Заговор двух сердец

Дженна открыла дверь их маленькой квартирки, когда Лиза уже поднималась по лестнице.
- Что случилось? - воскликнула Лиза, в испуге прижимая руку к сердцу.
- Ничего плохого, - пропела Дженна. - Все просто замечательно. По крайней мере, я так думаю. - Она протянула Лизе свой телефон. - Это от него, - пояснила она.
Лиза стала читать:
«Если вы свободны в этот уик-энд, я буду рад, если вы приедете на маленькую вечеринку в моем загородном доме в Суррее».
Лиза посмотрела на Дженну:
- Вечеринка?
Дженна прикусила губу, и в ее синих глазах мелькнуло сомнение.
- Почему бы нет?
- Ты виделась с ним всего один раз. А теперь он хочет, чтобы ты приехала в его дом? Не слишком ли это… быстро?
- Там будет куча других людей. И это всего на выходные.
- Я знаю, но…
- Но так ведут себя все люди его круга. То, что мы никогда не ездили на загородные вечеринки, не означает, что это какая-то необычная вещь.
- Наверное.
- Так ты считаешь, что мне нужно отказаться? Я откажусь, если ты так хочешь.
- Это не мое дело…
- Но мне важно твое мнение, - запротестовала Дженна. - Я доверяю тебе, Лиза. Ты думаешь, что это плохая идея? Я едва знакома с ним. Но он такой милый.
- Это правда, - вынуждена была признать Лиза.
- И он мне понравился. - Дженна прикусила губу. - Больше, чем следует, учитывая, что я так мало знаю его.
- На самом деле нет никаких оснований отказываться. В конце концов, мы приехали в Лондон в поисках приключений. А теперь у тебя появился шанс.
- Да. - Дженна все еще выглядела неуверенной. - Слушай, - внезапно оживилась она. - Что, если ты поедешь со мной?
- Что? Дженна, я не могу нагрянуть туда без приглашения.
- Я уверена, что могу привезти с собой еще одну гостью.
- А я уверена, что Чез Бингем не оценит, если ты привезешь меня с собой, - сухо сказала Лиза. - Я никак не могу объявиться там и сделать вид, что меня пригласили.
- Пожалуйста, Лиза. - Дженна с мольбой посмотрела на нее. - Ты же знаешь, как я нервничаю без твоей поддержки. Я никогда не знаю, что сказать, и большей частью застенчиво молчу. Мне нужно твое присутствие.
Лиза решительно покачала головой:
- Дженна, если ты так нервничаешь, тебе вообще не следует туда ехать. Или ты можешь поехать туда и уехать, если тебе там не понравится. Но я не могу и не хочу навязывать кому-либо свое общество.
Она содрогнулась при мысли о том, что в числе гостей может оказаться Фаусто Данти. Она представила, с каким изумлением и презрением он посмотрит на нее, если она появится незваной в этом доме. Он может подумать, что она охотится за ним. Ну уж нет, спасибо!
 
После трех дней колебаний и обсуждений, утром в четверг Дженна окончательно решила принять приглашение. Лиза помогла ей написать вежливый, но сдержанный ответ Чезу.
К полудню в пятницу Дженна собрала свои вещи, и Лиза проводила ее на вокзал. Она подавила невольную зависть от того, что Дженна отправляется на такое волнующее мероприятие, а она нет. Но она напомнила себе, возвращаясь домой, чтобы провести в одиночестве тихий уик-энд, что в любом случае, если бы ее пригласили, она отказалась бы. Вежливо, но твердо. Ей меньше всего хотелось, чтобы мужчина заставлял ее чувствовать себя нежеланной.
Хотя, если быть честной, Фаусто Данти был не таким уж плохим. Нет, она смотрела на него сквозь призму своих неудачных отношений, когда ее так грубо отверг Эндрю Фелтон. Лиза закрыла глаза, заставляя себя не думать о человеке, в которого она, как ей казалось, была влюблена и который посмеялся над ней.
Это было давно - полтора года назад, - и ей причинили не такую уж сильную боль. Она даже не любила его, хотя тогда думала, что любит.
Было глупо сравнивать Эндрю с Фаусто Данти, который был в миллион раз более привлекательным. И поэтому было в миллион раз менее вероятно, что он смог бы заинтересоваться ею. Пора было выбросить его из головы.
Но уик-энд тянулся невыносимо долго в этот дождливый октябрь. И Дженна не писала ей, хотя и обещала. Чтобы как-то занять себя, Лиза принялась за уборку квартиры. Но спустя два часа, когда она была мокрой от пота и грязной от пыли, ее телефон запищал, и она увидела сообщение от Дженны:
 
«Лиза, помоги! Я свалилась с ужасной простудой, а все здесь такие снобы! Мне очень плохо. Пожалуйста, пожалуйста, приезжай и спаси меня».
 
- Шах.
Чез застонал и посмотрел на шахматную доску.
- Как я мог не раскусить твой замысел?
- Тебе это никогда не удается, - сухо заметил Фаусто.
- Ты прав. Может быть, еще одну игру? - Он посмотрел в окно, в которое стучали капли дождя. - Погода ужасная.
- Если устраиваешь загородную вечеринку в октябре, нужно быть к этому готовым, - заметил Фаусто.
- Дело не в этом.
- Дай угадаю, - откинувшись на спинку стула, сказал Фаусто. - Тебя удручает тот факт, что твоя так называемая почетная гостья в настоящий момент лежит в постели?
Чез улыбнулся:
- Так называемая?
Фаусто небрежно пожал плечами:
- Ты же видел ее мать.
Чез не стал защищать ее, что не удивило Фаусто. Эта женщина была отвратительной, с ее придыханиями и алчным блеском в глазах. То же относилось и к младшей сестре. Охотницы за деньгами они обе, а уж он-то умел распознавать их. Но он должен был признать, что это явно не относилось к Дженне и Лизе, хотя женщины умеют казаться нежными и искренними, а на самом деле думают только о деньгах и престиже.
Взять хотя бы Эми…
Но он решительно не хотел думать об Эми.
- И что? - пожал плечами Чез. - Я же не приглашал ее мать.
- Все равно, они люди не нашего круга.
Чез недоверчиво рассмеялся.
- Ты говоришь, как столетний старик. Сейчас же не девятнадцатый век!
Фаусто часто слышал такие слова от своего друга. Предполагалось, что сейчас люди уже не разговаривают о классовых различиях или о том, что, занимая определенное положение в обществе, нужно придерживаться и определенных устоев.
Но с самого раннего детства родители внушали ему, что он должен вести себя с достоинством и блюсти свою честь.
Семья была превыше всего - превыше счастья, удовольствий или личных предпочтений. Однажды он взбунтовался, и в результате и он, и его семья дорого заплатили за это. Он не желал повторять свою ошибку.
Его отец часто говорил ему: «Семья, Фаусто. Семья всегда стоит на первом месте. Данти были самой влиятельной семьей в Ломбардии на протяжении трех веков. Никогда не забывай об этом. Никогда не пятнай чести семьи».