Ложное обвинение

На экране появился плотный мужчина, в очках, лет пятидесяти.
— Почему вы взялись за это дело, мистер Ковач? — задал вопрос корреспондент.
— Это непростой вопрос. Дело в том, что я решил заняться этим делом совершенно бесплатно...
— Вот, вот, именно об этом поподробнее хотят узнать у вас телезрители.
— Это во всех аспектах настолько интересное дело, с каким мне давно не приходилось сталкиваться. Я буду бороться до конца.
После этого довольно туманного ответа на экране снова появился диктор и сказал:
— А теперь передаем спортивные новости.
Я отвел взгляд от экрана. Это был еще один неожиданный поворот событий. Вокруг обвинения в убийстве заваривалась каша, которую некому было расхлебывать.
Я купил пару телефонных жетонов и направился к телефонной будке, расположенной в углу бара. В потрепанной телефонной книге я нашел номер полицейского комиссариата города и позвонил.
— Мне нужен лейтенант О'Брайен, — сказал я в трубку.
— Подождите секундочку, — ответил женский голос. Потом послышался щелчок и голос, напоминающий рычание льва, рявкнул:
— О'Брайен слушает.
— Мне нужно с вами поговорить по делу мисс Керью, — сказал я.
— Кто вы такой?
— Это долгая история. Лучше будет, если я расскажу ее вам при встрече, лейтенант.
Он несколько секунд размышлял, потом сказал:
— Ну хорошо. В семь вечера я буду в баре «Белая Ромашка».
— Как я вас узнаю?
На том конце провода послышался хохот, вызвавший у меня в памяти ассоциацию с клокотанием воды в кипящем чайнике.
Я посмотрел на часы. До встречи было чуть меньше двух часов.
Подойдя к стойке, я увидел, что бармен готовил какую-то невообразимую смесь для парочки, которая пристроилась у стойки рядом со мной. Я подождал, пока он покончит с этим занятием и попросил у него подшивку местных газет за последнюю неделю. Он было заколебался, но я так взглянул на него, что он, порывшись под стойкой, протянул мне пачку газет. Это были «Новости Панама-Сити». Репортажи об убийстве занимали первые полосы газет. И это было неудивительно.
Дело в том, что Роберт Д'Эссен был единственным сыном и наследником Джорджа Д'Эссена, который, насколько я понял из статей, был фактическим владельцем города.
 
Глава 2
Лейтенант О'Брайен был высоким и плотным мужчиной лет тридцати пяти. Полицейская форма, в которую он был одет, была измята и изрядно посыпана сигаретным пеплом. Он сидел за угловым столиком бара «Белая Ромашка» и отхлебывал из высокого стакана какую-то зеленоватую муть. Я взял двойную порцию виски и подошел к его столику.
— Вы лейтенант О'Брайен? — спросил я без всяких предисловий. — Я тот человек, который звонил вам.
Его широкое лицо не изменило своего выражения, ни на йоту. Он жестом указал на стул рядом с ним. Я сел и сделал пару глотков из стакана, отметив, что руки он мне не подал.
— Меня зовут Эл Уолкер, — сказал я. — Меня интересуют сведения по делу Алисы Керью.
— Читайте газеты... Или, может быть вы сами репортер... — он был все так же равнодушен.
— Нет, я не репортер и меня интересуют сведения, которые не публикуются в газетах.
— Вы хотите их купить? — внезапно спросил он. Это меня насторожило и я осторожно проговорил:
— Если вы настаиваете...
Его лицо внезапно налилось кровью и глаза засверкали.
— Убирайся отсюда, пока кости целы, — прошипел он. — Запомни сам и передай своим дружкам, что Лесли О'Брайен не продаётся. Единственное, что ты можешь от меня получить, так это пулю в лоб.
Я никогда не видел, чтобы внешность человека могла так быстро меняться. Только что, на моих глазах, добродушный толстяк превратился в разъяренного льва. Я сидел не шевелясь и не спуская с него глаз. Сначала нужно было выяснить, какую игру он ведет.
— Вы меня не так поняли...
Он немного поутих и стал ждать продолжения. В его глазах была сталь, а вокруг губ легла жесткая складка. И вдруг я понял, что если я хочу быть в курсе дел, мне придется выложить ему все... Мне придется довериться ему. Я достал из пачки сигарету и закурил.
— Вы, наверное, уже в курсе того, что Джон Керью воевал во Вьетнаме и погиб там два с половиной месяца назад. Мы с ним вместе месили грязь в джунглях около двух лет. Я ему обязан жизнью — он погиб, спасая меня. Джон Керью умер у меня на руках. Перед смертью он просил позаботиться о его дочери. Неделю назад я демобилизовался из армии и вот я здесь.
О'Брайен все еще недоверчиво смотрел на меня. Он достал из нагрудного кармана рубашки сигару и раскурил ее, пуская клубы дыма изо рта.
— Но я всегда верю только фактам и доказательствам.
— Я понимаю вас, — проговорил я и полез во внутренний карман. — Вот мое воинское удостоверение, вот письмо Джона к дочери, которое он не успел отправить, а это то, что он просил передать ей. — Я кинул ему испачканное кровью письмо и холщовый мешочек. — Здесь бриллианты... А где мы их взяли, это долгая история и совсем не для полиции.
О'Брайен хитро посмотрел на меня. Выражение отчужденности исчезло с его лица.
— Я чувствую, парень, что ты не веришь в ее виновность, — наконец сказал он. — И поверь мне, это хороший признак того, что мы станем друзьями. А, Эл?
Я улыбнулся. Мне все больше и больше нравился этот тип.
— Я тоже так думаю, Лесли.
Он поднял стакан и мы дружно осушили свою выпивку. Он заказал еще пару виски и спросил:
— Итак, ты решил влезть в это дело? Я правильно тебя понял?
Я кивнул.
— Но ты ведь даже не видел девушки и не имеешь никакой зацепки.
— Насколько я понял из газет, у вас се тоже, по-моему нет. Дело довольно-таки темное.
Он сразу погрустнел.
— Темнее не бывает, но ты все-таки влезаешь?
— Если буду уверен, что она невиновна...
— Она невиновна, парень. Можешь мне поверить. Интуиция старого сыщика, хотя это и не доказательство. И как далеко ты собрался влезть?
— Как можно дальше. Я доберусь до конца.
— Если тебя прежде не прихлопнут.
Я с удивлением посмотрел на него. Он кивнул головой.
— Да, да. В деле замешаны некоторые люди, которые не стесняются в выборе средств.
Я отпил из стакана.
— Кто же например?
О'Брайен внимательно посмотрел на меня, потом осушив свой стакан с виски, сказал:
— Здесь не место для подобных разговоров. Если ты решил драться, то поехали со мной. Я введу тебя в курс дела. Будем работать вместе.
— А зачем я тебе нужен? — вопрос я задал чисто автоматически.
— У меня связаны руки моим положением и разными служебными зацепками, а ты, свободный от всяких запретов можешь кое-чего добиться. Ясно?
Мы поехали домой к О'Брайену. Он жил в большом многоквартирном доме на окраине города. У него была трехкомнатная квартира на втором этаже, запущенная до безобразия. В комнате, куда он меня пригласил, стоял огромный обшарпанный письменный стол, на котором грудой были навалены бумаги, огромная книжная полка тянулась через всю стену. Пол, покрытый персидским ковром, прожженным в нескольких местах, был усыпан пеплом и всевозможным мусором. На двух креслах лежали вещи, а под одним из них красовались несколько пустых бутылок из-под виски. Одну стену занимала крупномасштабная карта города, испещренная разными значками.
— Присаживайся, — сказал О'Брайен, убрав вещи с одного из кресел, — а я принесу что-нибудь выпить.
Он вышел на кухню и вскоре вернулся оттуда с наполовину опустошенной бутылкой виски и стаканами.
— К сожалению, льда у меня нет, — как бы извинившись проговорил он.
— Это как раз только, к лучшему, — возразил я. — Уродовать виски льдом или водой, это непростительное кощунство.
О'Брайен погрузился в мягкое кресло и достал из кармана недокуренную сигару.
— Приступим к делу? — спросил он.
Я утвердительно кивнул.
— Ты хочешь знать всю историю или же некоторые детали?
О'Брайен закурил.
— Я хочу знать все, — ответил я.