Легенда о Марте (СИ)

«Что ей нужно», — в панике подумал король.
В это время, Хелена вытащила кинжал из висящих на стуле ножен, присела перед королем и поднесла клинок к его лицу.
— Какой красивый клинок, ваше величество, — восхищенно сказала ведьма.
Она приставила холодное острое лезвие к щеке Магнуса, и медленно двигая по лицу стала опускать его к горлу. Король хотел что-то сказать, но слова застряли в его горле, и он с трудом сглотнул слюну. Он посмотрел на ведьму. Она была неотразима. Бугорки ее грудей опять притягивали взгляд, тело снова стало упругим и гибким, а сорочка задралась сильно выше колен. Он посмотрел на ее обнаженные ноги. Боже, как они прекрасны. А если еще чуть-чуть оттянуть нижний край блузки, то станет видно ее интимное место. Вдруг Магнус захотел поцеловать эти ноги, нет он жаждал целовать ведьму между ее великолепных ног. Как там все бесподобно. И ему показалось, что он почувствовал запах, залах оттуда.
Магнус терял разум. Волна неодолимого возбуждения прокатилась по его телу, его глаза стали закатываться, рот раскрылся, и он застонал. Хелена понимающе улыбнулась.
Она встала, подошла к королю сзади и стала медленно разрезать клинком его рубашку.
Магнус, чтобы не вести себя как чурбан, с которым можно делать все, что угодно, попытался освободить свои связанные руки, но они были плотно скованны крепкими рыцарскими ремнями и ни сдвинулись ни на миллиметр. Срезав рубашку, ведьма сзади приставила кинжал к шее короля, сделала легкий укол и стала вдоль позвоночника плавно двигать кинжал вниз к пояснице. Магнус чувствовал, как холодный острый клинок касается каждой клетки его тела и когда холод дошел до поясницы он осознал, что внизу живота у него все напряглось и его мужское достоинство вздулось до неимоверных размеров. Дойдя до штанов Хелена стала разрезать и их, и король понял, что сейчас эта ведьма увидит его напряженные мышцы и ему стало не по себе. Его охватил стыд и злость на себя, что он не в состоянии справиться со своей похотью.
Хелена, сделав разрез спереди, конечно же заметила напряжение короля, она взяла его плоть в свою руку и радостным голосом простодушной пастушки проворковала: «О, ваше величество, какой вы шалунишка.»
Она, со звуком: «М-м-м», несколько раз нежно провела своими пальцами по его члену вверх и вниз, и Магнус не смог сдержать громкого стона. Хелена убрала пальцы и больно ударила ладонью по ягодице короля, как будто за что-то наказывая его. Магнус почувствовал себя маленьким ребенком, которого справедливо наказывают за непослушание. Хелена снова взяла в руки кинжал и продолжила разрезать его штаны.
Наконец король престал перед ней, совершенно голый, прикованный к стулу в постыдной позе. Хелена опять приставила кинжал к шее Магнуса и опять плавно начала двигать его вниз, но в этот раз не остановилась чуть ниже поясницы, а продолжила двигать дальше, по ущелью между ягодиц. Магнус несколько раз дернулся, пытаясь освободиться, но ремни были слишком крепкие.
— Что ты делаешь? — с испугом спросил Магнус.
— Ваше величество, не волнуйтесь, вам понравится, — засмеялась ведьма.
— Я буду кричать, — сделал попытку спасти положение король.
— И не пытайтесь, тогда я буду вынуждена вставить вам в рот кляп.
Хелена встала и снова ударила Магнуса по ягодице. Он вздрогнул и затих. Хелена обошла связанного короля и присела на корточки возле его лица.
— Что ты хочешь? — спросил король.
— Магнус, называйте меня Госпожа. Чего вы желаете Госпожа? Договорились?
— Да. — ответил Магнус и сглотнул слюну. Он посмотрел на ведьму и на кинжал в ее руке. Наконец, до конца осознав, что совершенно беззащитен перед ней. Хелена стала играть с кинжалом, переставляя его хватом вниз и хватом вверх, а затем сделала несколько ловких рубящих ударов, не отрывая взгляда от глаз короля. На какой-то момент Магнуса охватил животный страх, а потом, по телу пошла еще более мощная волна возбуждения.
— Да, Госпожа! — приказала Хелена.
— Да, Госпожа! — покорно повторил король Магнус.
Ведьма опять обошла короля и встала позади него. Снова волна стыда и бессилия возбуждающе пробежала по его телу. Оно тряслось от горячего желания, уста разомкнулись и раздался громкий стон: «О-о-о». Между тем Хелена взяла со спинки стула твердый кожаный рыцарский ремень Магнуса и несильно ударила им себе по ляжке.
 
«Ой, больно», — сказала она одобрительно.
— Король Магнус, давно пора было устроить тебе порку, но видимо, кроме слабой беззащитной девушки, этого сделать больше некому.
Король вдруг увидел свое унизительное положение. Он собрал остатки воли в кулак. В последнем усилии, пытаясь придать твердость своему голосу произнес: «Сука, развяжи меня, тварь, я …»
Он не успел договорить. Хелена взмахнула ремнем и хлестко ударила Магнуса по ягодицам, кожу Магнуса обожгло, и он от боли проглотил последние слова. «А-а-а» — непроизвольно закричал король.
— Моя Госпожа, умоляю, развяжите мне руки, — спокойно произнесла ведьма.
— Что ты себе возомнила? Сейчас же развяжи меня, гнида, — теперь его охватила ярость.
Хелена резче взмахнула ремнем и сильнее ударила короля. «А-а», — закричал он.
— Ваше величество, фу, какой вы грубиян. Вас, наверное, не научили в детстве уважительно разговаривать с дамами? Придется исправить этот пробел в вашем воспитании.
Она еще несколько раз взмахнула ремнем и с силой ударила короля по ягодицам так, что на границах полос то ударов выступили капельки крови.
— Гнида, — от ярости, боли и обиды закричал король, — я тебя на ремни порежу, ведьма, проклятая.
Хелена, никак не реагируя на угрозы Магнуса, подошла к столу, взяла с нее свечу и присела на корточки сбоку от короля.
Когда король устал от своей ярости, Хелена спокойно сказала:
— Если вы будете себя плохо вести, ваше величество, то я поджарю ваше достоинство, и вам незачем будет послезавтра играть свадьбу.
Она опустила свечку под его живот и провела снизу — вверх, король заерзал телом и закричал: «Все, хватит, хватит, что ты хочешь?»
Хелена ниже опустила горящую свечу и подсказала Маркусу.
— Госпожа, чего вы желаете? — и снова подняла свечу выше.
— Госпожа, а-а, чего желаете? — завопил король.
— Так-то лучше, ваше величество. Теперь я буду называть тебя рабом.
Магнус повернул голову и посмотрел в глаза Хелены. Ее глаза были всех цветов радуги, и в них отражался весь мир, как иногда в лужице из-под коровьего копытца отражается все ночное звездное небо, и в этом небе плескалась водица нечеловеческого безумия. Она в ответ посмотрела в глаза Магнусу. В ее отрешенном взгляде не было границ недозволенного, а в бесконечной бездне ее зрачков, горело пламя неизлечимой одержимости. Вдруг Магнус понял, что перед ним сумасшедшая и она или добьется желаемого или сделает его калекой. Король сильно испугался, и не выдержав взгляда ведьмы, он опустил глаза и потупил взгляд в пол, прямо перед собою.
— Слушаюсь, моя Госпожа, я ваш раб, — неожиданно для себя, с дрожью в голосе, произнес король. Первая часть обряда была выполнена, король был напуган и дезориентирован.
Ведьме не следовало приступать к выполнению этого обряда, если она не была уверена, что ей удастся вселить в душу рыцаря ужас. Если жертва не испугалась в течении времени трех песен, то обряд следовало остановить. А ведьму, приступившую к этому обряду жестоко наказывали. Часто, в таких случаях, ее отправляли служить на кладбище, где она пела славу Магам над могилами умерших детей ведьм или их скончавшихся любимых.
Чтобы ведьма смогла напугать рыцаря, у нее должно быть сильное слово. Свое слово ведьмы тренировали с ранней юности. Еще подростками, они давали слово ученицы ведьмы, что какое-то время будут выполнять, выбранный из списка своего уровня, обет. Сначала обеты были простые. Например, в течении лунного месяца, каждое утро, мыть ноги холодной водой или, из всех напитков, лунный месяц пить только воду, или не есть сладости и хлеб, и т. д. Если девушке, по какой-либо причине, даже не зависящей от нее, не удавалось выполнить обет, то, потом, она в течении лунного месяца ела только бескровную пищу, и пред сном читала остальным ученицам легенды, о подвигах ведьм прошлых времен. Затем, она брала тот же самый обет, и только выполнив его, могла приступать к следующему. Если девушка не выполняла обет два раза, то навсегда оставалась ученицей ведьмы, и занималась хозяйством.