Крылья

– Прости Тимоша. Прости. Нам без света с Верой совсем плохо, а тебе он уже никчему. Я твоих Светляков также как ты любить буду. Греть буду, если замерзнут. Кормить и поить. Скажи им, если ты меня слышишь, чтобы они и меня полюбили
Я засунул фонарик под рубашку и двинулся вдоль стены обратно. Тонкое холодное стекло знобко кольнуло голую кожу.
Я поморщился. Светляки очень не любят менять хозяев. Но иногда, получается, заставить их дружить с чужаками. Вот и сейчас они бастовали, совсем пригасив свет, едва различимые за воротом рубашки в бледном голубом сиянии.
– Вы глупые. – Начал я с ними беседу. – Вы глупые маленькие твари. Тим был мне другом. Тим был мне хорошим другом. Почему вы не хотите помочь мне? Помогите, прошу вас. Тим бы сам попросил, но он не может. Он хотел Веру на Крышу вывести. Он бы и меня вывел, если бы я успел.
Стекляшка потеплела. За отворотом рубашки стало отсвечивать малиновым.
–Грустно вам. – Продолжал я с ними говорить нежно – Так и мне грустно. А кому же весело когда друг умирает? Всем плохо. Всем жалко и мне жалко.
Я дошел до своего фонаря и присел на корточки рядом с Верой. Ей лучше не стало. Она отвернулась от фонаря в сторону. Лежала, сжав куртку пальцами до белых костяшек.
– Ничего, Верунчик – Сказал я Вере. – Мы дойдем. Теперь дойдем. Главное, что? Видеть куда идти. И чтобы вода была. А вода у нас есть. У меня еще осталось. Да и Тимоша запасливый. Наверное, у него в мешке больше литра еще осталось. Дойдем.
Я закинул мешок на спину. Взял свою каску и надел. Осторожно просунул Вере руку под голову вторую под колени и поднял.
– Какая же ты легкая Вера. Я тебя до Города хоть на руках хоть на спине, а все равно донесу.
Говорил, чтобы Вере не было страшно, а сам устал давно. Поесть бы, поспать по человечески. Но нельзя. Сейчас было совсем нельзя.
– Коридор он длинный больше километра. – Продолжал я успокаивать Веру.
– Через каждые сто метров подъемы и спуски. Но тот, через который я к вам пришел, завалило. Я кричал громко. Осыпался бетон. Так мы другими пойдем. Но пойдем попозже. Ладно, Верунчик?
Вера ничего не ответила. Просто уткнулась мне в плечо носом.
– Мы вот только нору найдем и там спрячемся. Здесь нор полно. Может быть, там даже реактор найдем. Рассказывали же, что в норах часто реакторы попадаются. Они старые, но все еще могут работать. А если будет реактор, то, наверняка и уголь будет. Черви же уголь не едят. А у меня, Верунчик, еще целая склянка катализатора есть. Целая склянка.
– Врал я ей, конечно. Кто же мне Изгою катализатор даст? Истопники сами его под расписку получают. Заходер бы дал, если бы у него было. А, может, и было? Я только не попросил. И чего же я катализатора у Заходера не попросил?
–Ду-р-рак!
– Вот и согреемся, Верунчик. Вот и согреемся. Я тебя горячей водой напою. У Тимоши, наверное, и сахар даже есть. Тебе бы сейчас в самый раз воды с сахаром вдоволь. Ты бы и поправилась. А если бы аспирину так вообще хорошо. Аспирин он знаешь как простуду гонит. У-у-у-ух!
Я остановился у первого прямоугольного провала, открывшегося из коридора влево. Чуть дальше был такой же провал право.
Я аккуратно положил Веру у стены, дошел до ближайшего, и ткнул киркой в дверь. Если та не рассыпалась ржавой трухой, то в норе можно было находиться.
Если дверь совсем прохудилась, то лучше в такую нору и не залезать. Могут не выдержать перекрытия. Могут взорваться старые баллоны с газом.
Все может быть.
Кирка туго воткнулась в металлопластик. Я рванул ее назад. Дверь, даже не заскрипев, отворилась.
– Вот это да! Вот это да! Так же быть не может! Чтобы вот так вот сразу и нормальную нору найти! Значит, видит боженька, что совсем плохо нам с Верой.
– Значит видит. Значит, поможет дойти.
Куда мы идем я додумывать не стал.
– Да и куда нам идти, если Вера болеет? Не брошу же я ее, в конце концов? Надо, чтобы она сама ногами шла. Вот только с едой да водой проблема. Да с отдыхом. Выспаться бы мне.
Я жестко протер глаза и осторожно шагнул в слепой прямоугольник дверного проема.
– Большая нора! Ох, большая!
Помещение действительно было большим. Метров сто квадратных не меньше. По стенам шли нары в два яруса. Повыше целые батареи толстых объеденных крысами кабелей. Даже плесени было совсем чуть-чуть. Тонкими чахлыми плетями висели они с дверями рядом.
Я прошел чуть дальше. Осторожно попрыгал. Прислушался. Бетон не трещал и не прогибался. Гудел плотно как целиковая земля. Как грунт у Землероев в штольнях. Был я там пару раз.
Если так перекрытие отзывается, значит крепкое. Значит, в этой норе жить еще можно.
Я повернул направо. Пошел вдоль стены. Через несколько метров в углу наткнулся на правильный кубик реактора. Он немного проржавел, но вполне годился к использованию.
Я взялся за рукоять и сильно опустил ее вниз. Заслонка противно заскрипела и ушла в сторону.
– Большой реактор. Для того чтобы такую нору прогреть большой реактор должен быть. Хотя, может быть, здесь человек двадцать жило. Если так? То большой реактор не нужен. Они сами себя могут согреть. Только для того, чтобы хорошую пищу приготовить или полечить тех, кто разболелся, скажем.
Я наклонился над прямоугольным зевом топки. Теплилась тайная надежда, что среди прогоревшего угля, золы и трухи сверкнет маслянистым налетом чуток катализатора.
– Если без катализатора так уголь совсем не поджечь. А если и подожжешь, так дым пойдет, вонь, газ смертельный во все стороны. Только уворачиваться успевай. Сгинем мы без катализатора.
Масляной пленки не было. Я залез в топку рукой, переворошил пепел. Тот был тонок и почти бел.
– Все выгорело! Мать их!
Ругнулся я.
– Все сожгли! Хотя бы о других подумали! Может быть, после них здесь кто ни-будь остановиться захочет?
Я отпустил рукоятку, и дверца с таким же противным скрипом опустилась на место.
– Ну, ладно. – Подумал я невесело – Одна нора и другая нора. Много их нор. Может быть, в какой ни-будь из нор, и найдем то, что нам надо? Может быть? А Тим, что там про норы говорил?
Я присел прямо на пол, морща под каской выпачканный пеплом лоб.
– А Тим говорил, что если нору приличную нашел, так нечего ее бросать. Нужно осмотреть все до последнего сантиметра. В норах много полезных вещей бывает, очень много.
Я поднялся на ноги. Выглянул в коридор. Вера по-прежнему полулежала, полусидела, прислонившись головой к стене.
– Ничего, Верунчик. – Прошептал я ей. – Ничего, Верунчик. Я уже нору приличную нашел и реактор нашел. Не может быть так, чтобы в такой норе угля не было? Не может, ведь? Ну, в крайнем случае, мы лишнюю одежду истопим.