Мирра. Сердце Зорры

Иногда в стрессовых ситуациях меня несет куда-то не туда — срабатывает неизвестный мне инстинкт, напрочь отрубающий зачатки здравомыслия и осторожности.
Воздух вокруг сгустился. Я чувствовала угрозу, волнами исходящую от парня, и волоски на теле встали дыбом. Чувство самосохранения, в роли которого выступила Из, не вовремя включилось и завопило:
— Тревога! Тревога! Угроза, несовместимая с жизнью! Уносим ноги!
Однако упрямство и гордость заставили оставаться на месте и пристально смотреть, как огонь разгорается в светлых глазах. Внезапно вмешалась Эм.
Она протиснулась между нами и сердито ткнула маленьким пальчиком в широкую грудь парня.
— Ты что творишь? Неужели на боевых тренировках тебе повредили мозг? — прошипела она, продолжая остервенело тыкать пальцем в Аштона и потихоньку отодвигая его от меня. Я вздохнула с облегчением, поняв, что грозы не будет, но продолжала удерживать бесстрастную маску на лице.
— Мелкая, ты слышала, что мне сказала эта альбиноска? — вдруг проорал лохматый.
— Альбиноска?! — на этот раз орала уже я.
— Да прекратите вы этот цирк! — неожиданно раздался глубокий голос золотоволосого. До этого момента он сохранял молчание, но, видимо, и его терпению пришел конец.
— Да! Прекратите вы все! Вы портите мне первый день в академии, в конце концов, — сердито проговорила Эм, обиженно надув губы.
— Ну ладно-ладно, — примирительно поднял руки Аштон. — Только не надо дуться, сестренка, я всего лишь хотел спросить, почему ты не дождалась меня в главном зале, когда перенеслась сюда.
Сестренка?! Кажется, маска бесстрастности на моем лице дала основательную трещину. Какого лорка! Угораздило же меня влезть в чужие семейные дела и заодно нажить себе врага в лице огромного злобного старшекурсника. Все! Никаких больше выступлений в защиту слабых и обездоленных! Я недовольно скривилась.
Тем временем подобревший лохматый обнял Эм и потрепал ее по темной макушке, вызвав недовольный возглас девушки.
— Прекрати!
— Пойдем, мы проводим тебя до общежития, мелочь. — Аштон потянул Эм в сторону выхода из здания.
— Я шла с Миррой.
— Вот как? — парень разглядывал меня исподлобья. Словно вовсе не он подмигивал мне сегодня утром.
— С ума сойти можно.
— Мужчины, — философски отметила Из.
Я была с ней полностью согласна. От мужчин одни неприятности; я уже давно твердо решила не связываться ни с одним из представителей этого буйного, непостоянного и, что лукавить, не особо уравновешенного вида. За всю мою жизнь мне не посчастливилось встретить хотя бы одного мужчину, достойного доверия. Я любила отца, но его благонадежность всегда вызывала большие сомнения.
— Да, я с Миррой, моей подругой. Веди себя прилично, иначе я все расскажу маме, — бурчала Эм, но все же позволяла Аштону вести себя по коридору. — Зачем ты вообще за мной ходишь? Я могу обойтись и без нянек. Тем более двух!
Эм грозно сверкнула глазами в сторону золотоволосого Зена. Тот, в свою очередь, ответил ей спокойным безоблачным взглядом бирюзовых глаз. Будто не его только что обозвали нянькой. Удивительная уравновешенность. Обычно у парней его возраста в крови бушуют гормоны, и они ведут себя как… да вот хотя бы как это лохматое чудовище.
Я даже задумалась, не принял ли он на грудь капельку мятной настойки. Моя фантазия вмиг нарисовала довольно яркую картинку, а сам Зен вдруг усмехнулся, словно подсмотрел мои мысли.
— Ты что, считал меня?
— Это было нетрудно. Ты буквально выкрикиваешь свои мысли, а я потомственный ментальный маг, — спокойно ответил он.
Аштон и Эм засмеялись. Они, судя по всему, были в курсе способностей друга.
— Вот ведь мерзость, — зафырчала Из, а я вдруг испугалась того, что Зен мог услышать и ее. Я покосилась на парня, но на красивом лице не читалось ни следа удивления по поводу наличия еще одного голоса у меня в голове.
Ну, раз он хочет читать мои мысли, пусть почитает это. Я мысленно потерла руки и коварно улыбнулась.
Я принялась вспоминать все самые грязные ругательства, какие только приходилось слышать за свою короткую жизнь. Лесник, живущий неподалеку от нашего поместья, знал их немало и любил поговорить сам с собой, поэтому я частенько слышала зубодробительно виртуозные обороты в его исполнении, притаившись на дереве.
Зен слегка побледнел. Видимо, его нежная душа была не готова к таким цветастым фразам.
— Все-все! Я больше не буду подслушивать. Клянусь! — замахала руками золотоволосая зараза, теряя свою флегматичность. — Где ты только набралась подобного. А выглядишь как приличная аристократка.
— Нечего подслушивать, — фыркнула я в ответ.
— Что там было? — заинтересовался лохматый друг златовласки, как я его тут же окрестила. — Что могла придумать такая малявка как она?
— Я сейчас не просто подумаю, скажу прямым текстом. Могу даже на пальцах показать, что именно! — рявкнула я.
— Хватит. Что вы сцепились? Давайте не будем ссориться, — затараторила Эм, которой сегодня досталась роль миротворца.
Мы с лохматым демонстративно отвернулись друг от друга и продолжили путь к общежитию. Приблизившись к башне, Зен распрощался с нами и направился к своей, которая находилась неподалеку.
Мне хотелось поскорее оказаться в своей комнатке. Я вдруг поняла, как мне надоело общество людей, и в который раз убедилась в том, что животные порой гораздо лучше. И судя по тому, как прошел сегодняшний день, моя нелюбовь к людям была взаимной.
Когда мы добрались до дверей общежития, лохматый повернулся к Эм.
— Значит так, если будут какие-нибудь проблемы, сразу же приходи ко мне, поняла?
— Не будет никаких проблем! — возмутилась Эм.
— Знаю я твое «не будет никаких проблем»! Я серьезно, Эм, — Аштон положил руки на плечи сестры и строго взглянул той в глаза. — Здесь — не дом. Здесь не дают никаких поблажек и, если начнутся проблемы, будут снимать баллы — так ты можешь запросто вылететь из академии.
— Я не собираюсь устраивать никаких неприятностей. Честно! — я увидела, как Эм скрестила пальцы за спиной, и еле сдержала смешок.
— Эм, очень прошу тебя, веди себя прилично. Ты должна доучиться до выпускного. Ты же знаешь, — увещевал девушку Аштон.
Эм удрученно повесила голову. Судя по искреннему беспокойству брата, эта девушка являлась эпицентром неприятностей. Не зря профессор Мевдис косилась на нее, говоря о нарушении правил.