Дом яростных крыльев (ЛП)

— Вам не нравится мой выбор? Я плохо разбираюсь в женской одежде, но продавец уверил меня, что оно идеально подходит для сегодняшнего вечера.
— Нет, оно чудесное. Правда. Наверное, я ожидала увидеть штаны.
— Вы не можете явиться на пир в штанах.
— Пир? — я переключаю внимание на Морргота. — Ты отправляешь меня на праздник?
«Да».
— Я думала… я думала, что должна буду…
Я жестами показываю, как я копаю, но в процессе почти роняю простыню.
— Я не хочу оспаривать твоё решение, но тебе не кажется, что девушка в вечернем платье с лопатой будет выглядеть подозрительно? В штанах меня хотя бы могут принять за парня.
«Копать будет Сьювэл».
— А. Ладно…
Я рада, что у нас есть дополнительная пара рук, но всё равно хмурюсь.
«А ты, Фэллон, будешь отвлекать Марко и своего принца».
Я давлюсь слюной.
— Ты решил меня им сдать?
«Я никому тебя не сдаю».
— Если они увидят меня, Морргот, они меня заберут.
Я перевожу взгляд на Сьювэла. Если он не знает про награду, то я точно не собираюсь проверять, насколько сильно он предан Моррготу, и рассказывать ему о той сумме, что может изменить его жизнь так, что ему больше не придётся рисковать ею ради ворона.
— Меня ищут, — просто говорю я.
«Потому что они предполагают, что ты сбежала. А ты скажешь им, что приехала в Тареспагию за советом своей прабабушки и не знала, что твоё отсутствие вызвало такой переполох».
Я облизываю губы и уже чувствую на них соль, которую наверняка подсыпет мне король, чтобы удостовериться в том, что я говорю правду.
— А что насчёт ущелья?
«Что насчёт ущелья?»
— Оно заполнилось водой и задержало целый полк.
«Они тебя не подозревают. Без обид, Behach Éan, но умение устроить водяной шквал не входит в сферу твоих возможностей».
Я скрещиваю руки и вздергиваю подбородок. Я обижена.
— Я сильная.
Я готова поклясться, что Морргот усмехается.
«Твой дед самолично пытался устранить его и не смог».
О. Узел, в который сплелись мои руки, расслабляется, но подбородок остаётся высоко поднятым.
— Ну. Хорошо, — выдавливаю из себя я.
Сьювэл кладёт платье на кровать.
— Мне нужно помочь вам одеться?
Вдруг его голова резко отклоняется назад и его вечная улыбка постепенно исчезает.
— Прошу прощения. Я только хотел помочь.
Я пристально смотрю на ворона, который, должно быть, отругал его. Одному Богу известно, за что, так как я не какой-то кусок обсидиана и не могу причинять вред людям, если они меня касаются.
— Я бы совсем не отказалась от помощи. Если только ты не планируешь зашнуровать меня с помощью своих когтей и клюва, Морргот.
Сьювэл кланяется и пятится назад.
— Я пока оседлаю Ропота.
Когда дверь закрывается, я хмурюсь ещё сильнее.
— Ты определенно нечасто носишь платья, иначе ты бы знал, как их сложно надевать.
Чем они вычурнее, тем больше у них петелек, лент и крошечных крючочков, созданных для крошечных пальчиков. С другой стороны, женщины, которые носят эти модные платья, имеют целый штат эльфов и полукровок, которые их одевают и которые никогда никуда не спешат.
«У Сьювэла нет женщины. И если ты не хочешь стать его женщиной, я советую тебе попытаться одеться самостоятельно. Если окажется, что ты не сможешь зашнуровать своё собственное платье, я тебе помогу».
— Обычно отношения начинаются, когда кто-то помогает тебе раздеться, а не одеться, — бормочу я себе под нос. — Но я не ожидаю, что какая-то птица в курсе того, как выглядят ухаживания среди людей.
Я кладу простынь обратно на кровать, беру платье и надеваю его через голову. Шёлковая подкладка ощущается как прохладный лосьон на моей чистой коже.
— Он случайно не принёс мне нижнее белье?
«Я принесу тебе постиранное».
Морргот превращается в тень, которая проходит сквозь дверную раму. Классный фокус! Интересно, все ли вороны умеют менять консистенцию своего тела, или это очередное умение, которым обладает только король их вида?
Когда он снова появляется, умудрившись открыть дверь когтями, у него в клюве зажато моё нижнее бельё. Он роняет его на кровать, словно гнилое мясо, после чего прижимается телом к двери и закрывает её с громким щелчком.
 
Я просовываю в бельё сначала одну ногу, затем вторую. Ткань сухая и мягкая, и хотя порошок как будто сделал её жестче, я рада, что оно чистое. Когда бельё оказывается на месте, я начинаю затягивать шнурки, которые призваны держать жёсткий топ-бюстье.
Мои плечи начинают болеть от всего этого скручивания и затягивания, но я довольно неплохо справляюсь. Могла ли я затянуть его ещё крепче? Да. Имеет ли это какое-либо значение? До тех пор пока корсет пребывает в вертикальном положении — нет.
«Ещё крепче. Я вижу твою грудь».
Я провожу ладонями по дорогой ткани и поднимаю взгляд на ворона.
— Почему ты вообще смотришь на мою грудь?
Морргот слетает со своего насеста и исчезает за моим плечом. Несколько секунд спустя, холодный порыв ветра прижимается к моей спине. Это ощущение кажется мне смутно знакомым. Это ощущение создают его перья или его дым?
Я разворачиваю голову. Чёрные клубы дыма окрасили бархатный лиф и закручиваются вокруг толстого чёрного кружева.
Что-то с силой тянет за шнурки, воздух вырывается из моих лёгких, грудь расплющивается, а мои больные соски врезаются в ткань. Что-то снова тянет за шнурки и снова лишает меня воздуха. Ворон работает тихо, прилежно и демонстрирует такое проворство, которое я никак не могла ожидать ни от его птичьего обличья, ни от дыма.
«Готово».
Прохладный дым его тела скользит по моим ключицам, и я готова поклясться, что чувствую, словно по моей коже проходятся пальцы, нежные, но сильные, изящные, но твёрдые.
Я содрогаюсь, а потом делаюсь совершенно неподвижной, потому что руки, которые разминали моё тело в моих снах, кажутся удивительно похожими на эти. Моя плоть вспыхивает, после чего меня охватывает внезапное замешательство.
Неужели это он делал мне массаж? Этот вопрос вертится на кончике моего языка, но так и не срывается с него. Это слишком абсурдно и совершенно нелепо.
«Я, может быть, и затянул твой корсет, но не до такой степени, чтобы ты не могла дышать».
Его дым обвивает мочку моего уха, заставив меня снова содрогнуться.
— Что?
«Ты перестала дышать».
Я и раньше чувствовала смущение, но не до такой степени. Я отворачиваюсь от бархатной прохлады, исходящей от тела Морргота. Замешательство переполняет мои вены. Он снова принимает обличье птицы, и я тут же отвожу взгляд, пока он не успел разгадать мой безумный ход мыслей.
«О чем задумалась, Behach Éan?»
О миллионе вещей, и большинство из них связаны с вороном и моим сном. Несмотря на то, что я не очень хочу идти на бал, я неожиданно рада тому, что окажусь среди себе подобных.
— Данте приедет на пир?
«Корабль принцессы Глэйса пришвартовался в бухте около часа назад. На нём был твой принц».
Мои глаза округляются.
— Он приехал вместе с ней?
«А чему ты так удивляешься? Люс полон слухов об их связи».
Мне кажется, что мои рёбра раскололись на части и проткнули мне сердце.
— А ещё ходят слухи, что я умею общаться со змеями, — огрызаюсь я и иду к двери. — Но мы оба знаем, что это полная туфта.
«Разве?»
Я останавливаюсь в дверях и пристально смотрю на Морргота.
— Единственное животное, с которым я могу разговаривать, это ты.
Его зрачки сужаются.
Каким бы мелочным он ни был, но сейчас он ударил меня по самому больному, так что я решаю, что будет справедливо ответить ему тем же. Ведь больше всего на свете это существо ненавидит, когда его низводят до его первобытной сущности.
Я прохожу через дом Сьювэла в сторону заднего двора, где меня ожидает Ропот, как вдруг Морргот говорит: