Вторая половинка

Сэди просунула руки ему под рубашку и задрала ее на груди, открыв светлую поросль волос и мускулистый живот. Каррик снял рубашку через голову, и Сэди прижалась губами к его бицепсу. Ей хотелось почувствовать, как его мышцы пружинят под ее губами. Она вдохнула его мускусный мужской запах и почувствовала влагу между ног.
Да, она так его хотела… что ей стало больно.
— Иди сюда и поцелуй меня, — велел Каррик, приоткрыв глаза. Он зарылся пальцами в ее волосы и принялся играть с ее кудряшками.
— Подожди, — тихо ответила Сэди, кладя руку ему на грудь и ощущая под ладонью его сердцебиение. Такое сильное, такое ровное, такое мужское. Она наблюдала, как зачарованная, как сжимается его маленький сосок, и инстинктивно прижалась губами к этому бутону. Он застонал, что ее радостно удивило.
Осмелев, она стала целовать его грудь, прикасаясь языком к теплой коже. Стоя на коленях, она ласкала его бока и проводила костяшками пальцев по животу, а потом подразнила кончиком языка его пупок.
— Сэди, ты меня убиваешь, — пробормотал Каррик.
Сэди улыбнулась и провела языком по его бугристому животу.
— Сэди, я хочу тебя трогать.
— Я еще не закончила, Мерфи. — Сэди положила руку на выпуклость под джинсами. Пальцы скользнули вверх, ощущая жар под мягкой материей. Она быстро расстегнула молнию. Каррик приподнял бедра и снял с себя джинсы; они упали на пол. Она смотрела на него, завороженная его мужской красотой. Одним пальцем она провела по набухшим венам и распределила выступившую бусинку влаги по головке.
Она совсем промокла только оттого, что смотрела на него! Сейчас она оседлает его, и он без труда окажется в ней, но, если это их последний раз — а судя по всему, так и есть, — ей хотелось воплотить в жизнь одну маленькую фантазию…
Точнее, судя по размеру, одну большую фантазию.
Раньше она никогда этого не делала. С Деннисом ей этого не хотелось — кстати, это многое говорит о ее браке. Но насколько ей будет трудно? Сэди прижалась губами к его члену и вдохнула его сексуальный аромат. Покусывая, она двигалась к головке и наконец поцеловала его сомкнутыми губами.
— Сэди, я уже умираю. Серьезно, — прошептал Каррик, поднимая бедра.
Сэди посмотрела на него, заправила волосы за ухо, чтобы видеть его отчетливо.
— Хочешь, чтобы я продолжала?
— Больше, чем хочу, чтобы билось мое сердце. — Его голос дрожал от возбуждения.
Уступая, она наращивала свое наслаждение; она в жизни не была так возбуждена. Сэди открыла рот, приняла в себя его возбужденный член и сомкнула губы.
Почувствовала, как напрягся Каррик; рука, зарывшаяся ей в волосы, застыла.
— Мне так хорошо, Сэди! Пожалуйста, не останавливайся.
Сэди взяла его глубже в рот и поводила языком по головке. Каррик разразился негромкими ругательствами. Привстав, он мягко отодвинул ее голову.
— Это слишком, — негромко заметил он.
— Что, Мерфи, не можешь со мной справиться? — поддразнила Сэди.
— Точно. Особенно когда ты так делаешь. — Голос Каррика огрубел от подавляемого желания и волнения. — Я так тебя хочу!
Она рядом, она раздета, чего он ждет? Сэди чувствовала, как он целует ее, как его ладони движутся вверх, накрывают ее груди, подушечки больших пальцев играют с ее сосками. Его прикосновения были легкими, сводящими с ума.
— Каррик, я хочу, чтобы ты вошел в меня, заполнил меня, растянул меня, сделал меня целой!
— Секунду, детка. Я уже почти…
Не дав Каррику времени, чтобы отреагировать, она взяла его член в руку, приподнялась и села на него, вздохнув, когда он заполнил ее.
Хотя они были вместе лишь однажды, она скучала по нему. Ей его недоставало.
Каррик притянул ее к себе, чтобы ее груди упирались ему в грудь; одной рукой он поддерживал ей спину. Они пылко целовались. Сэди сама не понимала, где начинался он и где заканчивалась она. Впервые в жизни — точнее, во второй раз — она чувствовала себя полностью погруженной в другого. Возможно, больше она никогда ничего подобного не испытает.
— Сэди, детка, пожалуйста, закончи, потому что я больше не могу, — пробормотал Каррик, приподнимая бедра и глубже проникая в нее.
После очередного сильного толчка Сэди закрыла глаза: торнадо наслаждения вознесло ее в рассветное небо. Каррик отыскал ладонью ее сосок, покатал его между пальцами. Вихрь нес ее все быстрее и быстрее. Наконец она очутилась в самом центре вихря — и рухнула в пропасть, несясь с огромной скоростью…
Волны удовольствия накрывали ее одна за другой; потом Каррик выстрелил в нее, и она почувствовала внутри его освобождение. Она обхватила его руками за шею, прижалась к нему лицом, не желая замедлять бешеной скачки.
Смерч угасал постепенно.
Каррик провел рукой по ее голове, по спине. Он по-прежнему находился в ней, и она пока не собиралась двигаться.
— Что это такое, черт побери? — тихо спросил он.
Сэди поцеловала его в ключицу, а потом уперлась ладонями ему в грудь и села.
— Хороший секс?
— Великолепный секс, — поправил ее Каррик.
Она почувствовала, как он снова твердеет внутри ее, и задрожала от удовольствия.
Ей казалось, что главное уже позади. Ее последний оргазм был таким интенсивным, она не думала, что готова все повторить… Во всяком случае, не так быстро.
Потом Каррик улыбнулся, опустил руку к тому месту, где слились их тела, и оказалось, что она мокрая, полна желания и вся дрожит.
— Я думала, что мы уже все, — тихо сказала она, глядя на его красивые губы.
— Ну нет, мы только начали!
 
    
Глава 6
Приняв душ в огромной ванной, Сэди оделась и вернулась в спальню. Центральное место в ней занимала широченная кровать; над изголовьем висела большая картина. Не обращая внимания на Каррика, который одевался, сидя на краю кровати, она подобралась ближе к изголовью и стала искать подпись на картине. Импрессионистский пейзаж в зеленых и голубых тонах, какая-то французская река на рассвете.
Кто автор? Моне, Мане? Судя по захватывающим дух произведениям искусства, которые были в его доме повсюду, она бы не удивилась.
— Не трать напрасно время. Подписи нет, — сказал Каррик с улыбкой.
— Кто художник?
Каррик пожал плечами:
— Мы понятия не имеем. Записей о том, как она попала в семью, не сохранилось. Мы не знаем, кто художник… абсолютно ничего не знаем.
Такое просто невозможно! Картина такого качества должна была оставить след; где-то наверняка имеются связанные с ней записи. Сэди почтительно дотронулась пальцами до рамы, как будто рама могла с ней заговорить.