Самая желанная

Алек нахмурился, немного помедлил, но все же прошел в комнаты и приблизился к окну.
— Отсюда открывается отличный вид на океан, а балкон в твоей спальне полностью изолирован. Там тебя никто не может увидеть. — Он сделал паузу и с некоторой тревогой взглянул на Хестер. — Тебе не нравится?
— Нет. — Ее переполняли эмоции. Она смотрела в пол, зная, что, если только моргнет, из глаз польются слезы. — Нет, я не то имела в виду. Все так… здорово.
— Здорово, — повторил Алек, но его голос звучал странно. — Тогда почему ты выглядишь как… — Он подошел чуть ближе. — Почему ты выглядишь так, будто вот-вот расплачешься?
Хестер захотелось провалиться сквозь землю. Неужели она для него открытая книга? Почему она не может скрыть свои чувства? Почему она не в состоянии их сдержать?
— Я не плачу. — Это была правда. По крайней мере, до этого момента.
— Никогда?
— А ты? — перебила принца Хестер, заставив себя прогнать слезы и в какой-то степени сбить его с толку.
Он посмотрел на нее пристально, и это оказалось еще хуже.
— Хестер…
— Я в порядке. — Она с шумом втянула в себя воздух. — Просто понимаешь… у меня никогда не было такого личного пространства.
Признание вырвалось непроизвольно. Она никогда никому этого не говорила, поскольку никогда никому не доверяла, как ему. Она знала, что Алек безумно богат и имеет собственность по всему миру, и тем не менее, он нашел время подумать, что ей может понравиться.
Она чувствовала, что Алек несколько секунд оставался рядом, но потом вернулся к окну.
— Лично я думаю, что обои здесь не самые удачные, — сообщил он, кивнув на стену, заклеенную обоями с ослепительно-зеленым узором на черном фоне.
Удивленная, она взглянула на собеседника.
— Ты должна согласиться. Это кричаще и безвкусно.
Хестер, не удержавшись, хихикнула и выпалила какую-то глупость. Потом ее лицо скривилось, слезы все же побежали по щекам, и она быстро вытерла их руками.
— Я прав, не так ли? — Если он и заметил ее манипуляции, но никак их не прокомментировал. Вместо этого он провел пальцем по шву — там, где обои встречались с оконной рамой, подсунул палец под обои и оторвал изрядный кусок.
— Алек!
— О, журналистам понравится, если ты будешь произносить мое имя с намеком на неодобрение, — сказал он уже совсем другим тоном.
Хестер бросило в жар. Его влияние оказалось взрывным. Жар в момент растопил стены, которые она воздвигла вокруг себя, выпустив на свободу некую первобытную осведомленность. Она намеревалась игнорировать ее. Хестер знала, что принцу нет равных во флирте, но не его тон и не его шутки вызвали в ней такую реакцию. Не что-то одно. Он весь. Он заставил ее подумать об интиме, которого она никогда не знала и всегда активно избегала. Да, в общем, ей никогда раньше и не хотелось подходить близко к мужчине.
— Не стесняйся попросить то, что ты хочешь, Хестер, — тихо сказал он.
Она смотрела на него безучастно, мысли метались во всех возможных направлениях.
— Ты можешь делать, что хочешь, — сказал он. — Сноси стены, режь ковры на кусочки, что угодно.
Ах, понятно, он имел в виду комнату. Только она вовсе не думала о декоре. То, чего она хотела, было под запретом.
— И не думай о бюджете. Продажа одной только из моих лошадей покроет все расходы.
— Разве ты не любишь лошадей больше всего остального? — Хестер попыталась сменить тему.
— Больше, чем мою корону и мою сестру? — рассмеялся принц. — Или мой образ жизни плейбоя?
Хестер облизнула пересохшие губы. Эта тема тоже оказалась бесперспективной.
— Твои апартаменты здесь же?
— Следующая дверь. — Он кивком указал направление. — Сейчас нам лучше быть рядом.
— Понимаю. Все должно выглядеть пристойно, — согласилась она. — Потому что это работа. — Но это уже была ложь. — Временная работа.
Без интима, эмоционального и любого другого.
Алек прищурился.
— Хотелось бы думать, что мы станем друзьями, Хестер.
У нее никогда не было друзей. Она не могла доверять людям и ни с кем не сходилась близко, даже с принцессой Фиореллой. Он делал все возможное, чтобы облегчить ситуацию для нее. И не его вина, что ее тянуло к нему совсем по-другому. Это придется контролировать ей.
— Уверена, мы сможем быть друзьями. — Но внутри она застыла, ошарашенная собственной реакцией на него.
Она была способна мыслить только в одном направлении. У нее возникло ужасное чувство, что только девочка-подросток способна испытывать такое страстное первое увлечение, которого у нее, Хестер, кстати, никогда не было.
— Все будет хорошо, — твердо сказала она. — В нашем распоряжении целый год, и большую часть времени я проведу во дворце, правильно? — Она прошла в комнату и осмотрела большое, роскошно обставленное помещение. — На самом деле я с радостью останусь здесь, а ты можешь идти на встречу один, если хочешь.
Глаза принца округлились.
— Ты прогоняешь меня, Хестер?
Она тихо рассмеялась.
— А ты к этому не привык?
— Ты знаешь, что нет.
— Ничего, привыкнешь. — Хестер не удержалась и хихикнула, настолько явным было его удивление.
— А что, если я не хочу? — Он подошел ближе.
Улыбка Хестер растаяла. Несколько мгновений они молча стояли рядом и смотрели друг на друга. Потом он снова отошел, и ямочки на его щеках исчезли.
— Боюсь, ты нужна мне еще на несколько минут. Я должен тебе кое-что показать. — Он указал на дверь. Заметив ее недовольную гримасу, усмехнулся: — Это совсем рядом.
Хестер прошла за ним через еще одну дверь, потом они вместе спустились по винтовой лестнице и остановились на пороге просторного помещения. Там оказался роскошный бассейн, расположенный наполовину под крышей, наполовину под открытым небом, окруженный пышной растительностью и застекленной террасой.
— Отец построил его для Фиореллы, чтобы она могла развлекаться в уединении, но она предпочла свободу. После смерти матери отец стал чрезмерно заботиться о безопасности, и дворец превратился для нее в тюрьму.
От внимания Хестер не ускользнуло упоминание о его матери. Ей не хватило храбрости спросить, что с ней случилось.
— Он стал тюрьмой и для тебя тоже?
— Я был старше. И я мужчина.
— Серьезно?
— Я знаю. — Принц вздохнул. — Двойные стандарты — это всегда плохо. Она была моложе и лишилась матери. Каждому необходима свобода выбора, ты согласна? Фи ею воспользовалась.
— Она говорила, что ты помог ей получить разрешение отца на учебу за границей, — сказала Хестер.