Яблочное бренди

 
Джеймс Хедли Чейз
Яблочное бренди
Вы знаете, как это бывает, когда стоишь, подняв руку, а машины проносятся мимо, будто вас не существует на свете. Вы думаете: «О'кей, пропущу-ка я эту отару и дождусь грузовика». Потом вы шагаете на своих двоих, надеясь, что покажется хоть какой-нибудь грузовик, а его нет как нет.
Вот так случилось с Хини. Не то чтобы Хини был простофилей, он им не был. Судьба, или как вы ни назовете это вшивое невезенье, сдала ему карту из-под низа колоды. Он пошел на дело вместе с Джонни Фростом. Это было несложно. Хини проработал все детали, а это уже кое-что значило. Хини был ловкач по части деталей.
Все, что им следовало сделать, это войти в кафе, показать парню за прилавком пистолет, открыть кассу и смыться с деньгами. Хини знал, что этот малый отвозит наличность в банк каждую пятницу. В течение недели касса была здоровехонька и полнехонька. Парень был безумно привязан к этой своей системе, но потому-то Хини и Фрост и наживались на таких безумных парнях.
Вы думаете, что нельзя ошибиться, имея такую простую схему, как эта. И вы бы не ошиблись. Но Фрост забрал в свою дурацкую голову, как бы на этом не ошибиться. Он начал строить планы и строить из себя ловкача, пока Хини не надоело до чертиков.
Хини уверял его, что им всего только и надо ворваться, показать пистолет и собрать наличность. Не следует тянуть время, поскольку поблизости могут быть копы. Не надо выворачивать наизнанку одежду, чтобы вас не засекли, или проводить в жизнь какие-то другие дурацкие планы, какие придумывал Фрост.
Фросту не хотелось делать дело легким способом. Они все еще продолжали спорить, когда пустились в дорогу в Джефферсон-Сити. Наконец Хини рассердился, и вот тогда-то он вышел из игры. Фрост был крупным малым, и у него была машина. Он слушал Хини, слушал, а потом выбросил его из машины.
— О'кей, ловкач, — сказал он, со звоном включив сцепление, — гуляй, кати обруч. Я управлюсь с делом сам.
Хини был так зол, что дал ему уехать. В нем жила детская надежда, что его подбросит одна из блестящих машин, которые непрерывно с ревом проносились мимо. Так он добрался бы до Джефферсон-Сити и обошел этого наркомана.
Только после того как шестнадцатая машина проигнорировала его отчаянные сигналы, сомнение начало преобладать над оптимизмом. После того как его обдала пылью двадцатая машина, он сдался и решил дожидаться грузовика.
Он присел у обочины и закурил сигарету. Он ругательски ругал Фроста, вытаскивая из глубин сознания подходящие прозвища. Если он когда-нибудь столкнется с этим парнем, он ему покажет. Он подойдет к нему и поприветствует: «Хэлло, дружок», а потом продырявит ему кишки. Он будет стоять над ним и наблюдать, как этот тип отбрасывает копыта.
Сидя так, хмурый и злой, он заметил приближающуюся машину. Один взгляд на нее заставил его торопливо вскочить на ноги. Это была частная машина. Издали она сильно походила на похоронный катафалк.
«Этот парень меня не минует, — сказал себе Хини, выходя на середину дороги. — Сперва ему придется переехать через меня». Он начал энергично размахивать руками.
Когда машина подъехала, он увидел намалеванный впереди небольшой красный крест. На миг он почти отступил в сторону, но мысль о Фросте заставила его замереть на месте.
«Скорая помощь» хотела было свернуть, пошла юзом и остановилась. Небольшой паренек в белой куртке и фуражке опустил окно и взглянул с любопытством на Хини.
— Какая муха тебя укусила, приятель? — спросил, он. На рулевом колесе мирно покоились два могучих кулака.
Хини снял шляпу и вытер ею лицо.
— Черт! Я уж думал, вы просвистите мимо.
Паренек покачал головой.
— Тебе этот фургон не подходит, — сказал он. — Пойми меня правильно. Я бы тебя подбросил, но я на дежурстве, везу пациента.
Хини было наплевать, если бы даже он вез слонов. Хини собирался сейчас же уехать, раз уж ему удалось остановить нечто на четырех колесах.
— Оставь эти штуки, — бросил он резко, его узкое волчье лицо затвердело. — В кабине есть место. Мне не понадобится залезать в фургон.
Малыш снова покачал головой:
— Ну, никак нельзя, приятель. Я потеряю работу. Скоро подъедет кто-нибудь другой. Мне надо двигаться. Может, тебе надо закурить или что-нибудь в этом роде?
Хини обошел «скорую помощь», рванул дверцу и влез в кабину. Он с треском захлопнул дверцу и сел поудобней.
— Я еду, — сказал он коротко. — Отправляйся.
Малыш повернулся на сиденье лицом к Хини:
— Давай обойдемся без неприятностей. Я, может, и мал, да удал. Уматывай, пока цел.
Хини умел управляться с разговорами такого сорта. Он опустил руку в задний карман и достал пистолет. Он показал его малышу.
— Мне не надо быть удалым, — сказал он:
Малыш выпучил глаза:
— Черт!
— Вот то-то. — Хини спрятал пистолет. — Поехали.
Малыш включил передачу.
— Я потеряю работу, — выдавил он жалобно.
Хини откинулся на мягком сиденье.
— Ничего ты не потеряешь, — заверил он. — Ты довезешь меня до Джефферсона и кое-что приобретешь.
Они ехали в молчании несколько минут, потом Хини спросил:
— Тебя беспокоит пистолет, ведь так, приятель?
Малыш бросил на него быстрый взгляд.
— Конечно нет, — ответил он поспешно.
— Ты со мной в безопасности, — объяснил ему Хини. — Это всего лишь прием, который я применяю, когда кто-нибудь становится неподатливым. Я просто вытаскиваю пистолет. Может быть, когда-нибудь это причинит мне большую неприятность.
— Я не такой уж неподатливый, — сказал малыш, пожалуй, с горечью. — Мне нельзя было рисковать и скандалить с тобой.
Хини ухмыльнулся:
— Ты в порядке. Ты — разумный парень. Не так уже приятно пугать парней пистолетом. Можешь мне поверить, приятель. Уж я-то знаю. — Он нашарил сигареты у предложил парню закурить.
Когда они закурили, Хини спросил:
— Как тебя зовут, приятель?
Малыш посмотрел на него с подозрением.
— Джо, — сказал он с очевидной неохотой.
Хини ухмыльнулся:
— Хорошее имя для хорошего парня, а?
Джо ничего не ответил. Он продолжал вести машину. Хини некоторое время следил за дорогой, потом закрыл глаза и задремал. В кабине было жарко, поэтому он позволил себе ненадолго расслабиться. Затем любопытство заставило его спросить лениво:
— Слушай, Джо, а что случилось с этим пациентом?
— О, она сбрендила, — сказал Джо, наклонившись вперед, чтобы включить боковые фары.
Хини сел.
— Ты хочешь сказать — она сумасшедшая?
— Ага.
— Это здорово. Черт! Я не люблю сходить с ума.
Джо пожал плечами:
— Когда ты уже сумасшедший, то и возражать нечего. Вот сходить с ума — это плохо.
Хини обдумал это замечание.
— Ага, — произнёс он. — Полагаю, ты прав. — Он закурил следующую сигарету. — Сумасшедшие выводят меня из себя.
— К этому привыкаешь. — Джо опустил стекло, чтобы сплюнуть во тьму. — Вот буйных я не выношу.
— Она буйная? — спросил Хини с нездоровым любопытством.
Джо поколебался.
— Ага, — сказал он. — Мне не разрешается говорить о пациентах. — Он притормозил у заправочной станции. — Скройся из виду, приятель, — попросил он. — Мне надо все-таки думать о моей работе.
Хини откинулся назад.
— Мне бы сейчас выпить. Да, сэр, сию минуту, я выпил бы с удовольствием.
Лицо Джо просияло:
— Могу достать тебе что-нибудь, если у тебя есть гроши.
— Настоящей выпивки. Мне не нужно какое-нибудь пойло. Хочется настоящей выпивки.
— Конечно. Что ты скажешь про напиток Маккоя? Парень гонит его сам, прямо тут. Это будет стоить пару баксов, но это настоящее молоко тигра.
Хини полез в карман брюк и извлек два доллара.
— Возьми, — коротко сказал он.
Джо вылез из машины и пошел в конторку. Он вышел оттуда через несколько минут, неся керамический сосуд емкостью в галлон. Хини протянул руку и взял этот кувшин.
Джо стоял, наблюдая, как Хини вытаскивает пробку зубами и осторожно подносит кувшин ко рту. Потом Хини сделал большой глоток и моргнул. Он закашлялся и принялся растирать свое горло ладонью.