Избавьте меня от нее

– Привет, Том, – сказал он, поднимая глаза.
– Есть что-нибудь для меня? – спросил Лепски, присаживаясь к письменному столу. Он любил этот промежуток времени – с десяти вечера до четырех утра. Самое интересное: кражи, грабежи, убийства…
– Для тебя ничего, Том, – ответил Беглер. – Так, всякая мелочевка. Подростки в основном. Несколько угнанных машин, магазинные кражи. В общем, спокойно.
Лепски недовольно фыркнул:
– Знаешь, Джо, я иногда думаю, а не свалить ли мне, к чертям собачьим, из этого городишка? Детектив моего класса не сможет в этом болоте в полной мере раскрыть свои способности.
Беглер подавил улыбку.
– Ничего, Том, держись. Никогда не знаешь, что может случиться. Может, тебе и подвернется серьезное дельце.
– Мне нужно полноценное, кровавое убийство. Мне нужно похищение, кража со взломом – в общем, что-нибудь стоящее.
Беглер эту песенку Лепски слышал уже не раз, потому и глазом не моргнул.
– Я как раз сейчас просматриваю список иногородних «гастролеров» и наткнулся на Лаки Лукана.
Лепски издал такой звук, который и бизона бы заставил вздрогнуть.
– Как же, как же! Старый знакомый! Хорошо бы его прижать! Где он остановился?
– В «Звездном». Ведет себя пока что тихо.
– Я бы с удовольствием его лет на десять засадил.
– Успокойся, Том, не горячись понапрасну. Чем он занимается, мы знаем. Обирает богатых старух. Тут мы ничего поделать не можем, пока кто-нибудь из этих мегер не подаст жалобу. Можешь себе представить, чтобы кто-нибудь из них это сделал?
– Все равно я возьму его на прицел. Уж если и есть кто в этом городе, по кому каталажка плачет, так это Лукан.
Беглеру эти разговоры начали уже надоедать и он переменил тему:
– Как Кэрол?
– А! – Лепски сдвинул шляпу на затылок и оглушительно расхохотался. – Представляешь, Джо, сегодня она заявила, что приготовит мне на обед курицу, но только если я подстригу эти чертовы газоны и вымою чертову машину. Ну хорошо. Я люблю цыплят. Если жарить их на вертеле – пальчики оближешь. Но у Кэрол есть новый рецепт. Где, черт возьми, она их берет? Сплошное несчастье! Никаких цыплят на вертеле. Она накормит меня по-настоящему. Она рассказала мне рецепт. Режешь на куски чертову птицу. Наливаешь в кастрюлю красное вино. Добавляешь лук и еще что-то такое и тушишь в этом курицу. Она сказала, это будет потрясающе. Ладно, я не возражаю, хотя предпочел бы цыпленка на вертеле. Ну, я подстриг газон и помыл машину, а она весь день проторчала на кухне – у нее там орало радио, а она подпевала. Должен признаться, что когда я зашел на кухню, там был настоящий бардак, но от запахов действительно слюнки текли. Потом я сделал жуткую глупость. У нас кончилось пиво и сигареты, и я поехал за ними, а на обратном пути встретил Макса и протрепался с ним целый час. – Лепски тяжело вздохнул. – У Кэрол есть два больших недостатка. Во-первых, телевизор. Она может пялиться даже на рябь и полосы на экране, если он вдруг сломается. Она просто сдвинулась с этим телевизором. И второе – она не может не болтать по телефону. Все ее приятельницы вечно звонят ей. И вот, когда я вернулся, Кэрол болтала с какой-то подругой, которая жаловалась ей на свои болячки. А Кэрол просто обожает медицинские проблемы. Она читает все чертовы женские журналы, где пишут о здоровье. Друзья зовут ее «доктор Лепски». У нее на все есть ответ. И в результате: Кэрол треплется, а из кухни идет дым.
– С женщинами такое случается, Том, – успокаивающе сказал Беглер, которому нравилась жена Тома.
– В общем, Джо, ты прав. Кэрол искренне расстроилась, и я сказал ей то же самое, но курицы я так и не попробовал. Мы ели чизбургеры. Когда мы жевали эту гадость, я решил ее немного развеселить. Но я придумал слишком тонкий ход. Я сказал, что было бы здорово мне уйти в отставку и вместе с ней открыть ресторан. Она бы готовила, а я бы выступал как подставное лицо. – Он расхохотался. – Ну вот, и Кэрол ухватилась за это. Она спросила, всерьез ли я. Я сказал, что можно попробовать и у меня есть отличное название для ресторана. – Он снова зашелся от хохота. Успокоившись, Лепски продолжал: – Я сказал, что ресторан надо назвать «Горелые блюда».
Беглер зажал рот ладонью, чтобы не расхохотаться. Стараясь казаться серьезным, он произнес:
– Ручаюсь, до Кэрол это не дошло.
– Точно, – снова заржал Лепски. – «Горелые блюда». Неплохо, а, Джо?
– И что она сказала? – спросил Беглер, знавший характер Кэрол.
– Ну, ты же знаешь Кэрол. Еще один ее недостаток – то, что она не врубается в мой юмор. Она выскочила из дома, крича, что уезжает навсегда, бросилась к машине и умчалась как ракета.
Беглер, любивший разыгрывать Лепски, изобразил на лице суровое осуждение.
– А вот это уже скверный признак, Том.
Лепски заволновался:
– Ты что, Джо, думаешь, она говорила серьезно?
– Да ясное дело, что твои дурацкие шутки говорят лишь о дурном вкусе. А вещи она с собой забрала?
Лепски бросило в пот. Он промокнул лоб носовым платком.
– Да нет, она сразу бросилась к машине.
– Конечно, она может спокойно погрузиться, пока ты на дежурстве, и слинять.
– Этого она не сделает, – пробурчал Лепски. – Мы, видишь ли, любим друг друга.
Беглер тяжело вздохнул и сделал драматичный жест.
– Том, послушай совета старого холостяка. Шуточки твои, по правде говоря, довольно грубы. Так что, если не хочешь, чтобы она дулась на тебя месяцами, постарайся сделать ей что-нибудь приятное. Признайся, что неудачно пошутил, покайся, повинись, принеси ей цветы, коробку конфет, флакон духов… женщины это обожают.
Лепски сделал квадратные глаза.
– Цветы? Духи? Конфеты?! Но это же дорого, Джо!
– А как ты думал? За все надо расплачиваться, если хочешь жить в свое удовольствие. Вот что, Том, когда сменишься, поезжай в аэропорт и купи, что надо, и когда Кэрол проснется, она сразу увидит всю эту роскошь. Понимаешь? Ты скажешь ей, что просишь прощения. Ручаюсь, она все простит и будет опять готовить тебе еду.
– Господи, ну отчего я не умею держать язык за зубами?
Лепски встал из-за стола и с испорченным настроением вышел вон.
Когда Беглер был уверен, что Лепски его не услышит, он дал волю своему хохоту.
– «Горелые блюда»! – воскликнул он. – Вот это да! Слишком хорошо, чтобы молчать! Надо рассказать это ребятам. Они животики надорвут!
Лепски в мрачном состоянии духа поехал в казино. Там в любую минуту могла возникнуть заварушка. Там всегда ошивалось множество самых разномастных шулеров, мошенников и прочей шушеры. А стало быть – всегда можно найти, на ком сорвать злость.
Ему не пришлось долго ждать. Как только Лепски вошел в зал, он сразу же засек Джонни Четыре Туза – плюгавого итальянца, печально известного своими шулерскими способностями.
Лепски наскочил на него и нагнал такого страху, что шулер бросился к машине и уехал. Затем Лепски произвел несколько более успешных наскоков, распугав мелких шулеров.
Тут Лепски увидел спускающегося вниз по ступеням Лаки Лукана. Том испустил вопль, от которого все пернатые на пальмах в панике взмыли в ночное небо. К Лукану Лепски подошел, когда тот отпирал дверцу в своей прокатной машине.
– Ну и что мы делаем в этом городе? – рявкнул Лепски.
Вопрос был задан таким голосом, что у Лаки сердце ушло в пятки. Он, весь похолодев, медленно обернулся и увидел Лепски. Он знал, что коп груб и опасен. Сейчас было не время связываться с ним.
– Здравствуйте, мистер Лепски. Очень рад вас видеть. Прекрасно выглядите, мистер Лепски.
– Ты, парень, мне зубы не заговаривай! – прорычал Лепски. – Какого черта снова у нас ошиваешься?!
– Я? Да просто отдыхаю. Солнце, знаете ли, тепло…
– Нам тут таких фраеров не нужно, ясно? Мотай отсюда и отдыхай где-нибудь в другом месте.
Лукан пытался выглядеть хладнокровно. Ему еще предстояло работать с Клингом, неизбежны были новые встречи с Лепски. Стараясь говорить спокойно и внушительно, он произнес: