Безнадежно влип (СИ)

– В твоем случае мерзкое – это которое на «е» начинается, на «баться» заканчивается. Заметь, специально для твоих милых ушек так произнес. А трахаться – это разве не словарное слово?
– Без «ся» и оно давно уже перестало восприниматься людьми в значении грохнуть. Ты вообще знаешь, что при каждом произнесенном таком слове, на тебя обижается Ангел Хранитель и перестает тебя оберегать и помогать.
– А я места себе не находил, все гадал, почему меня никто не оберегает, – произнес, не скрывая иронии в голосе. – Ну здрасте, просто Мария, заскучал уже без тебя аж целую минуту. Вернулась, лапонька.
– Смейся, смейся.
– Маш, – тяну руку к ее лицу, дабы убрать прядь волос, закрывающую щеку, но Маша тут же одергивает мою ладонь.
– Не трогай меня.
– Как же с тобой тяжко.
– Со мной нормально.
– Ладно, хоть не видела…
– Еще вибрацию стола чувствовала, вы очень активная пара. А если бы видела, меня бы стошнило на тебя и твою девушку.
– Ну начнем с того, что она не моя девушка.
– А кто она тебе? Мимо шла, и вы случайно начали дружить органами?
– Я с ней не дружил. Я с ней трахался.
– Я же просила так не говорить при мне! – вскакивает со стула и тут же натягивает на себя платье. В этот раз ей удается это с первого раза.
– Ты всерьез думаешь, что почти в тридцать два года я вдруг перестану материться и называть вещи своими именами?! Как бы тебе ни было неприятно это слышать, но я с ней трахался. Сотни раз. И я не собираюсь в этом оправдываться перед тобой. Тем более на тот момент мы друг другу…
Затыкаюсь, к счастью, вовремя. Потому что для Маши слышать сейчас, что мы еще и никто друг другу, что, по сути, является правдой, станет вообще убийственным коктейлем.
– Сотни? И ты называешь ее не своей девушкой?! Это как?
– Очень просто. Между нами просто секс без обязательств. Удобство, когда не надо никого искать для справления своих нужд. Такое часто практикуют взрослые люди, которым не нужны никакие отношения.
Загруз. Длительный. Походу Машин мозг вообще не способен переосмыслить такую информацию.
– То есть она не твоя девушка и ты ее не любишь?
– Маша, люди делают это не по любви, а для физической разрядки. Особенно мужчины. Для этого не нужна эмоциональная составляющая. Достаточно, чтобы человек был тебе не противен. Секс – это тупо физиология. Как… дышать.
– Тогда я мертвая, что ли?
– В смысле?
– В прямом. Я им не занимаюсь, значит я двадцать один год мертвая? От меня не воняет случайно мертвечиной?
– О, снова просто Мария. Даже не знаю, сейчас я рад или нет. Ну ладно, подыграю тебе, хорошо от тебя пахнет, Маша. Я бы даже сказал, вкусно.
– Да вы, папенька, я смотрю, некрофил.
– Я с тобой сексом еще не занимался, да и ты пока не мертвая, чтобы меня так называть.
– Замолчи! – прикладывает ладони к ушам. – Бред какой-то, – мотает головой в стороны и только потом переводит на меня взгляд. Я бы даже сказал, осмысленный.
– Хорошо, я привел неудачный пример. Это как справить свою нужду. Нет же в этом ничего такого, это естественно.
– А вот я, Мишенька, не справляю нужду где попало. Копила даже до дома твоего начальника, если ты помнишь. Для меня это дело крайне важное.
– Да что ты за человек такой?! Скажу, что как поесть, а ты скажешь, что не жрешь всякую дрянь и где попало. Я всего лишь хочу сказать, что ты придаешь слишком большое значение обыкновенной физиологии. Ну нельзя же быть настолько наивной в двадцать первом веке.
– Какая есть. Подожди… ты говорил тогда в ванной, когда я мыла кошку, что ты часто расстаешься со своей девушкой, но потом вы снова сходитесь. Врал?
– Не врал. Говорил о своей сестре, чтобы ты думать не думала обо мне, как о мужике. Мы просто часто ссорились на фоне того, что я не считаю ее приспособленной на данном этапе к самостоятельной жизни, вот и расставались, – демонстрирую пальцами кавычки. – Ну правда не только по этому поводу. Ну уж ты наверняка должна что-нибудь знать о своей подружке.
– Ничего я не знаю. У вас странная семья. Ничего не вытянешь.
 
– Маш, – тяну к ней руку, сам не знаю зачем. Ясно же – пошлет.
– Отстань, – отходит в сторону, как только я касаюсь ее плеча. – Ты сказал то мерзкое слово на «т» в прошедшем времени, почему не в настоящем? – вот она типичная женщина. Усмехаюсь в голос. – Что тут смешного?
– Да ничего. Ты что хочешь от меня услышать?
– Правду. Ты больше с ней… как это вообще сказать по нормальному? – разводит руки в стороны.
– Не трахаюсь.
– Почему? Тебе резко перехотелось дышать или ходить в туалет? И как давно ты это не делал? – на одном дыхании выдает Маша, не скрывая ехидства в голосе.
– Ты просто неподражаема.
– Благодарю за комплимент. А на вопрос ответишь?
– А оно тебе нужно, Маш?
– А оно тебе нужно было, спрашивать еще несколько минут назад, что я делала с Никитой? – парирует в ответ.
– Резонно. Вот на том столе и закончил.
– Почему? – ну просто поразительная непосредственность. – Мой вопрос настолько для тебя сложен?
– Потому что ей стало недостаточно просто секса. Я дал ей отставку, чтобы она смогла получить то, что хочет с другим. Все? Вопросы закончились?
– А я тоже как эта Наташа?
– Что тоже?
– Не прикидывайся дураком. Тебе пять минут назад со мной просто хотелось справить эту самую нужду?! И все? – вот как она это делает?! – Ну что ты молчишь? Ты мне и так тут наговорил всего, что только можно. Одной вещью больше, одной меньше. Хуже уже не будет.
– Нет.
– И что следует из этого «нет»?
– Я не знаю, что из этого следует, – вполне серьезно произношу я.
– Ну раз не знаешь, так я тебе подскажу. Возьми и сначала с календарем разберись. Обведи там тридцатое февраля. И только потом уже решись на что-нибудь более взрослое по отношению ко мне, согласно вашему возрасту, папенька. И да, если все же все пройдет успешно с тридцатым февраля, знай, что нужды справлять со мной ты будешь все равно только после заключения брака.
– А тонну роз не надо в придачу?
– Они плохо стоят. Лучше белые хризантемы. И не надо тонну. Достаточно, чтобы помещались в руках.
– Так, может, сразу гвоздики? Они еще лучше стоят.
– Гвоздики принесу тебе на могилку я, если в итоге падешь жертвой невзаимной любви ко мне.
– А вот, кстати, о могилке, – хватаю Машу за руку, как только она делает шаг в сторону. – Ты вообще понимаешь, что твой папаша сделает моей семье, если я определюсь? Или ты думаешь, что он только на словах строгий?
– О! Так значит определиться ты не можешь, потому что боишься, что папа что-то сделает Наташе и тебе за этот мезальянс, а на столе меня как какую-то девку просто так можно, да? А не жирно ли тебе, Мишенька? – ну и кому сейчас двадцать, а кому тридцать? – Чего молчишь?
– Не люблю, когда-то кто-то прав, а мне нечем крыть, вот и молчу.
– Ничего себе, какие признания. Может, в чем-нибудь еще хочешь признаться?
– Хочу. Очень жалею, что пятого ноября свернул на ту дорогу.
– А я обожаю пятое ноября. Спасибо Боженьке за мое второе рождение. Руку отпусти. Благодарю. Еще раз с новым годом, Мишенька.
  
Глава 12
 
Глава 12
Я столько раз давал дельные советы своему начальнику по поводу этой гребаной личной жизни, никогда не задумываясь о том, что самому себе помочь не смогу. Нужно отсюда валить и никогда больше не видеть Машу, пока не натворил непоправимой херни.
Женщин, что ли, мало, с кем можно просто получить одноразовый секс? Вот на хрена лезть к Берсеньевой? Да та же Наташа обрадуется моему приезду и примет с распростертыми объятьями. Проблема в том, что хочу я не ее. Как бы я ни пытался себя обмануть, дело ведь не в сексе. Правда, в чем именно это самое дело, я тоже сказать не могу.
Но в одном уверен точно – любое «хочу» к конкретной женщине, будь то просто желание поговорить, провести время или заняться сексом – не есть хорошо. Если не сказать плохо. Потому что это самое «конкретно» – не подлежит замене. Нет замены, значит есть зависимость. Любую мысль о влюбленности и прочей лабуде гоню прочь. Хотя, если уж быть честным перед собой, я никогда не испытывал на себе эту влюбленность. Может, это и есть своего рода зависимость.