Второй шанс. Его дочь

Дочь имеет в виду сахарных петушков. У нас целых три разные формочки, а приготовление сладких вкусняшек – настоящий ритуал.
– Конечно, Анют. Поужинаем, уберём со стола и приготовим, хорошо?
Дочь довольно кивает и возвращается к рису. Он получился слегка переваренным, но с маслом очень даже съедобно.
Смотрю на дочь. Не представляю свою жизнь без неё.
Адам до сих пор ничего не знал. А теперь… Надо ли?
На следующий же день после клуба я рассказала, что поймала его на лжи. Он не стал упираться. Ответил, что да, сходил в выходные в клуб с пацанами – расслабиться. На вопрос о другой девушке он округлил глаза, абсолютно обезоружив меня: «Ну, Юль. Ты ж не думала, что у нас серьезно, правда? Не надо это мне. Да и… Я тебе ничего не обещал».
Я проплакала почти месяц. Потом решила: чего убиваться? Не я первая, не я последняя. Перешагну, забуду. Я смогу. Я сильная. Вот только забыть не получилось. Потому что уже тогда я была не одна. С новостью о беременности я пришла к отцу. Знала, что он разозлится, но к тому, что он сказал, я была не готова.
– Опозорила семью. Вот и иди теперь к своему щенку. А я тебя больше не знаю.
 
Глава 3
 
– Привет, Юля.
Дыхание резко останавливается, а пальцы сжимают корпус телефона крепко-крепко. Боже…
Я молча вглядываюсь в неизвестный набор цифр.
Он мне звонит! Звонит!!! Где он раздобыл мой номер? Неужели Оля дала?! Отчего-то хочется подняться и запереть дверь рабочего кабинета на ключ. Чтобы никто не вошел.
– Это тот самый дядя. Который обознался, – продолжает недовольным тоном. Напряжение в мужском голосе чувствуется сразу. Ну да. Адам в выражениях особо никогда не стеснялся. Но сейчас он очень старается держать себя в руках и не сорваться. – Будешь играть в отшибленную память, или сразу по делу?
А смысл?
Сдаётся мне, в нашей с Анюткой жизни грядут неумолимые перемены.
– Привет, Адам. Извини. До меня дошло уже после.
– Приятно слышать, что с твоей памятью все нормально, – в его тоне нельзя найти ничего приветливого. Даже если очень постараться.
– Зачем звонишь? – что? беспечный голос? Кажется, он остался таковым только в моем воображении. А на самом деле вопрос вышел с претензией.
– Встретиться надо и поговорить, – сразу бьет в лоб. Как делал это всегда. А я от ужаса даже в кресло успела плюхнуться. – Когда будет удобно?
НИКОГДА!!!
– Для чего? – выдавливаю сухо и начинаю нервно расправлять разноцветные стикеры на мониторе.
– Ты дурочку-то выключи. Насчёт ребёнка поговорить.
– Насчёт какого ребёнка?
– Ты издеваешься?
– Нет.
Я буду стоять на своём до последнего. Этому человеку не место в нашей с Анюткой жизни. Пусть проваливает ко всем чертям! А нас вообще никогда не трогает!
– Насчёт твоего ребёнка, которому я прихожусь по крови отцом.
– Ааа… вот ты о чем, – теперь хотя бы немного удалось взять себя в руки. И добавить беспечности в голос. – Ох, какие глупости. Адам, если тебе заняться нечем, можешь и других бывших подружек обзвонить. Извини, я на работе. Мне некогда на весь этот цирк отвлекаться. Пока.
Отнимаю телефон от уха и скорее нажимаю на кнопку отбоя, даже не вслушиваясь в то, что отвечает Адам. Я успеваю лишь отметить: мужчина повысил голос.
Ставлю телефон на беззвучный режим и переворачиваю экраном вниз. У меня работы вагон и маленькая тележка. А место редактора в известном журнале, между прочим, досталось мне не так-то легко.
Поднимаю глаза на статью про весеннюю капсулу в гардеробах звезд и понимаю, что совершенно не могу сосредоточиться.
Буквы уплывают куда-то, а перед глазами его ошарашенное лицо, когда он услышал фразу «дядя обознался».
Невольно вспоминаю время, когда я была в отчаянии. Я тогда еще долго думала, прежде чем набрать номер Адама. В итоге решилась: безвыходность заставила меня. Но абонент был недоступен. И к вечеру тоже. Перешагнув через себя, я позвонила ещё несколько раз. Успеха не было. Потом даже приехала. Я отважилась рассказать о беременности, потому что не представляла, как быть дальше. Одной. С малышом на руках. Мне так страшно было… Но меня вновь ждало очередное разочарование. Тогда я уцепилась за последнюю соломинку: попросила друга Адама передать ему, что я не могу дозвониться, а дело срочное. В ответ услышала фразу, которая меня просто прибила:
 
«Так он переехал же недавно. В Брюссель».
Я была в отчаянии. Не работала. Осталась одна. Беременная. Только мама меня не бросила, но и она финансово зависела от отца. Я пообещала в тот момент, что обязательно выберусь из этого засасывающего болота. Я поклялась, что встану на ноги. Я обещала себе, что справлюсь. Без него. И у его дочери будет другой отец. Тот, кто ее достоин.
Когда родилась Анюта… даже и вспоминать не хочется. После всего кошмара, что свалился на мои плечи, имя Адама потускнело и размылось окончательно. До сегодняшнего дня…
Из задумчивости выводит осторожный стук в дверь.
– Юль, – Таня – наш журналист – просовывает в щель голову, – ты на обед идешь?
– Чуть позже. Работы много.
Я старалась не думать о том, что в телефоне несколько пропущенных и пара смс от Адама. Я не буду их читать. Сейчас не буду. Позже. Когда напряжение спадёт. Хотя бы после обеда.
Но уже через сорок минут я не выдержала.
«Юля. Либо ты поднимаешь трубку и мы обсуждаем нашу скорую встречу, либо я заявляюсь к тебе домой. И там нахожусь до тех пор, пока мы не договоримся и я сам не пожелаю уехать».
Хорошенькое начало. Кажется, начинается террор. И что теперь делать? Я готова послать бывшего на три буквы. Ни за что не признаюсь, что Анюта от него, пусть валит уже! Папаша недоделанный!
До боли закусываю губу. Ответ вбиваю с остервенением, яростью и злостью. Эти эмоции слились в губительный коктейль, отравляя кровь и ударяя в голову.
«Если ты напугаешь ребёнка, я натравлю на тебя все службы социальной защиты!»
«Если ты продолжишь и дальше упираться, я тебя затаскаю по всем судам! И ты очень пожалеешь, что вовремя не рассказала мне о дочери!»
«Какая дочь?! Очнись! Я ничего тебе доказывать не обязана! Оставь нас в покое».
На экране вновь его имя. Меня буквально трясёт от гнева. Щеки пылают, а пальцы и вовсе уже не слушаются. Сердце стучит так, что вот-вот вырвется из грудной клетки. Но ответить я не решаюсь. Я ему наговорю много лишнего, а потом это может сыграть против меня.
Трусливо пропускаю очередной звонок, хоть внутри все горит и колется. Хочу поскорее забрать мою доченьку из сада. И спрятаться от всего мира за дверью съёмной квартиры.
Пока я разношу Адама в мыслях в пух и прах, вновь приходит сообщение. О чем мобильник сообщает коротким курлыканьем.
Решилась прочитать смс я только дома, после того, как переуступила порог и чуть позже крепко обняла и прижала к себе мою роднульку. Наконец-то. Чувствую себя в безопасности.
«Я последний раз предлагаю. Встретиться и все спокойно обсудить. Если нет – потом не жалуйся. Можем пообедать в субботу. Подойдёт?»
Сначала нужно перевести дыхание. Нет. Сначала нужно хоть немного остудить пыл. А уж потом «спокойно» послать Адама!
– Мам, можно мультики?
Вообще-то я терпеть не могу, когда Аня их смотрит. Всегда выбирает одно и то же. И сидит, вперившись в телевизор. А я себе кажусь никудышной матерью. Всегда куда-то спешу. Всегда занята. Вечерами стараюсь прибраться или на скорую руку приготовить что-нибудь на завтра. Я в последнее время как белка в колесе: столько всего происходит… и хотя бы дома хочется остановиться и просто отдышаться. Глотнуть кофе и разгрузить мозг. Поэтому личное время – это такой же бесценный ресурс, как и здоровье.
Сейчас я и вовсе выбита из колеи и мне нужно побыть наедине с собой, чтобы хоть немного восстановиться.
– Только недолго, Анют. Две серии. И выключаешь.