, стараясь занимать как можно меньше места.
— Спасибо, Леонард Михайлович, — пробормотала она еле слышно.
Лео промолчал.
    
Глава 13
Лето все больше входило в свои права — с каждым днем становилось жарче, приходилось думать о том, как бы не расплавиться под воздействием прямых солнечных лучей, не растечься лужицей на раскаленном асфальте. Одежда становилась все короче, мысли об отдыхе все явственней проступали на лицах окружающих.
Марина считала дни до закрытия сессии. Ей тоже, как и остальным, хотелось отдохнуть. И если без работы прожить было нельзя, то хотя бы от учебы надо было избавиться, и поскорей.
Оставались два зачета и один экзамен. Вроде бы всего ничего, а висели они на душе неподъемным грузом, мешая наслаждаться жизнью и радоваться наступлению лета.