Карточный домик для Евы. Часть 1 (СИ)

Важные документы нужно прятать так, чтобы они были в быстром доступе, и при этом скрыты от чужих глаз. Отец был перестраховщиком. Если, допустим, случится пожар, то все ценное надо быстро схватить и убежать, не тратя времени на вскрытие тайника.
И ведь совершенно необязательно, что мой отец хранил важные вещи именно в этом кабинете, у него было полно подпольных делишек по всему Кардифу.
В свои двенадцать лет я понятия не имела чем он он занимался большую часть своего времени, дома он появлялся хоть и регулярно, чтобы контролировать мать, но не надолго.
Возможно, что-то изменилось после ее смерти, и он изменил своим привычкам пропадать целыми ночами, поэтому если где-то и лежали поистине ценные вещи, то скорее всего не дома.
Впрочем, что-то все же наверняка было и тут. На всякий случай.
Я прикрыла глаза, медленно втянула воздух, прислушалась к себе.
Пусть у меня не было полноценного дара матери, но зачатки способностей иногда все же срабатывали в нужном направлении.
Необходимо просто сосредоточиться, настроится на нужный лад.
Открыла глаза, попыталась взглянуть на кабинет новым взглядом. Какой предмет достаточно легкий, небольшого размера, и в то же время в меру вместительный, чтобы спрятать внутри что-то ценное.
Взор скользил по стенам, столу, шкафам, и наткнулася на сову – слишком правдоподобное чучело, которое буквально с первого шага в кабинет меня смутило.
Я шагнула к ней, встала на цыпочки, чтобы дотянуться, коснулась сухих лапок и потянула к себе.
Аккуратные перья, собранные так кропотливо, что жуть брала, стеклянный взгляд и еле уловимый запах формалина. Я провела ладонью по тельцу, в поисках неровностей, пока пальцы не наткнулись на едва уловимый выступ под маховым крылом. Надавила, и что-то зажужжало внутри чучела, скрытый механизм ожил: перещелкивали шестеренки, раскручивалась часовая пружина.
Неживая сова повернула голову на сто восемьдесят градусов, и откинула ее в сторону, повиснув на тонком металлическом креплении.
Я едва сдержалась, чтобы не вскрикнуть.
– Не мог найти более приятного места для тайника? – пробурчала я, заглядывая внутрь совы, с надеждой что не придется копошится в мумифицированных внутренностях.
С отца бы сталось.
К счастью, внутри чучела оказалось чисто, узкая деревянная колба, уходила глубже, туда я и просунула пальцы, чтобы нашарить тонко скрученную бумагу.
Вытащила ее, и чтобы убедиться все ли достала – потрясла сову. Что-то застучало внутри. Пришлось перевернуть тушку, и не на колени выпал с десяток мелких камушков, разного цвета – желтые, зеленые, красные, синие.
Не алмазы или сапфиры – скорее обычные камни, которыми присыпают обочины дорог. За исключением одной мелочи – отец бы не стал собирать дорожные камни, чтобы засунуть в тайник.
Я развернула бумагу, чтобы вчитаться в длинный список имен, озаглавленный двумя словами “Дикая карта”.
Все имена были женскими: Вероника Р., Орлина К…. а некоторые и странными: Душечка С. Милашка Сью.
Ни фамилий, ни возраста ни других опознавательных знаков, разве что цветные точки возле некоторых имен, совпадающие с цветами камней.
Я специально разложила камни напротив пометок, чтобы убедиться, те в точности совпадают по количеству.
– Очень интересно, – пробормотала, разглядывая камни с большим любопытством.
 
Я никогда не видела артефакты хранители дара, знала только, что они тоже цветные, но почему-то думала, что они намного больше – хотя бы с кулак. И ограненные, будто из-под руки ювелира. По крайней мере об этом писали в книгах, которые я по теме передачи дара.
Эти же были мелкими, неказистыми, потерять такой проще простого.
И все же отец предпочитал хранить их, пряча в чучеле совы. Не с проста.
И что такое “Дикая карта”?
***
Глава 4
Ответов у меня не было, и я задумалась, что делать со всем этим “богатством” дальше.
Правильнее всего было спрятать обратно, где и лежало.
Я уже принялась скручивать бумаги, чтобы засунуть в тайник, но колокольчик интуиции неприятно зазвенел в голове.
Горски похоже не знал о камнях, значит, найденное вполне может послужить мне в будущем. Так что не стоит оставлять своим недругам полезную информацию, даже если не знаешь для чего она сейчас.
Я аккуратно завернула камни в чистые листы, и припрятала все в саквояже.
Пусть временно, но так отчего-то было спокойнее.
Сове вернула голову на место, та прожужжала скрытыми механизмами, после чего я поставила чучело на шкаф, будто и не трогала вовсе.
После обвела кабинет взглядом еще раз – вряд ли я еще найду тут что-то интересное.
– Сделаем вид, что я поражена богатством до глубин фермерской души, – усмехнулась себе под нос и вышла из кабинета, рассуждая вслух, сколько же коровок и лошадок можно купить на такие деньжищи.
Зрителей у этого спектакля не было, по крайне мере я их не замечала.
Так за разговорами сама с собой я обошла весь дом, мельком осмотрела спальни, гостевое крыло, добралась до сада, там не без ностальгии залюбовалась цветником, который разбивала еще мама.
Она не очень любила розы, говоря что те слишком колючи, и их зря называют нежным цветком. Мать обожала луковичные: тюльпаны, лилии, нарциссы, гладиолусы.
Она с заботой высаживала их, подбирая растения так, чтобы цветение одного сменялось другим.
Признаться, я думала после ее смерти цветы забросили, вряд ли отец этим пристально занимался, но оттого вдвойне приятнее было наткнуться на этот уголок, где все оставалось как прежде.
– Вы новая хозяйка? – окликнул меня незнакомый голос.
Я обернулась увидя седовласого старика, в соломенной шляпе, рабочей одежде и грязными от земли руками
– Простите, – тут же осекся он. – Нужно было поздороваться.
– Ничего страшного, – улыбнулась я и представилась первой. Почему-то старик сразу располагал к себе. – Ева Нельски.
– Госпожа Ева, – склонил голову он. – Вы уж простите неотесанного слугу, мое имя Борк, если вам угодно знать. Садовник.
– Приятно познакомится, – совершенно искренне ответила я. – У вас тут очень красиво.
Старик буквально расцвел в улыбке.
– Вам нравятся цветы, госпожа Ева? – спросил он, и не дождавшись ответа, принялся рассказывать: – Это моя любимая часть сада. Там с южной стороны еще растут розы, но здесь душевнее. Вот эти тюльпаны, – он подбежал к цветам и едва заметно коснулся бутонов. – Огромных трудов стоило их выходить, когда я сюда попал…