Орел и Ворон (СИ)

Эх, а вот если бы молодого Скопина не убили! Если бы кто-то отвёл руку отправителя! Читаешь про него и думаешь — ну не средневековый князь, а прямо попаданец-нагибатор с багажом необходимых послезнаний!
Шучу, конечно... Владел бы послезнанием — разве позволил бы себя отравить?
Но все-таки история его блестящих побед заслуживает отдельных воспеваний...
Ещё двадцатилетним юношей он первый раз повёл в воинов в сечу в битве на реке Пахре. Михаил умело воспользовался водным рубежом — и победил, несмотря на большую численностью повстанцев Болотникова. Очевидно, он спровоцировал врага на атаку ложным отступлением — а когда тот начал переправу, развернул полки и ударил по успевшим переправиться мятежникам, головной отряд которых естественно уступал числом его ратникам! Атакованные "воры" побежали, увлекая за собой соратников и давя друг друга все на той же переправе...
Классика со времен победы Донского на Воже в 1378 году.
Принял Михаил активное участие в обороне Москвы и отличился в боях на стенах столицы — храбрости князю было не занимать — а в решающей схватке смело повёл свой полк от Серпуховских ворот в сечу! В период уже фактического подавления восставших, князь провел довольно тяжёлый для себя бой на реке Вороньей. Мятежники сумели закрепиться на укреплениях Тульской засеки, и выбить их удалось с большим трудом! Но в решающей схватке Скопин сумел обмануть врага рядом отвлекающих атак, после чего на направлении главного удара бросил в бой стрельцов...
Кстати, после этого сражения Скопин-Шуйский, сделавший для себя выводы, регулярно использовал в полевых сражениях различные "острожки". Прежде всего противоконные рогатки против крылатых польских гусар... Но мог подготовиться и серьёзнее, располагая временем — что позволило одержать ему несколько важных побед.
После поражения Дмитрия Шуйского под Болховом и началом осады Москвы, Михаил вернулся в столицу и какое-то время принимал активное участие в очередной обороне. А затем с горсткой всадников отправился на север, встречать шведских наёмников под командованием Якоба Делагарди — рискуя быть перехваченным разбредшимися по стране "тушинцами"... В Новгороде князю пришлось переждать осаду крупного отряда пана Керножицкого, но последний отступил, когда у Михаила собралось значительное число ратников русского Севера.
Затем, уже объединённым русско-шведским войском (последнее было представлено наемниками со всей Европы), Скопин-Шуйский выступил на Москву. В двух стычках его воеводы последовательно разбили поляков и воровских казаков под Торопцом и Торжком, и, наконец, юный полководец сразился с сильным войском Александра Зборовского под Тверью...
Собственно, часть этого сражения увидел Стас, часть увидел я.
Так вот, полевое сражение днем Михаил если не проиграл — то уж точно не выиграл, левый флаг из немецких и французских всадников не выдержал тарана поляков и бежал, а из-за сильного дождя мушкетеры, стрельцы и рейтары не смогли стрелять. Зато крылатые гусары показали всю свою мощь во время таранного копейного удара и последующей рубки! Но Скопин-Шуйский продемонстрировал удивительное самообладание, крепость духа и необычайную волю к победе: он решился на ночной штурм вражеского лагеря (начавшийся перед рассветом) — что для 17 века сопровождалось огромным риском!
И ведь вырвал же победу из лап уже празднующего успех врага!
...Завибрировавший телефон заставил меня отвлечься от размышлений. Увидев на экране номер Стаса, я весь аж подобрался — и принял вызов, неожиданно для себя сильно разволновавшись:
— Андрюха, он жив! Жив, слышишь?! Я днем прилёг подремать — только сейчас встал! Себастьян выжил во время штурма, я все увидел!!!
В первый в своей жизни я почувствовал столь острую зависть... И сильное желание наконец-то лечь спать!
  
Глава 6
 
...Виктория, едва касаясь пальцами моей спины, легонько погладила "памятные" отметины:
— Боже, Себастьян! Откуда эти шрамы?! Они отвратительно ужасны и прекрасны одновременно! Тебя словно птица Рух когтем задела!
 
Я нехотя разлепил глаза, после чего, поймав взгляд возлюбленной, прииянул девушку к себе:
— Скажи спасибо, что плащ и добротный дублет защитили меня от стали. Иначе мы бы сейчас не разговаривали...
Красотка ехидно прищурилась.
— Я отчетливо помню, как ты говорил, что работа плевая и тебе ничего не грозит!
— Ну кто знал, что именно на моего лорда устроят охоту. Пришлось прикрыть его спиной...
Схватка на лондонских улицах была короткой и яростной. Когда двое убийц уже были подвержены, я краем глаза успел заметить занесенный над сэром Альбертом клинок.
Тело среагировало быстрее здравого смысла...
— Одна твоя спина не стоит всех тех денег, что тебе платят.
— Верно подмечено... Но тогда я бы не привез тебе этот прекрасный гребешок! — я извлек из шелкового мешочка изящный гребень с резной рукояткой.
Девушка улыбнулась:
— Ты верен себе, фон Ронин. Но для тебя я тоже кое-что приготовила. Покажу позже. Так что праздник! — Виктория отсалютовала бокалом с терпким красным вином.
Настала моя очередь улыбаться.
— Мой главный подарок это ты, птичка моя. — я поцеловал ее в плечо.
— Мой отец бы с тобой поспорил. — девушка помрачнела.
— Что такое?
— Он опять настаивает на моем замужестве. Говорит, что плохо себя чувствует и хочет уйти на покой. Но я только неделю назад видела, как он держал нагруженную телегу, пока ей меняли колесо! И улыбался равно как ты сейчас, фон Ронин. И он еще пытается меня обманывать... Представляешь?!
Я рассмеялся.
— Однажды я вернусь — и все у нас будет хорошо.
— Не надо возвращаться, Себастьян. Нужно просто остаться. Я молюсь от этом каждый день!
— Скоплю побольше денег и смогу без стыда просить твоей руки.
— Просто. Остаться! Это не так сложно!
— Но все же сложнее, чем кажется.
— Куда в этот раз? — моя Вики умна и догадлива. Иногда кажется, что она читает мои мысли...
— В Швецию. Хочу завершить карьеру громкими победами, да и платят очень хорошо.
— Но и убить могут значительно быстрее. Да?!
Я неопределенно пожал плечами. Тут же в меня врезалась подушка.
— Ты совсем не бережешь мое сердце, Себастьян!
— Птичка моя, ты бы волновалась, даже если бы я отъехал в другой район!
Она махнула рукой и залпом осушила бокал.
— Сегодня празднуем, фон Ронин! А завтра будет завтра...
Кожа возлюбленной вдруг стала прозрачной — и силуэт её вновь начал таять прямо на глазах...
Нет, нет, нет!!!
Я бросился к Виктории, но руки схватили лишь воздух.
А потом я открыл глаза.
— Ты смотри, живой! — Лермон улыбался во всю ширину своего рта. Взгляд сразу зацепился за левую руку, висящую на перевязи.
— Как видишь, командир, мы оказались счастливее многих! — у сидящего рядом с моим заместителем финна во рту не хватает зубов и замотана шея. Ещё не успев окончательно прийти в себя, я вялым, неожиданно писклявым голосом спросил:
— Что произошло?!
— Ты вообще ничего не помнишь? — удивился горец.
— Обрывками...
Тапани невесело усмехнулся.
— Штурм не удался.
А следом за ним продолжил Лермонт.
— Но в этот раз потрепали только нас. На других направлениях солдаты успели отступить.
Я со стоном отвернулся от друзей.
— Сколько? Сколько осталось в живых? — я не хотел слышать ответ, но обязан был это знать.
— Двадцать три рейтара. — шотландец помрачнел и финн ободряюще хлопнул Джока по плечу.
— Включая нас.
Боже мой! Практически весь эскадрон под нож!
В голове словно молоты забухали, и от резко набравшей обороты боли да чёрной тоски захотелось взвыть.
— Где мы? — я попытался подняться, но сразу сделать этого не удалось.
— Перешли за Волгу. Приказ Делагарди… — Тапани тяжело вздохнул.