Когда обрывается лента

– Извините, что заставил вас ждать, – начал он. – Крис сейчас в постели.
Валери почувствовала большое облегчение, когда он назвал ее мужа по имени: это означало, что между мужчинами установились непринужденные отношения.
– Прежде чем вы пойдете к нему, нам надо немного поговорить.
– Что он делал все это время? – спросил Трэверс.
Густав взял Валери за руку и подвел ее к креслу.
– Прежде всего, присядьте, – сказал он, словно не расслышав вопроса Трэверса. Сам он сел в кресло возле Валери, потом спросил: – Вы хотите знать, что он делал? Ответ такой: он этого не помнит. Возможно, позже вспомнит, но сейчас бесполезно спрашивать его об этом. Потеря памяти характерна для течения подобных заболеваний. В данный момент этот милый молодой человек очень несчастен, и за это на него нельзя обижаться. Травма мозга давно прошла, но, несмотря на это, потребуется еще время, чтобы он стал совершенно нормальным. Он сознает, что история, которая с ним приключилась, может снова повториться.
– Значит, нет возможности его вылечить? – нетерпеливо повторил Трэверс. – Доктор, это тянется уже почти два года. Мы надеялись, что он на пути к выздоровлению, и вдруг такой случай!
– Отец, прошу тебя... – Валери попыталась остановить его.
Трэверс нервно махнул рукой.
– Дитя мое, если Крис вскоре не поправится, то...
– Мистер Трэверс, – перебил его Густав. – Никто не может утверждать, что он не поправится.
Он повернулся к Валери и посмотрел ей в глаза.
– Вы, наверное, хотите повидаться с мужем, пока я беседую с вашим отцом, не так ли?
Валери кивнула.
– Тогда идите. В большом зале вы найдете сестру, которая проводит вас к нему. Сейчас ваш муж особенно нуждается в любви, которую только вы можете дать ему.
Трэверс начал было возражать, но Валери встала и вышла из комнаты. Пожилая сестра провела ее в палату на втором этаже, где лежал Крис.
Крису Бэрнетту исполнилось 36 лет. У него была приятная внешность, черные волосы и черные глаза, упрямое выражение рта. До несчастного случая его считали достойным преемником Трэверса.
С бьющимся сердцем Валери остановилась в дверях.
– Крис, любимый!
Он поднял на нее глаза, и надежды ее угасли.
Пустой, безразличный взгляд ясно дал понять, что стена, выросшая между ними, все еще существует.
– Ах, это ты, Валери, – сказал он. – Как жаль, что я снова в больнице. Нам, кажется, не везет...
Валери вошла в комнату и закрыла за собой дверь.
– Не нужно об этом сожалеть, – ответила она, с трудом овладев собой. – Ты хорошо себя чувствуешь, дорогой? – И, так как он ничего не ответил, добавила: – Я позабочусь о тебе!
– ...Этого нам только не хватало, – устало продолжал он. – Меня схватили двое полицейских. Главное, я не имею ни малейшего представления о том, что со мной произошло за это время. Как будто оборвалась лента фильма... Один Бог знает, что я мог натворить. Может, я кого-нибудь убил или что-то в этом роде.
– Этого ты не мог сделать, Крис.
Валери села на стул возле кровати и нежно проговорила:
– Не обременяй себя лишними заботами.
– Это же мне все время говорит и доктор... Ну, хорошо, я не буду ни о чем беспокоиться.
И, как и прежде, угол его рта начал нервно подергиваться.
– Крис, может быть, ты хочешь обратно в отель?
Он покачал головой.
– Здесь я себя лучше чувствую. Густав производит впечатление благоразумного человека, и он мне нравится. Для меня действительно будет лучше остаться здесь.
– Я думала, что тебе нравится жить в отеле, – Валери с трудом скрывала свое отчаяние. – Мы ведь хотели жить вместе. А вся эта история, как ты говоришь, может, это действительно невезение...
– Как твой отец? – спросил Крис, не глядя на нее. – Он в курсе этой истории?
Валери помедлила, потом ответила:
– Конечно. Он здесь, внизу, разговаривает с доктором Густавом.
Безразличные глаза снова обратились к Валери.
– Ты хочешь сказать, что он бросил свою работу и прилетел сюда? Удивительно. Это уж чересчур. Наверное, он здорово злится на меня.
– Он не злится, – возразила Валери серьезным тоном. – Ты не должен так говорить.
– Но это же естественно... Ему все это так же надоело, как и мне самому. Твой отец замечательный человек, Вал. Он не такой слабый парень, как я... Все шло так хорошо, появилась уверенность в своих силах, и вдруг крепкий парень превратился в слабака... С твоим отцом такое не может произойти. Он сделан из стали.
– Прошу тебя, Крис, – Валери сжала кулаки. – С тобой произошел несчастный случай, и с тех пор...
– Если бы с твоим отцом произошел несчастный случай, он все равно не стал бы таким, как я, – настойчиво продолжал Крис. – Вал, я об этом много думал. Лучше всего было бы нам развестись... лучше для нас обоих. Мы разойдемся, и ты меня забудешь. Твой отец такого же мнения, и он абсолютно прав.
Некоторое время Валери сидела неподвижно, а Крис безучастно смотрел на нее.
– Разве мы не можем подождать? – наконец спросила она. – Я не хочу терять тебя, Крис. Надо еще немножко потерпеть...
– Вот что мне пришло в голову. – Он потер глаза тыльной стороной руки. – Я где-то потерял ту зажигалку, которую ты мне подарила. В отеле она была у меня в кармане пиджака, это я еще помню, но когда полиция доставила меня сюда, оказалось, что пиджака на мне уже нет. Наверное, я его где-нибудь оставил и жалею об этом. Очень жаль зажигалку. – Он смотрел куда-то в сторону. – Всего очень жаль, Вал, но ты не должна заставлять своего отца больше ждать. Оставь меня здесь. Я здесь чувствую себя хорошо. Поговори с отцом о разводе, он это устроит. Не существует вещей, с которыми он не мог бы справиться.
– Но я не хочу развода, – тихо возразила Валери. – Я хочу быть с тобой.
– Странно... На твоем месте любая была бы рада избавиться... Подумай хорошенько еще раз. А вот то, что я потерял зажигалку, действительно обидно. Я к ней так привык и точно знаю, что это ты мне ее подарила. Тогда мы были еще счастливы, да?
– Я и сейчас счастлива, – снова возразила Валери.
– Как хорошо, что хоть один из нас счастлив... А теперь я хочу спать, не обижайся. Пойди и поговори с отцом, он прекрасный организатор. – Крис повернулся на бок и закрыл глаза.
Валери сидела и смотрела на него.
Мужчина, лежавший в постели, был совсем не тот, за кого она выходила замуж.
Через несколько минут она услышала его ровное дыхание и поняла, что он спит.
Она тихо вышла из комнаты.
– Теперь давайте осмотрим вещи, – предложил Терелл.
Они с Бейглером вошли в незанятый домик мотеля. Латимер, сотрудник отдела убийств, заканчивал опись имущества, находившегося в бело-голубом чемодане. Когда Терелл и Бейглер разложили вещи на столе и стали осматривать их, он присоединился к ним. Вещей было немного: зеленая нейлоновая пижама, чулки, нижнее белье, противозачаточные пилюли, отделанная золотом записная книжка с адресами. Терелл уселся с книжкой в стороне, а Бейглер, сложив вещи в чемодан, вышел посмотреть, как продвигается дело у остальных. Через десять минут прибыла санитарная машина. Двое санитаров, одетые в белое, накрыли труп простыней и уложили на носилки. Группа любопытных туристов издали наблюдала, как носилки грузили в машину. Затем дверцы закрылись, и машина уехала.
Терелл все еще сидел с записной книжкой, когда доктор Лоус вошел к нему.
– Я закончил, – он поставил свой чемоданчик на стол. – Она была убита между часом и тремя ночи, точнее я не мог определить. Она получила удар в голову, когда мылась под душем. Ее ударили тяжелым плоским предметом, возможно, гаечным ключом. Убийца вытащил ее из душевой кабины и бросил на кровать. Там он и прирезал ее. Удары нанесены с недюжинной силой.
– О'кей, док, – Терелл поднялся. – Пришлите мне побыстрее свое заключение. Это трудный случай, и я буду рад любой помощи.
Врач вышел, и тотчас же вернулся Бейглер.