Тачдаун

Изображаю покер-фейс, за которым скрывается настоящая паника, и обвожу взглядом лица окружающих – многие, конечно же, пялятся в ответ. Кто-то с улыбкой, кто-то с высокомерным видом, а кто-то с недоумением. Некоторые уже фотографируют или снимают на видео для своих социальных сетей.
Я ощущаю, как прилив адреналина натягивает каждый нерв в моем теле, заставляя сердце биться быстрее. Пространство вокруг начинает сужаться. Желание сбежать становится почти непреодолимым. Но я понимаю, если сделаю это, то стану объектом насмешек на долгое время. Поэтому решаю с достоинством встретить ситуацию.
Делаю глубокий вдох, покрепче сжимая биту, и начинаю продвигаться вперед. На громадных каблуках я оказываюсь выше многих, что дает мне возможность осматриваться поверх их пьяных смеющихся головешек.
– Крутой прикид!
– Эй, ты самая горячая Харли, которую я когда-либо видел!
– Сойер вызвал стриптизерш?
– Какие ножки…
– Выпьешь со мной? – кричит мне на ухо чувак с дредами.
Я вручаю ему пластиковый стаканчик, который был у меня руке, и продолжаю протискиваться через толпу потных танцующих тел. К счастью, я приехала в самый разгар вечеринки, когда большинство уже слишком пьяны, чтобы уделять много внимания моему суперзлодейскому костюму. Еще час-два и его, скорее всего, вообще перестанут замечать. Так я себя успокаиваю.
Внезапно чувствую, как чья-то сильная мужская рука обвивает мою талию и прижимает меня спиной к каменной груди.
– Надеюсь, ты так крепко держишься за меня, чтобы не упасть, когда я дам тебе в морду? – громко спрашиваю я.
– Хантер?
Я разворачиваюсь и вижу изумленное лицо Сойера. Его нахальные зеленые глаза с любопытством оглядывают меня с головы до ног.
– Вау… Выглядишь чертовски вкусно. – Он одаривает меня обаятельной улыбкой, которая тут же тускнеет. – Детка, не смотри на меня так. Этот прикол с костюмами придумал не я.
К счастью, начинает играть медленная песня Billie Eilish и мне уже не нужно орать бешеной чайкой.
– Но ты был там, когда Каннинг трепал своим лживым языком.
– Прости, сладенькая, но я его друг, а не твой. – Сойер запускает пальцы в свою густую удлиненную челку, в результате чего волосы взъерошиваются, делая его лицо почти мальчишеским, но оттого еще более привлекательным. – Хочешь что-нибудь выпить? Кажется, в моей спальне припрятана бутылочка «Гленливета» [21] из лимитированной серии.
Я закатываю глаза.
– Ты не в моем вкусе, Ричи [22].
«А во вкусе моей новой подруги, что означает – каким бы сногсшибательным красавчиком ты ни был – для меня ты под запретом», – добавляю я про себя.
– Ты лесбиянка?
– Думаешь, что можешь не понравиться только лесбиянке?
– Вообще-то лесбиянкам я тоже нравлюсь. – Он скрещивает руки на груди, щеголяя самодовольной улыбкой. В таком положении мускулы на его руках выглядят еще более впечатляющими. – У меня как-то был опыт… Дерьмовый, но все же. Так что имей в виду, я всегда открыт для новых экспериментов.
– Ну вот иди и найди себе какого-нибудь кролика.
– А как насчет орального секса?
Я поднимаю биту и кладу ее себе на плечо, многозначительно изгибая бровь.
– Ты разбиваешь мне сердце, куколка, – тяжело вздыхает футболист.
– Так и думала, что оно заключено у тебя в члене.
Мимо проходит парень, обдавая нас из своего бонга густым облаком дыма, который незамедлительно начинает жечь мне глаза.
– Ладно, лучше скажи мне, где Дэнни?
– Даниэла? – Сойер машет рукой, чтобы рассеять дым. – Я думал, она придет с тобой. Хочешь, поищу ее на заднем дворе? Большая часть народа тусуется там.
Большая часть народа? Бог мой, сколько же здесь людей?
– Если найдешь ее, передай, что я в полицейском участке. Арестована по подозрению в убийстве одного тупоголового квотербека.
Сойер запрокидывает голову и громко смеется.
– Ты найдешь его в гостиной. Это прямо и направо.
 
Глава 7. Хантер
  
Оказавшись на пороге гостиной, я прислоняюсь плечом к дверному косяку и невозмутимо смотрю на Чейза, пока мой внутренний Люцифер сжигает его дотла и развеивает прах над Атлантическим океаном.
Каннинг меня не замечает. Сидит на диване и с расслабленным видом наблюдает за тем, как какая-то полуголая брюнетка в ультракоротком изумрудном платье исполняет танец у него на коленях. Судя по тому, с каким усердием ее промежность трется о джинсовую ткань его брюк, девчонка либо пытается добыть огонь, либо мечтает поскорее перевести этот танец в горизонтальную плоскость. Рядом в кресле целуется еще одна парочка, а позади них, на кухне, которая объединена с гостиной, кучка пьяных ребят увлеченно играет в «четвертаки». [23]
Сидящий в кресле парень отрывается от своей подружки, и его брови удивленно взмывают вверх, когда он видит меня.
– Добро пожаловать в Готэм-Сити! – радостно восклицает он.
Чейз поворачивает голову и застывает. Карие глаза путешествуют снизу вверх по моему телу, пока не встречаются со мной взглядом. Его рот приоткрывается в удивлении, а затем растягивается в триумфальной улыбке.
Этот парень – труп.
Серьезно.
Долбаный покойник.
– Детка, ты не оставишь нас на минутку? – спрашивает он свою подружку, не сводя с меня пристального взгляда.
– Чейз! – ее капризный тон звучит раздражающе.
– Я потом тебя найду. Обещаю.
«Детка» одаривает его улыбкой, такой же искусственной, как ее длинные накладные ресницы, после чего разворачивается на каблуках и выходит из гостиной, по пути специально задевая меня плечом.
Как только она уносит свою непоседливую задницу, я подхожу к дивану, прижимаю конец биты к промежности подонка и нежно спрашиваю:
– Значит, говоришь, костюмированная вечеринка?
Он прочищает горло.
– Убери эту штуку подальше от моих яиц, ангел.
Я надавливаю сильнее, с наслаждением наблюдая, как вздуваются вены на его висках. Парень в кресле присвистывает, привлекая к нам всеобщее внимание.
– И какой же костюм на тебе? – Я бегло осматриваю Чейза. На нем черная футболка с V-образным вырезом, под рукавами которой выпирают убийственные бицепсы, голубые джинсы, облегающие длинные мускулистые ноги, и белые «найки». – Лживого мудака?
Он резко выбивает биту из моих рук, после чего встает, хватает меня за локоть и под насмешливые аплодисменты и улюлюканье «кухонной» тусовки тащит прочь из гостиной. Стиснув зубы, я пытаюсь вырваться, но у меня не получается. Его хватка – чертов капкан. Не даром говорят, что у квотербеков самые цепкие пальцы.
– Отпусти, – рычу я.
Каннинг затаскивает меня в какой-то маленький безлюдный коридор, разворачивает к себе лицом и прижимает к стене. Сильные руки запирают меня, словно в клетку. Мое дыхание учащается, когда жар его кожи проникает сквозь тонкую ткань моей одежды.
– Дам тебе ценный совет, Хантер, – с леденящим кровь спокойствием произносит Чейз. – Не провоцируй меня.
– Это ты не провоцируй меня! – Я толкаю его в грудь, но он не отодвигается ни на дюйм. – Ты меня опозорил! Такое не прощается. С этого дня ты попадаешь в мой черный список, Каннинг.
– Звучит как объявление войны.
Это недоразумение еще смеет мне улыбаться!
Наглый. Привилегированный. Ублюдок.
– Ты даже не представляешь, с кем связался.
Чейз опускает взгляд на мои губы, которые тут же начинают пульсировать, и наклоняется ниже. Я чувствую тонкий запах его одеколона: гипнотические нотки сандала, мужественность кедра и прохладные воды океана. Вдыхаю глубже. И это становится большой ошибкой. Он пахнет потрясающе. Теперь мой мозг играет против меня.
– Я профессиональный спортсмен, ангел, что означает: я чертовски люблю вызовы.
– В этот раз ты проиграешь.
– Только если… – Он проводит языком по моей щеке, посылая волну мурашек по коже, – …поражение будет слаще победы.