Тайна Бирюзового дракона (СИ)

— Витя, нам надо туда, — оглянулась я на сопровождающего и взглядом показала на вход в павильон.
Именно там кричали громче и яростнее размахивали руками. Парень пожал плечами, типа «Надо так надо», и ледоколом вошёл в толпу, держа меня за руку. Для облегчения нашей задачи я подключила наилегчайший вариант заклятия отторжения. Люди не могли понять, почему им хочется отойти от нас, хотя бы на полшага, отодвинуться. Отодвигались, отступали, пропускали — и мы прошли.
— Леди! — заорал Лют Доксин и чуть не спрыгнул ко мне с высоты штабеля досок, на котором он прятался от возмущённых людей. — Спасите меня!
— Что вы натворили, лэр Доксин? — придерживая бейсболку, чтобы не свалилась, задрала я голову к несчастному.
Стражники, минуту назад пропустившие меня к штабелю и с трудом сдерживающие натиск людей, услышав мой вопрос, что-то заворчали.
— Ничего плохого не делал, леди! — свесился с высоты распорядитель.
Кажется, для этого он или на четвереньки встал, или животом плюхнулся на доски.
— Он места торговые продавать начал, — через плечо сказал мне ближайший стражник. — Чем ближе к входу, тем дороже. Возмущаются те сыровары, что не могут неподъёмный взнос оплатить.
— Спасибо, — я благодарно похлопала по спине информатора.
— Не за что, — прозвучал приглушённый ответ. — У меня сестра с мужем где-то в толпе. Боюсь, разгонять заставят.
— Не заставят, — пообещала я и вскарабкалась на штабель.
Внизу виднелись обращённые к нам лица. Люди были встревожены и возмущены, но, увидев нового человека, большинство с надеждой замолчали сами и стали шикать на тех, кто продолжал орать.
— Кто-то один может высказать претензии? — обратилась я к толпе.
— Я могу! — вплотную к стражникам шагнула невысокая женщина средних лет. — Правда, не смогу до вас докричаться — голос уже сорвала.
Через пару минут мы, присев на доски, беседовали, а притихшие люди терпеливо ждали результата переговоров.
— Нам же как пообещали, добрая госпожа, — платим за место и торгуем. Всё по справедливости, — почти шёпотом рассказывала лэра Тата, хозяйка десяти коров и небольшой сыроварни. — А тут прям как напасть свалилась, и всё одно к одному. Сначала партия сыра испортилась, а потом объявили, что за лучшие места надо будет доплатить. Чем ближе к входу, тем дороже. Тут собрались люди, — она кивнула на собратьев по несчастью, — которые думали, что смогут за счёт ярмарки дела свои поправить. Сумма-то, изначально назначенная, посильна была, а теперь уже нет. Получится, что десяток богатеев выкупят прилавки, а мы в конце ютиться будем, где уже никто ничего не купит. Сыр этот ещё…
Было видно, что она очень хочет заплакать, но сдерживается, потому что вызвалась говорить за всех.
— А что с сыром не так? — спросила я, зная, что лучше выговорить неприятность, чем в себе носить.
— Испортился, — обречённо махнула рукой Тата. — Откуда что взялось? Плесень все нутро побила. То ли синяя, то ли зелёная и вонючая. Даже свиньям страшно отдать.
— Какие свиньи! — всплеснула я руками. — Если это то, о чём я думаю, то у вас получился дорогой элитный сыр. Сейчас решим вопрос с распределением мест и вы мне покажете свое несчастье.
Женщина недоверчиво смотрела на меня, но я уже переключилась на другую тему.
Лют Доксин, опасливо спустившийся вниз, увидел, что я поднялась с досок и бросился ко мне:
— Леди, я не виноват!
— Уже слышала. Дядюшка надоумил или сам расстарался?
— Дядя, — понуро признался распорядитель.
— Понятно. Схема расположения торговых мест готова?
— Да, вот она, — парень выхватил из-за широкого обшлага свернутый лист тонкой бумаги. — Разметили по количеству заявок и в запас оставили десять мест. Вдруг кто-то ещё захочет присоединиться.
— Сколько мест получилось?
— Двести тридцать семь, леди. Все размечены и пронумерованы.
— Отлично. Вот прямо сейчас найди бумагу, нарежь двести тридцать семь одинаковых кусочков, пронумеруй и сложи вчетверо. Будем проводить жеребьёвку. От скорости и качества исполнения будет зависеть твоё будущее.
 
— Но, леди, я же не виноват! — заканючил было Доксин, но, увидев, что я нахмурилась, побежал выполнять поручение.
— Пубок, ты можешь проследить за этим оболтусом? — попросила побратима, который тоже сумел пробраться сквозь толпу. — Кто знает, что он ещё натворит.
— Добрая госпожа, а можно мы тоже проследим за правильностью исполнения вашего приказа? — вызвались несколько человек.
— Возьми и их. Пусть будет всё честно.
Когда бывший наёмник, прихватив троих добровольцев, направился вслед за распорядителем, командир стражи взмахом руки снял оцепление. Градус напряжения ситуации снижался на глазах. Люди перестали быть толпой. Несмотря на то, что уходить никто не собирался, сутолока уменьшилась. Кто-то отошёл, кто-то присел на доски и брёвна, кто-то прогуливался, рассматривая склады и разномастные здания контор.
Сдулась и я. Утренние стрессы во дворце, прохождение сквозь толпу, лазание вверх-вниз по штабелю полностью лишили сил. С тяжёлым вздохом я вновь плюхнулась на доски.
— Вам плохо, добрая госпожа? — присела рядом Тата.
Вяло взмахнув рукой, я постаралась её успокоить:
— Сила тяжести у вас здесь больше привычной. Устаю быстро, а утро выдалось излишне активным.
Женщина отстегнула от пояса небольшую круглую фляжку в кожаном чехле, вытащила пробку и протянула её мне:
— Отпейте, добрая госпожа, полегче станет.
— Что это?
— Напиток тонизирующий. Древний семейный рецепт. Глотка достаточно, чтобы взбодриться. Правда, на вкус гадкий, но…
Хорошо, что фляжка маленькая, иначе бы и удержать не смогла. Но Тата подстраховала, держа мою руку под локоть. Прежде чем отпить, я осторожно втянула аромат напитка. Да ладно! Не может быть. Где мир Больших Озёр и где был погибший мир Инка? Но запах зелья, что не раз помогал мне восстановить силы, не спутаю ни с чем. Заранее передёрнувшись, делаю небольшой глоток. Ох и гадость! Но какой же эффективный.
— Спасительница, — улыбнулась я Тате и на всякий случай, вдруг повезёт, спросила. — А из чего снадобье готовят?
— Простите, добрая госпожа, но это великая тайна, — смущённо пробормотала собеседница. — Каждый, кому доверяют секрет, жизнью клянётся передать рецепт только двум членам семьи. Да и то, убедившись, что они будут верны клятве.
Похоже, никогда не узнаю, что за ингредиенты в составе кроме явных и подтверждённых Инком. Ну и ладно. Всё знать невозможно. Благодарно склонив голову, протянула фляжку хозяйке.
— Оставьте себе, — отказалась та принять сосуд назад. — Она неполная, но вам надолго хватит. Только не пейте более двух или трёх глотков в день, добрая госпожа.
— Хочешь взбодриться? — протянула фляжку Виктору.
Но тот отрицательно покачал головой и даже сделал полшага назад:
— Не признаю допинги. Да и чувствую себя вполне терпимо. Сама пей.
— Как знаешь, — пожала я плечами и посмотрела в сторону павильона.
Пять человек, шедшие в нашу сторону, осознавая важность момента, не торопились. Один из самовыдвиженцев крепко прижимал к выступающему брюшку ведро, накрытое куском тёмной ткани. Следом шли Пубок и Доксин, замыкали шествие два напросившихся делегата.
Бодро поднявшись, я обратилась к собравшимся:
— Досточтимые сыровары, сейчас каждый из вас по очереди вытащит одну бумажку. На ней написан номер вашего торгового места. Независимо от расположения прилавка, доплачивать или рассчитывать на компенсацию не надо. Ваша удача в ваших руках.
Люди внимательно слушали. Кто-то хмурился, не веря в собственный успех, кто-то азартно потирал ладони, кто-то одобрительно кивал. Всё как всегда — всем не угодишь.
— Каждого внесут в список с указанием номера и в знак согласия вы распишитесь рядом со своим именем. Чтобы путаницы потом не случилось и споров ненужных. Тех, кого сегодня здесь не было, соберут завтра и продолжат жеребьёвку.
— А если я хочу два торговых места арендовать? — выкрикнул кто-то из толпы.