Месть водяному
– Стоп, не надо, мне уже хватило, – чуть не плача, закричал кот.
– Ладно, раз тебе этого уже хватило, скажи мне, что из этого тебе больше всего понравилось? Что тебя так воодушевило в идее Лёши?
– Ну, в общих-то чертах всё смотрелось красиво. Он же как лучше хотел.
– В общих – да, а если подробно, то… И вообще, чего ты его защищаешь? Он сам не очень-то и стремится к миру. Со вчерашнего вечера так и не позвонил.
Кот тяжело вздохнул, повесил голову, и девушке показалось, что он даже стал немного меньше. Даша пристально посмотрела на него и спросила:
– Та-а-ак, что?
– Видишь ли, какое дело… Я его телефон ещё вчера в маринаде утопил.
– Где? – девушка не удержалась и расхохоталась, затем успокоилась и добавила. – Хорошо, его телефон утоплен, у Пашки есть телефон.
– Пашка до сих пор не вернулся и телефон его тоже.
– А дядька?
– И его нет, – трагично произнёс Василий.
– Ладно, защитник обиженных и убогих, пошли домой. Солнце уже высоко, а дела стоят.
Как только Даша вышла на дорогу, ведущую к дому, кот встал на четыре лапы, задрал хвост и заявил:
– Мне сейчас некогда, дела. Скоро вернусь.
Даша ничего не сказала, а лишь отмахнулась от него. Она прекрасно поняла, что Василий понёсся к Лёше, доедать вчерашние шашлыки и, возможно, попытаться переубедить мужчину устраивать рядом с Дашиным домом стройку века. Девушка открыла калитку и прислушалась. Во дворе возились куры, и больше ни одного постороннего шума. Ни тебе орущего на всю деревню телевизора, ни грохота посуды, ни привычного маминого бухтения, потому что она, когда что-то делала, всё время напевала себе под нос.
– Странно, – подумала девушка и толкнула входную дверь, она была закрыта.
Даша непонимающе уставилась на неё и тут же шлёпнула себя по лбу ладонью: ну, конечно же… Она лично закрывала дверь, и мама просто не могла попасть в дом. Открыв дверь, она шагнула за порог и тут же услышала за спиной громкий стук в калитку. Девушка резко обернулась и увидела деда Матвея. Тот, не заходя во двор, опёрся о калитку и с серьезным выражением лица, но хитрющими глазами спросил:
– Дарья, а мать твоя где?
– Не знаю, – пожала плечами Даша, – где-то в деревне.
– Ага, ага, – сказал задумчиво дед, затем помолчав минуту, выдал, – а ты в курсях, что мать твоя хахеля завела?
– В курсе, я этого хахеля лично нашла, чтоб он у матери завелся. Только маме не говори об этом. Это секрет.
– Ага, ага, – опять произнес старик и, немного подумав, выдал следующую фразу, – Дарья, а ты в курсях, что мать твоя с этим хахелем всю ночь прошлындрала, а таперича на сеновале с ним дрыхнет?
– Ну, дрыхнет и дрыхнет, захотелось людям романтики, значит, всё у них хорошо, все живы и здоровы, – ответила девушка.
– Ага, ага, – снова произнёс дед и замер с таинственным видом.
Даша сразу поняла, что старика что-то тревожит, и он не может это никак сказать, может быть, просто не решается. Она не стала ждать, когда дед снова задаст какой-нибудь глупый вопрос и, прищурившись, спросила:
– Дед, чего ты ходишь вокруг да около, а ну, колись, что с матерью?
Хитринка в глазах старика исчезла практически мгновенно, он сник, опустил глаза и тихо, очень тихо произнес:
– Да чего ей сделается… Я это… Кажись, человека на кузне убил. Может, ты посмотришь, всё-таки бабка твоя ведьма.
Глаза девушки расширились, и она рванула с места на дорогу:
– Старый ты дурак, – рявкнула она, – что ж ты мне херню всякую у порога порешь. Он же умереть может за это время.
Дед трусил немного позади девушки и ещё успевал говорить:
– Я ить даже и не заметил, как он подлез. Прям мне под молот… Я слышу грохот, глядь, а он уже валяется…
Дед начал отставать и кричал уже вслед:
– Я Пашке-то позвонил, а он не отвечает…
– Да что может этот Пашка, Тане надо было звонить, – крикнула девушка, рванув калитку во двор деда Матвея, – куда дальше?
– Да в кузню, куды ж ещё… Дак, я ей позвонил, – кричал старик, вдогонку девушке, – она тоже не отвечает… Да не беги ты ужо, – дед остановился, и опёрся об угол дома, – всё равно, наверно, помер.
– Да не дай бог, – девушка инстинктивно перекрестилась, так не хотелось видеть труп.
Она быстро пробежала по дорожке вверх и вбежала в кузницу. На земляном полу на спине лежал мужчина с окровавленной головой. Даша, добежав до него, плюхнулась на колени и приложила ухо к груди. Сердце билось неровно и тихо. Человек был в глубоком обмороке или в каком-то очень похожем на него состоянии.
– Жив твой гость, – сказала девушка еле дошедшему до кузницы старику, – чем ты его так?
– Дык, я же говорю, молотом, – затараторил тот, – он слишком близко подошел, а у меня деталька плоская не получалась, я замахнулся, а он тут сзади…
– Так, спокойно, я всё поняла, – девушка взяла телефон и начала звонить Тане.
Та не отвечала на звонки, тогда Даша начала звонить Пашке, его телефон тоже молчал.
– Я же говорю тебе, не отвечают они, – сказал дед, держась за сердце.
Даша подскочила к старику, помогла дойти до лавочки и усадила, прислонив к стенке дома:
– Дед, ты того, держись, не вздумай умирать, – погрозила она ему пальцем и кинулась обратно к раненому.
А его жизнь потихоньку утекала вместе с капельками крови из маленькой ранки на шее. Даша зажала рану левой рукой и начала сканировать мужчину правой. Сердце, легкие, печень, почки, всё было идеально, кроме головы. У мужчины было сильнейшее сотрясение мозга и мелкий порез на шее, из которого сочилась кровь, подтекала под голову лежащего, поэтому и казалось, что вся голова разбита. Даша снова схватилась за телефон и начала звонить Тане, но телефон был неумолим.
И вдруг она осознала, что теперь все только в её руках. Просить некого, никто не поможет, даже кот, которого невозможно позвать, даже домовой, который просто не сможет сюда прийти. Ни страха, ни паники не было. Она глубоко вздохнула и закрыла глаза. Свет ей сейчас не был нужен, в данной ситуации он только мешал, ведь то, что она видела, это не было результатом работы её глаз. Даша видела, а вернее чувствовала, боль человека не то что руками, всем организмом, каждой клеточкой своего тела. И сейчас она пыталась манипулировать своим организмом, даром, силой, так, чтобы соединить этот маленький злополучный порез. Она старалась изо всех сил соединить края повреждённого сосуда. Оказалось, что это не так-то и просто, но девушка сдаваться не собиралась, и они начали приближаться друг к другу. Когда края практически сошлись, Даша ощутила лёгкий толчок и начала читать заживляющее заклинание. Края сосуда зарубцевались буквально за секунды, и кровь перестала идти. Но это было только начало. Внезапно девушка поняла, что слишком давно не было слышно болтливого старика.
– Дед, ты там живой? – спросила она, не оборачиваясь.
– Живой, – прохрипел дед в ответ, – пока ещё…
– О господи, – Даша обернулась и посмотрела на старика.
Тот уже не сидел на лавочке, а тихо с неё сползал, и бледное лицо его начало приобретать синеватый цвет. Девушка ещё раз быстро проверила больного – тот ровно дышал и жизнь его уже была вне опасности – и кинулась к деду.
Не нужно иметь глубоких медицинских познаний, чтобы понять, что у человека что-то случилось с сердцем, тем более дед всё время хватался за него, когда шел к кузнице. Вот и Даша сразу же начала проверять его сердечко. Оно билось глухо и неравномерно, то затихая, отчего у девушки душа убегала в пятки, то очень быстро, что, конечно, радовало Дашу, но и пугало одновременно. Она приложила руку к груди кузнеца и начала проверять, что же там такое мешает работе сердца и нашла несколько тромбов, маленьких пробочек, которые намертво закупорили сосуды, ведущие к нему. Сосуды тоже были изношены и напоминали больше решето, чем плотную эластичную ткань.
– О, господи, старость – не радость, – вздохнула девушка, уложила старика на лавку и начала думать, что бы такого сделать, чтобы облегчить ему жизнь.