Дом яростных крыльев (ЛП)

«Я сказала «ну же», а не успокой…»
Неожиданно ворон перестаёт падать, и его железные перья чернеют.
О, Боги, сработало.
Сработало!
Золотые глаза ворона смотрят на меня сквозь металлические прутья.
«Дым. Превратись в дым», — подгоняю я его.
«Отойди от клетки, и я перевоплощусь».
Я отплываю от клетки так далеко, насколько это возможно. Очертания Лора расплываются, в воде образуется чернильное облако, и затем он осторожно проникает сквозь прутья своей тюрьмы. Освободившись, Лор клубами вылетает из воды и врезается в двух других воронов, которые, должно быть, уже соединились вместе, учитывая размер птицы, которая появляется на их месте.
Когда я пытаюсь вылезти из каюты, вода вокруг меня покрывается рябью. Корабль трясёт.
Лор разжимает свои огромные когти. И даже не повредив мою кожу, он хватает меня за бицепсы, и, хлопая крыльями, выносит из каюты.
Какая-то тень появляется у нас над головами, закрыв солнце.
Это тень от водяной стены высотой с корабельную мачту.
Мой пульс учащается.
Лор хлопает крыльями всё сильнее и быстрее.
И как только я понимаю, что лечу, волны и капли обрушиваются на нас.
А затем в нас врезается что-то ещё более тяжёлое, оно падает из пены и кричит, и оно утаскивает огромное тело Лоркана вниз. Змей с грохотом падает на палубу галеона, насадив своё тело на обрубок мачты.
Я резко вдыхаю, когда из его раны начинает хлестать кровь, а её брызги летят вверх.
Когда я начинаю чувствовать, что она покрыла мои щёки и веки, я понимаю, что мы где-то очень низко. Небо темнеет, но Лоркан всё еще хлопает крыльями.
Несмотря на то, что страх пронзил моё тело, а сердце как будто превратилось в дым, я шепчу сама себе:
— Ты умеешь плавать. С тобой всё будет в порядке.
Лоркан фыркает.
«Если ты приземлишься на эту сломанную мачту, с тобой ничего не будет в порядке. Или если врежешься в эту каменную стену. Ты, чёрт побери, пока не бессмертная, Фэллон».
«А ты умеешь испортить настроение, Лор».
Водяной водоворот смыкается над нами.
Оковы когтей Лора исчезают, и я решаю, что он оторвался от меня, как вдруг меня за талию как будто обхватывают руки, и что-то мягкое прижимается к моей спине.
«Свернись в клубок», — бормочет он.
Я опускаю подбородок и притягиваю колени к груди. Я готова поклясться, что давление вокруг моего тела увеличивается, словно вокруг меня каким-то образом образовалась морская раковина. Мягкая, но прочная. Она эфемерная, но в ней пульсирует жизнь.
«Глубокий вдох, Behach Éan».
Я набираю в лёгкие воздуха, который по вкусу похож на морскую соль и ветер. На мой мир и мир Лора.
Я зажмуриваюсь и жду мощного удара, который поглотит меня целиком.
Это не конец.
Не может всё вот так закончиться.
Волна накрывает нас точно водяная гора, которая напоминает лавину снега или горный обвал, словно Марко Регио обрушил на нас всю эту скалу.
ГЛАВА 76
Я всё вращаюсь и вращаюсь. Меня то затягивает в одном направлении, то кидает в другое. Давление на мой желудок ослабевает, и я ударяюсь виском обо что-то твёрдое, после чего меня снова начинает закручивать и швырять во все стороны.
Я не расцепляю рук, которыми обхватила колени, мои губы сжаты так же плотно, как и глаза.
Я всё кручусь и кручусь, дёргаюсь в разные стороны и куда-то врезаюсь. Песок прилетает мне в щёки и лоб, запутывается в моих волосах, за корни которых дёргает вода, точно гигантская рука. Я всё продолжаю кувыркаться, пока не перестаю различать верх и низ. Давление на мои барабанные перепонки возрастает. Но я не хочу разжимать руки, так как боюсь, что мои конечности могут за что-то зацепиться или сломаться, поэтому я просовываю руки между коленями и зажимаю нос. Раздаётся хлопок, но последовавшее за ним облегчение оказывается недолгим.
Океан всё еще швыряет меня во все стороны. Вскоре глубина снова сдавливает мои барабанные перепонки. Я зажимаю нос и ожидаю хлопка, но единственный хлопок, который раздаётся, это хлопок, который издаёт моя спина, врезавшись во что-то шершавое.
 
Ещё один бурлящий поток обрушивается на меня, всё толкая и толкая меня, но на этот раз я не переворачиваюсь. То, во что я врезалась, должно быть, зацепилось за мои штаны. Хвала богам.
Океан бушует вокруг меня. Летят обломки. Что-то острое пронзает мою щёку. Моя кожа лопается, а затем я чувствую жжение и боль… из-за которой почти теряю сознание. Но я держусь, потому что упасть в обморок равносильно смерти.
Мои лёгкие сжимаются, точно кулаки, а сердце кувыркается в груди так, что его толчки похожи на песок, который ударяется о мою грудную клетку и позвоночник. Марелюс визжит и лязгает, стучит, и тикает. Мне кажется, проходит целая вечность, прежде чем шум стихает, а какофония звуков сменяется более размеренными криками и более слабыми стонами.
И только тогда я осмеливаюсь раскрыть глаза и посмотреть, куда я приземлилась. Вокруг меня танцует на песке солнечный свет и освещает неровные края дерева и кораллов.
Я прижимаюсь ладонями к твёрдой поверхности подо мной и чувствую гладкость металла. Я надавливаю на него, и что-то рвётся. Сначала я думаю, что это просто ткань, но затем я замечаю алый цвет крови. Я поворачиваюсь, чтобы взглянуть на то, во что я врезалась, и обнаруживаю статую чёрной птицы.
Гигантской чёрной птицы. Ещё сотня птиц разбросана вокруг меня. Это молчаливая армия Лора, пребывающая в спячке.
Та часть тела, что я насадила на клюв ворона, должно быть не жизненно важная, потому что моё сознание остаётся ясным. Но я всё-таки прижимаю ладонь к боку. Мои пальцы проходят сквозь порванную ткань и приземляются на разорванную кожу. Я провожу ими по краям раны размером с костяшку моего пальца и, по-видимому, такой же глубины.
Мои лёгкие сжимаются, и я переключаю внимание на другие проблемы. Я приседаю, отталкиваюсь от морского дна, как вдруг у меня над головой появляется тень. Я замираю, едва осмеливаясь вытянуть шею. Мои ресницы приподнимаются, и я замечаю жёлтую чешую.
Тело змея касается моего лба, щёк и закругленных раковин ушей. Мои лёгкие начинают сокращаться. Мне надо всплыть на поверхность. Я жду, когда змей проплывет мимо меня, но это существо такое огромное и длинное, что у него уходит целая вечность на то, чтобы освободить мне путь.
Картинка у меня перед глазами начинает расплываться. Я моргаю, желая вернуть резкость подводному миру.
Я не знаю, попытается ли этот змей напасть на меня. Единственное, что я знаю, так это то, что мне нужен воздух. И он нужен мне сейчас.
Не теряя ни секунды, я отталкиваюсь от морского дна и начинаю работать ногами и загребать воду раскрытыми ладонями. Вода приходит в движение вокруг меня и начинает сверкать жёлтым цветом. Я работаю руками всё быстрее и усиленно бью ногами. Змей подстраивается под мою скорость, а затем обгоняет меня и начинает обматывать своим телом, точно лентой. Всё крепче и крепче.
И вот я уже не могу двигать ногами. Мои пальцы касаются поверхности. Я на месте. Я почти на месте.
«Не делай этого», — говорю я змею. «Дай мне сделать вдох. Не дай мне умереть».
Но змей не Лоркан. Он не понимает меня.
Его тело становится удавкой, а лошадиное лицо приближается к моему. Его глаза, чёрные от века до века, удерживают мой взгляд. Мне как будто снова двенадцать, и я в канале Тарекуори, но вместо юного змея с розовой чешуей, я нахожусь в присутствии полноценной взрослой особи.
Змей проводит ноздрями по моей макушке, а я врезаюсь пальцами в его тело и пытаюсь подняться по нему наверх.
«Фэллон».
Звук моего имени приближается ко мне, текучий, как течение, гибкий, как дым Лора, мягкий, как его перья.
«Я здесь!» — кричу я в ответ сквозь связь и начинаю всё сильнее давить на тело, обёрнутое вокруг меня.
Мои лёгкие уже в огне, который пожирает меня изнутри. Моё сопротивление заставляет змея только сильнее сдавить меня.