Пленники ночи

— Возьмусь, — самым дружелюбным тоном, на который только был способен, ответил Исмал. — Я возьмусь за это дело.
Хотя Лейла, несомненно, была недовольна выбором Квентина, ей пришлось с ним согласиться. Когда Исмал сказал ей, чтобы она ждала его у себя дома вечером того же дня, она лишь кивнула головой. Потом с такой холодной вежливостью попрощалась с обоими мужчинами, что Исмал с изумлением подумал: уж не покрылась ли мадам льдом с головы до ног.
Когда за нею закрылась дверь, он вопросительно посмотрел на Квентина.
— Я ничего не мог поделать, — начал оправдываться его светлость. — Я не мог рисковать. Если бы я ей отказал, она наверняка пошла бы к кому-нибудь другому, и тогда мы оказались бы в пиковой ситуации.
— Я бы мог ей отказать, — возразил Исмал, — но вы связали мне руки. И все из-за того, что вы так же заражены любопытством, как она истинно английской совестью.
— Возможно, это и моя английская совесть. Признаюсь, я желал смерти Боумонту, но я был против того, чтобы от этого дела пострадали другие люди. Если бы этого можно было избежать, я бы нанял кого-нибудь, кто стоит не так дорого, как вы.
Исмал подошел к столу лорда Квентина и взял в руки тяжелое пресс-папье.
— Скажите, вы знали, на ком был женат Боумонт, когда я вам рассказал, что он стоит за делом «Двадцать восемь»?
— Разумеется. А вы разве нет?
— А вам не пришло в голову, что я бы упомянул об этом, если б мне было об этом известно?
Квентин пожал плечами.
— Никогда не догадаешься, что творится в вашей хитрой голове. Неужели для вас это известие стало шоком?
— Я не люблю сюрпризов.
— Вы хорошо справились с делом, — довольно холодно ответил Квентин. — Как обычно. И вы всегда все знаете, не правда ли? А говорите лишь то, что считаете нужным. Было вполне разумным предположить, что вы узнали дочь Бриджбертона сразу, как только вернулись в Париж.
Исмал задумчиво провел пальцем по контуру пресс-папье.
— В Венеции я ее не видел. Я знал только, что у него была дочь — как я полагал, маленькая девочка. Я поручил ее Ристо. Он дал ей выпить настойки опия, и после этого не было никаких проблем. Но наркотик, видимо, затуманил ей мозги, и поэтому она решила, что ее отец был убит. Когда я уходил из его дома, Бриджбертон был жив, только здорово пьян. Я уехал раньше своих слуг, но приказал им не убивать его. — Исмал посмотрел в глаза Квентина. — Я не убивал отца этой женщины.
— А я этого и не утверждаю. Впрочем, это не имеет значения. Вы сделали достаточно.
Да, сделал он достаточно. И до сих пор за это платит.
Десять лет тому назад он вынашивал грандиозные планы создания империи. Джеральд Брентмор через своего партнера Джонаса Бриджбертона тайно снабжал Исмала оружием, с помощью которого он хотел свергнуть правителя Албании Али-пашу. Но у сэра Джеральда был брат Джейсон, который жил в Албании и был на стороне Али-паши. Если бы Исмал был, по своему обыкновению, предельно осторожен, он устранил бы препятствие каким-нибудь хитрым способом. Но он влюбился в Эсме — дочь Джейсона, и ничто — ни ее ненависть к нему, ни явная симпатия Эсме к английскому лорду, ни ярость Али-паши — ничто не могло его образумить.
Даже когда лорд Иденмонт отослал Эсме, а потом выдал ее замуж, Исмал не мог успокоиться и строил безумные планы мести каждому, кто посмел ему помешать. Он поехал к Бриджбертону и вынудил его раскрыть все секреты своего партнера — Джеральда Брентмора. Затем последовали внезапный переезд Исмала в Англию… шантаж сэра Джеральда… похищение Эсме… и кровавый финал, когда семья юной леди бросилась ее спасать. Разборка произошла на верфи в Ньюхейвене. Тогда Исмал потерял двух своих самых преданных сообщников, Ристо и Мех-мета, и чуть было не погиб сам.
Исмалу грозила казнь через повешение и по целому ряду преступлений: в течение нескольких часов он похитил жену дворянина, попытался убить ее мужа, и сумел убить ее дядю. Но семья погибшего не могла подать на Исмала в суд по той простой причине, что в ходе расследования вскрылись бы преступления и самого сэра Джеральда Брентмора и тогда клеймо измены навсегда осталось бы на репутации семьи, сделав ее изгоем общества.
Ради них все подлые поступки Исмала были замяты, а его самого посадили на корабль капитана Нолкотта, отправлявшегося в Новый Южный Уэльс [4].
Квентин прервал мрачные размышления Исмала:
— Миссис Боумонт, по-моему, вас не узнала.
— Вряд ли ей удалось что-то увидеть до того, как ее заметил Ристо. Насколько я помню, коридор был освещен очень слабо, а я находился там всего несколько минут. К тому же она была под воздействием опиума. И потом, прошло десять лет.
Если бы Лейла его вспомнила, уверял себя Исмал, он бы это почувствовал. Однако мадам Боумонт умна и наблюдательна, поэтому лучше не рисковать. Семью Брентмор тоже нужно ввести в курс дела, никому из них не известно, что Исмал в Лондоне.
Кроме Джейсона Брентмора, он не видел никого из семьи Брентмор с того дня, когда его, полуживого, принесли на корабль, отправлявшийся в Австралию. Прежде чем покинуть Англию, Исмал по обычаю своей страны попросил прощения у всей семьи убитого им Джеральда. После этого считалось, что его душа очищена от позора. Однако сейчас гордость Исмала была уязвлена: ему снова придется встретиться с теми, кто видел его униженным.
— У леди Иденмонт на днях должен появиться на свет четвертый ребенок, так что вся семья в настоящее время находится в поместье Маунт-Иден, — сказал Квентин. — Кроме Джейсона. Он с женой в Турции. Я поеду к Иденмонтам и все им объясню. Полагаю, что вы не очень-то хотите с ними встречаться?
— Да, так будет лучше. В себе самом я уверен, но что если у кого-то другого развяжется язык? Мы не можем позволить себе вызвать хотя бы каплю подозрения.
Исмал положил на место пресс-папье.
— Именно поэтому я всегда предпочитал работать за пределами Англии. Краткий визит в страну не так рискован, но сейчас… — Он покачал головой. — Мне придется пробыть в Англии несколько недель, а может быть, и месяцев, и чем дольше я буду здесь оставаться, тем вероятнее, что меня узнают.
— Кроме Иденмонтов и Брентморов, вряд ли кто-либо помнит о вас. Ведь прошло десять лет, — нетерпеливо заявил Квентин. — Кто, кроме матросов, видел вас? Из команды Нолкотта почти все погибли во время кораблекрушения, произошедшего через месяц после начала плавания. В живых остались только вы, Нолкотт и тот албанец, которого поставили сторожить вас. Но во-первых, оба они находятся где-то далеко от Англии, а во-вторых, они вряд ли выдадут человека, спасшего им жизнь.
Кораблекрушение избавило Исмала от позора колонии преступников в Новом Южном Уэльсе, и он помог сам себе тем, что спас двух человек, которые больше других могли ему помочь. Нолкотт и Байо отплатили Исмалу за свое спасение тем, что позволили ему сбежать, позже уверяя власти, что Исмал утонул вместе со всеми. Но судьба подарила ему свободу всего на несколько недель: благодаря детальному описанию, которое дал Джейсон, Исмала узнал Квентин и сразу же его арестовал.
— Я надеюсь, милорд, что спасение двух человек достаточный повод, чтобы меня оправдать. — Губы Исмала скривились в подобии улыбки.
Квентин откинулся на высокую спинку стула.
— Нет, конечно. Вам грозит по крайней мере пожизненное заключение. Для вашей же пользы, разумеется. Трудно сказать, в какую еще переделку вы могли бы попасть за это время. Так что считайте, что с моей стороны это акт милосердия, — улыбнулся Квентин.
— Я прекрасно понимаю, что вы берете меня на службу не столько из милосердия, сколько из-за того, что Джейсон рассказал вам о моем умении и хитрости и вы поняли, что меня можно использовать.
— Точно так же, как вы поняли, можно использовать меня. В нашей работе нет места сантиментам. Но я признаю, вы неплохо справились с нашим делом. Вы живете, как принц, к тому же — в дружеских отношениях с членами королевской семьи. Надеюсь, жаловаться вам не на что?