Седьмая жена короля (СИ)

– Ты хорошо подумала? – чуть прокашлявшись, спросил граф и скользящим взглядом посмотрел на дочь. 
– Мы можем поговорить наедине? – вопросом на вопрос ответила Ника. От нее ничего не укрылось. Чем больше она видела, тем сильнее презирала все это семейство. 
– Милая, о чем тут еще говорить? – вмешалась Жозелин. Она вдруг испугалась, что падчерица начнет плести свои интриги. – Ты ведь еще совсем недавно слезно умоляла меня отправить именно тебя. 
– Не волнуйтесь, – Вероника тихо хмыкнула, – дорогая матушка, мои дальнейшие слова не будут касаться моего замужества. 
– О, правда? Тогда о чем?.. 
– Выйди, Жозелин, – приказал граф, перебив слишком любопытную супругу. Ему не хотелось говорить с дочерью с глазу на глаз, но жена проявляла излишний энтузиазм. Необходимо было поставить ее на место! 
Жозелин обожгла мужа недовольным взглядом, поджала губы и все-таки вышла, напоследок посмотрев на падчерицу предупреждающе. 
– О чем ты хотела поговорить? – спросил граф и отошел к окну, рассматривая через мутное толстое стекло унылый пейзаж. 
На самом деле ему было слегка неуютно. Легкий страх заставлял его держаться подальше от дочери, ведь кто знает, какие силы в ней таятся! А вдруг она уже стала черным магом?! 
– Ах, отец, – Ника тихо всхлипнула и села в кресло. Достав из кармашка платок, она принялась утирать слезы. 
Она была удивлена тем, как просто смогла выдавить из себя слезы. Раньше у нее не получалось плакать по заказу. 
– Мне так страшно, – жалобно добавила она, краем глаза наблюдая, как напряглись плечи графа. – Говорят, король проклят. А еще говорят, что он страшен и суров. 
– Не повторяй за глупцами, – проворчал Жедом. Можно подумать, он сам не слышал все эти слухи, которые давно уже стали правдой. 
Король действительно был проклят, страшен (не внешне, конечно) и суров. Он никогда не колебался. Если что-то было ему не по нраву, он расправлялся с этим парой взмахов руки! Только подумав об этом, граф ощутил, как у него сводит живот. Его величество ни в коем случае не должен узнать, кем была Марель! Никогда! Ни при каких обстоятельствах! 
Повернувшись к дочери, граф поспешно стер с лица любой намек на страх. 
– Раз ты решила стать ему женой, то должна отзываться о нем лишь почтительно, – сказал он. – И в любом случае тебе не стоит повторять эти нелепые слухи. Если его величество узнает, тебя будет ждать суровое наказание. 
– Да, конечно, – прошептала Ника, содрогаясь. Она наслушалась о короле достаточно, чтобы твердо решить: нужно бежать при первой возможности. – Это такая честь – стать его женой, но, отец, я вынуждена просить тебя о небольшой услуге. 
– Говори, – милостиво разрешил граф, расслабляясь, и с легким сомнением оглядел дочь. 
Кажется, Алэйна изменилась. После того что случилось с Марель, Жедом старался не слишком часто контактировать с дочерью. Он видел, как она с каждым днем становится слабее. Нетрудно было понять, что черный ритуал нанес Алэйне непоправимый вред. 
Возможно, ее можно было спасти, но граф не собирался нанимать целителей. Чем меньше людей будет в курсе этой страшной тайны, тем лучше для него. Он и так сглупил, когда поначалу пригласил мага. За это пришлось позже расстаться с внушительной суммой. Жедом надеялся, что деньги закроют магу рот. 
Он с некоторым нетерпением ждал, когда дочь умрет, ведь она представляла угрозу, но несколько дней Алэйна назад начала оживать. Граф был в отчаянии, а тут такая прекрасная возможность! 
– Мой гардероб, – словно стесняясь, Ника замялась. – Он совсем не подходит жене короля. Я боюсь, что меня, а значит, и вас, дорогой отец, высмеют в столице. 
Граф облегченно выдохнул. Он думал, что дочь заговорит о чем-нибудь серьезном, а дело лишь в простых тряпках! Он хмыкнул. Женщины. Над ее головой нависла угроза смерти, а она думает только о платьях! Эта мысль отдалась в его сердце презрением. Он ощутил себя спокойнее, ведь сам он думал о более возвышенных материях! 
– Конечно, о чем ты говоришь, – благодушно сказал он. – Ты могла и не спрашивать меня. Я уверен, Жозелин дала бы тебе пару сотен золотых. 
 
– Но этого мало! – возразила Ника. – В столице все так дорого! Ткани стоят слишком много. На пару сотен я смогу заказать лишь пару платьев! Пожалуйста, отец, мы не можем посрамить нашу семью. Моя покойная матушка… – она многозначительно замолчала, посмотрев на отца из-под ресниц. 
Сердце графа испуганно екнуло при упоминании первой жены. 
– Хорошо, – торопливо произнес он, чувствуя, как тело покрылось холодным потом. – Скажи, сколько тебе нужно? Только, прошу, не стоит говорить о своей матери в столице. Это… – он запнулся, не зная, как обосновать свою просьбу, а потом неловко выдохнул, – будет неуместно. 
Еще бы! 
Ника внутренне поморщилась. Она даже в каком-то смысле понимала графа. У нее остались воспоминания этого тела, поэтому она хорошо помнила, что случилось с Алэйной. 
Наверное, самым болезненным для девушки было даже не ощущение насильно вытягиваемой из тела души, а чувство глубокого предательства. Она не ожидала такого поступка от собственной матери, ведь та всегда вела себя ласково и нежно. 
Ритуал нанес девушке неизгладимую душевную травму. И это не красивые слова! Духовная составляющая Алэйны действительно оказалась повреждена. Связь между душой и телом была нарушена. Магия стремительно покидала тело. И это привело Алэйну к смерти. Да, она пережила ритуал, как подозревала Ника, из-за сильного магического всплеска во время него, а вот справиться с последствиями так и не смогла. 
Вместо того чтобы умереть на алтаре, Алэйна боролась за жизнь еще несколько месяцев. Она была крайне слаба, поэтому едва понимала, что происходит вокруг. 
Однако если Алэйна не понимала, то пришедшая после ее смерти Ника очень быстро осознала, что дорогие родственники даже пальцем не пошевелили, чтобы помочь умирающей девушке! 
Да, услуги мага здесь стоили довольно дорого, но состояние графа позволяло нанять лекаря! Нет гарантий, что тот смог бы помочь, но важно ведь не это, а сам факт заботы! Уже тогда Ника поняла, что жить в этом замке она не останется. 
– Три тысячи, – бесстыдно выдала Ника. 
Граф поперхнулся воздухом. Посмотрев на дочь, он моргнул и нахмурился. 
– Прости? 
– Я понимаю, что это много, – всплеснула руками Ника. – Но мне ведь нужны не только платья, но и украшения! 
– Дорогая, мне кажется, что… – граф замялся. 
Сумма, названная дочерью, была большой. Если собрать все его состояние, то он едва наберет тысяч пятьдесят. И это если продать замок и прилегающие к нему земли! Да и доход в последние годы совсем упал. Постоянные холода и дожди летом убивали урожай на корню. Казалось, будто само небо восстало против его семьи! 
– Платья, ленты, украшения, чулки, нижнее белье, – начала методично перечислять Ника. – И это я молчу о зимней одежде. И мне нужен не один набор, а как минимум семь. 
– И все-таки такие деньги… – граф был не совсем уверен, что простые тряпки стоят столь дорого. 
Он никогда не интересовался ценами на подобные вещи. А женщинам своим просто давал каждый месяц определенную сумму, не особо заботясь, на что они тратят эти деньги. 
– Хорошо, – грустно вздохнула Ника. – Я понимаю, что это много. Тогда позволь мне забрать гардероб моей матери. У нее столько украшений… 
Граф вздрогнул и поднял руку, безмолвно требуя, чтобы дочь замолчала. Ника послушно затихла, с любопытством глядя на отца этого тела. 
– Хорошо, – сквозь зубы пробормотал граф. – Три тысячи – много, но наша семья вполне может себе это позволить. Тебе не стоит позорить нас, являясь к королю в поношенных вещах. 
– Правда? – с восторгом спросила Ника. А потом подскочила на ноги и сделала пару шагов вперед, словно намеревалась обнять или даже поцеловать отца в благодарность. 
Тот икнул и шагнул назад, поспешно скрыв промелькнувший на лице страх. 
– Ну, ну, – сказал он. – Ты ведь знаешь, я не люблю этих нежностей. А теперь ступай. Деньги будут готовы к твоему отъезду.