Дом яростных крыльев (ЛП)

— А что если твоя прабабушка откажется тебе помогать?
— Я сяду на лодку до Шаббе. Они определенно примут меня, учитывая то, как сильно они ненавидят нашего короля.
— Ни одна лодка не доставит тебя в это королевство.
— Значит, я туда доплыву.
Разочарование пускает корни в моей душе.
— Я думал, ты делаешь всё это, чтобы избежать заплыва.
Я раздражённо вскидываю руку.
— Значит, я вернусь в Монтелюс и буду прятаться там до конца своих дней.
Сухожилия на его шее так туго натянуты, что напоминают канаты, которыми его лодка пришвартована к пристани.
— Монтелюс одно из самых опасных мест в королевстве.
— Я не боюсь.
— А должна.
Резкий тон голоса Антони как будто накаляет его кожу, потому что запах океана и солнца заполняет небольшую каюту.
Я кладу руку на ручку двери.
— Я предпочитаю пребывать в блаженном неведении. Меня это устраивает.
Антони издает нечто среднее между фырканьем и ворчанием. Переведя взгляд на крошечное окошко, через которое просачивается тусклый утренний свет, он говорит:
— Мне надо подготовить лодку. Увидимся после заката.
— Прости.
Он не отвечает. Даже не смотрит на меня, но я знаю, что он меня услышал. Не мог не услышать. Каюта крошечная, и я сказала это не шепотом.
Вздохнув, я схожу с лодки Антони, чувствуя себя кучкой навоза. Я размышляю о том, что мне не следует втягивать в это такого хорошего человека. А особенно учитывая то, что мне нечего ему предложить, кроме своей дружбы.
«Ты станешь королевой», — слова Бронвен звенят у меня в голове, напоминая мне о том, что если у меня всё получится… Нет. Когда у меня всё получится, я смогу одарить его всеми благами, которые он заслуживает. Я куплю ему квартиру, если он того пожелает.
Целый дом.
Я помогу ему подняться вместе со мной.
ГЛАВА 40
Я стою перед прямоугольным зеркалом, висящем на стене Джианы и затягиваю пояс на штанах.
Штанах. Самых настоящих штанах. Штанах, которые запрещено носить женщинам. В последний раз, когда женщина осмелилась пройтись по улицам Тарелексо в штанах, закончился тем, что её бросили прямо в них в объятия зелёных змеев.
Мода может быть смертельно опасна в Люсе, если она идёт наперекор правилам монархии.
Но как бы мне ни нравились красивые платья, я не могу отрицать, что надев штаны, я словно глотнула свободы.
— И как я теперь смогу вернуться к ношению платьев?
— Благодаря твоему плохо обдуманному плану, тебе, вероятно, никогда больше не придётся этого делать. Решила пересечь Монтелюс в одиночку? Это глупо, безрассудно и…
— Ты действительно знаешь, как придать девушке уверенности в себе.
— Фэллон, я переживаю!
Джиана так сильно тянет за ткань, которой она перевязала мои груди, что из моих лёгких вырывается весь воздух.
Я отворачиваюсь от зеркала и кладу руку ей на плечо.
— Я знаю, что твоё недовольство вызвано любовью, но, пожалуйста, Джиа, не заставляй меня начинать сомневаться. Я полночи ругала себя, а другую её половину так сильно нервничала, что Сиб даже заставила меня открыть глаза, чтобы убедиться, что я не превратилась в воздушную фейри, а затем построила между нами крепость из подушек.
На изящной челюсти Джианы пульсирует мускул, так как у неё, безусловно, ещё полно для меня советов.
— К тому же, вся твоя критика может в итоге обрушиться на тебя.
Её зрачки расширяются, поглотив большую часть серых радужек.
— Послушай, я хочу, чтобы твои родители думали, что я сбегаю на свидание с мужчиной за спиной у своей бабушки.
Джиана испускает вздох, словно воин, который складывает оружие, а потом делает очень нетипичную для себя вещь. Она делает шаг вперёд и заключает меня в объятия.
— Постарайся не умереть, сумасшедшая девушка.
— Я вернусь совсем скоро, Джиа.
Испустив ещё один глубокий вздох, потревоживший пряди волос рядом с моими ушами, она отпускает меня.
— Значит, именно так я попаду на лодку Антони незамеченной?
Надев сумку через плечо и прижав лямку к своей плоской груди, я последний раз оглядываю себя в зеркало. Ей удалось сделать меня похожей на мальчика-подростка.
 
— Нет. Это для того, чтобы тебя не заметил патруль в Раксе. Не говоря уже о том, что так тебе будет гораздо проще ехать верхом.
Она говорит как человек, который уже проделывал это. Когда я приподнимаю бровь, её глаза искрятся блеском, а на губах появляется улыбка.
— Надеюсь, ты не из тех, у кого может закружиться голова.
Я, очевидно, как раз из тех, у кого может закружиться голова. Но опять же, я готова поставить те несколько медяков, что звенят сейчас в моей сумке, на то, что у любого человека, которого запихали в винную бочку и покатили по мостовой, все внутренние органы должны будут сплющиться и сжаться.
Я ругаю себя за то, что проглотила миску поленты с изюмом, которую принесла мне в полдень Сибилла, когда я проснулась. Размягчённая кукурузная крупа должна была принести пользу моим костям, но она, похоже, так и не задержалась там, если конечно в моём горле нет какой-нибудь кости, о которой я не знаю.
***
Я сжимаю зубы, когда мы преодолеваем ещё одно бугристое место. Жителям Тарелексо не помешало бы подровнять свои дороги.
— Синьорина Амари, — вкрадчивый голос Сильвиуса проникает сквозь изогнутые клепки бочки, которые скрывают меня.
Сердце колотится у меня в груди. Поскольку я лежу лицом вверх, я прищуриваюсь, желая разглядеть его сквозь щёлки, но мир вокруг уже накрыла плотная темнота, которая не уступает темноте внутри бочки.
— Капитан, — голос Джианы звучит напряженно, но ровно. Он не выдает ни единой эмоции, кроме её ненависти к этому мужчине, которого она вышвырнула из таверны прошлой ночью.
— Мы ищем вашу маленькую подружку с закругленными ушами, которая не вернулась вчера домой.
Я очень стараюсь дышать тихо и рада тому, что на пристани так шумно. Я понимаю, почему они решили докатить меня до Антони после наступления сумерек. Все рыбаки и торговцы вышли на улицу и избавляются от того, что они не смогли продать в Тарекуори.
— У меня много маленьких друзей с закругленными ушами. Говорите конкретнее.
Я буквально вижу, как Сильвиус скрипит зубами.
— Фэллон Росси.
— Фэллон заночевала у моей сестры прошлой ночью. Она очень устала после… такого насыщенного дня. Предполагаю, что она всё ещё в объятиях Морфея.
— Предполагаете? Вы живете со своей сестрой?
— Жители Тарелексо живут скромной жизнью, но мы можем себе позволить отдельные комнаты, капитан. А теперь, если вы не возражаете, мне надо избавиться от этого кислого вина, которое так и не удалось выдержать.
Тишина.
— И как вы собираетесь от него избавиться?
— Как обычно.
— Просветите меня.
— Его отвезут в Ракс, куда отвозят весь мусор Тарелексо.
Я надеюсь, что это всего лишь моё богатое воображение, но мне кажется, что бочка дрожит под руками Джианы.
— Принесите мне стакан! — кричит капитан.
Моё сердце перестает биться.
— Я хочу попробовать ваше кислое вино, синьорина Амари.
О, боги… О, боги.
Раздаётся звук корабельного гудка, за которым следует рычание, пыхтение и треск дерева. Я слышу, как какой-то мужчина кричит, что он сейчас кого-то убьёт. Я слышу стук шагов других мужчин, которые спешат разнять драку.
— Ради святого Котла, все полукровки настоящие проходимцы, — фыркает Сильвиус. — Бросьте его в канал.
Он, должно быть, тихо отдал приказ стражнику, стоящему рядом с ним, потому что я не слышу, чтобы он что-то прокричал.
На набережной становится тихо, за исключением сдавленного пыхтения.
— Капитан, этот мужчина очевидно пьян, — голос Джианы звучит немного пронзительно. — Это явно не повод его убивать?
— Ничто так хорошо не прочищает мозги, как холодная вода.