Эта (Он) (СИ)

А еще в одной, которая казалась знакомой, лох встретил красивую девушку в беде, спас ее, и затем показал ей, что такой лох может с ней сделать в постели, если та только дала бы ему шанс. Это была лучшая, потому что в ней, лох и красавица в итоге поженились и жили счастливо.
Чтение дневника Джона, описывающего нашу сексуальную жизнь, заставило меня сильно помокреть. Чтение всех этих историй подтолкнуло меня к грани. Я сняла свои штаны и запустила руки себе в трусики на все то время чтения. Я даже не знаю, сколько раз кончила. (Позже ночью, когда Джон проводил меня дома, я знаю, что он хотел, чтобы я пригласила его к себе, но я не могла. Я так сильно натерла свой клитор за его компьютером, что тот болел. Я отложила это дело до следующего, понимая, что не была ни на что способна. И я дала ему свои – немытые – трусики, которые я носила в тот день, с собой домой на день Благодарения. Я подумала, ему понравится запах моей мокрой киски на секси труских – я так поняла из за его привычки красть грязные трусики своей сестры. )
Теперь, не поймите меня не правильно. Я не хотела оказаться девушкой из таких историй. Серьезно. Я знаю, что у Джона была идеальная возможность изнасиловать меня в ночь, когда он принес меня к себе домой, пьяной в усмерть, и уложил меня в свою кровать. Я так благодарна ему, что он не воспользовался этой возможностью. И уж я представляю, какой могла была бы его месть.
Я читала комментарии Джона к некоторым рассказам и поняла несколько вещей.
Первая, что Джон реально размышлял сделать некоторые мерзкие вещи со мной. Он не сделал ничего похабного. По крайней мере до тех пор, пока я его не склонила к этому сама. Но он фантазировал об этом и это должно было выводить меня из себя, наверное.
Но почему то нет. Я поняла, что помывка меня и укладывание спать в его кровать было однозначно не единственным вариантом, проскочившим в его голове той ночью. Как минимум, у него были мысли об изнасиловании, чего он делать не стал. И из за этого он стал казаться мне более благородным, так или иначе.
Второй вещью, что я поняла было то, что у Джона остались нереализованные фантазии. Я попыталась использовать свой опыт для него, показывая все способы, как я могла использовать свое тело, чтобы сделать ему хорошо, и он явно ответил тем же, стараясь сделать хорошо и мне.
Но были вещи, о которых он читал и, предполагаю, передергивал на них, и хотел бы попробовать. Некоторые из этих вещей были отвратительными и извращенными, но нет ничего плохого в небольшой грязной ролевой игре. Итак, как я могла помочь ему воплотить эти фантазии?
Третьей вещью я поняла, что даже если Джон верит, что я идеальная и единственная женщина для него, я чувствую себя не очень, понимая, что я имею опыт, а он нет. Да, это прикольно получить своего собственного девственника. Но в то же время это не честно, что у меня есть определенный опыт, а у него нет? Я знала, даже тогда, что этот парень для меня был тем самым. Он хранил себя. Если бы у меня был мужчина, с которым я спала бы весь остаток своей жизни, я была бы счастлива.
Но будет ли счастлив он – поистине счастлив – если я стану единственной женщиной, с которой у него будет возможность переспать? Не заслужил ли он шанс получить опыт с кем то еще?
Последнее, что я поняла, так это то, что я чувствовала себя чертовски виноватой, за то что я повела себя такой сукой по отношению к нему, когда он предложил мне встречаться.
Он постоянно помогал мне, а я его просто использовала. А когда он попросил меня просто о каком то ужине и я уверена, это все, что у него было на уме – я послала его. Жестоко.
И хотя Джон сказал, что я отыгралась за это, сказав да во второй раз, когда он предложил мне встречаться, я все еще не могу унять это чувство.
Уверена, он простил меня. Но не простила себя я.
И думаю, если бы я могла бы сделать что то особенное для Джона, я смогла бы отбросить эту вину позади, и двигать наши с ним отношения вперед.
Все эти мысли мелькали у меня в голове, когда я говорила пока моему идеальному мужчине и направлялась домой на Рождество. А так как моя соседка Меган еще и моя самая лучшая подруга на всем белом свете, и нам предстояло провести следующие два часа в машине, она знала, что я о чем то думаю и мы начали всё обсуждать. Наверное, она уже была готова начать обсуждать мою сексуальную жизнь, так как слышала громкие стоны этим утром и прокомментировала это за завтраком.
 
И так, вместе, мы выстроили план. В некотором смысле он был сущим безумием. Но я думаю, Джону это понравится. Знаете, как бывает, когда два человека обсуждают какую то идею, она в какой то миг обретает свою собственную жизнь, притерпляет изменения, вырастает и становится чем то совершенно иным? Что ж, это случилось в нашем случае.
Мой изначальный план состоял в том чтобы устроить Джону выходные, о которых он никогда не забудет. Я собиралась сказать ему, что я его рабыня. На эти выходные. А он мог бы использовать меня для всего, чего бы захотел. Секса. Домашних дел. Чего угодно. Когда угодно. Основываясь на том, что он читал я подумала что ему это понравится.
Так что я принялась обсуждать с Мэган этот безумный план, и каким то образом он стал еще безумнее. Даже не знаю, кто сказал это первой, но я уверена, мы обе думали об этом. Если одна секс рабыня на выходные была великолепным подарком моему парню, то целых две ведь будет даже круче?
Всмысле, сможет ли он забыть такое? И это еще позволит ему получить опыт с другим партнером, не мною. Меган была за. Сейчас она одинока, и я знаю, что она считает Джона горячим. И она несомненно слышала доказательства того, что он хороший любовник. Так что план стал принимать форму.
Мы с Меган были друзьями с самого первого класса. Мы знали семьи друг друга, делились всем: от девичьих проблем и первых поцелуев, до потери девственности с парнями или даже мечтах о свадьбе. Когда закончится старшая школа и придет время поступать в университет, очевидно, что мы пойдем в один и тот же, и найдем жилье чтобы жить вместе. Тут не о чем было говорить. Но хоть мы и близки, мы никогда не делали вместе ничего подобного. Кучу раз мы видели друг друга голыми, да и бывало спали вместе еще с детства. Но никогда не делали с друг другом ничего носящего сексуальный характер.
Мы понимали, что все теперь изменится. Скажи мы Джону, что станем его секс рабынями на выходные, мы могли бы сделать парочку условий. Но если одно из таких условий гласило о том, что мы не можем делать ничего с друг другом, наверное, мы бы провалили весь задуманный концепт. В смысле, какой парень не захочет посмотреть, как его девушка или ее лучшая подруга шалят друг с другом? Меган уже спала с девушкой она провела выходные на коттедже Даниеллы прошлым летом, и они немного подвыпили ничего такого, совсем немного, хотя и звучит, будто они напились вдрызг и пошалили друг с другом. Но я таким не занималась никогда. Не то, что я была против. Просто никогда не случалось. Так что если мы согласимся на этот подарок для Джона, это значит что закончится всё шалостями друг с другом, какими мы никогда не занимались.
А еще вся эта штука с веревками. Я никогда не была связанной. А Меган вот пробовала. У нее был парень, что любил ее связывать, но не то, чтобы он бил ее или что то такое, но так контроль был полностью у него и он мог развлекаться с ней как хочет, а она не могла ничего с этим сделать. Ему еще нравилось связывать ей руки за спиной и заставлять сосать ему. Она говорила, что это и здорово и даже возбуждающе быть в полном контроле у кого то, кому ты доверяешь. (В конечном счете, думаю, она слишком доверяла этому парню, потому что узнала, что он делал то же самое и с другой девушкой, одновременно с тем как встречался с Меган. Она вскоре бросила его, но это другая история.) Если мы станем рабынями Джона, тогда нам стоит ожидать, что ему как минимум захочется связать нас.
Сейчас вы могли бы подумать, что Меган куда большая авантюристка, чем я. И в каком то смысле это правда. Но есть еще одна вещь, которую я делала, а она нет. Меган анальная девственница. Каким то невиданным способом она смогла оставить нетронутым свой чернослив, когда мой попробовали годы назад. Так что мы обсуждали то, позволит ли она Джону поиметь ее в попку, если захочет. Меган согласилась, что если мы уж решились на этот план, то нужно делать его полностью, и это значило: ни одной недоступной дырки.