Неравный брак (СИ)

— Тут посылка для Ульяны, — сказала Жанет. Она отдала мне небольшую коробку, на которой было выведено красивыми буквами «Кондитерская на Булочной 39». приоткрыв коробку я увидела с десяток маленьких пирожных. Между ними была открытка с цветком, который качал головой, если крутить открытку.
«Вы должны это попробовать и обязательно улыбнуться. Герман».
Я действительно улыбнулась. Положила по пирожному нам с Денисом. Предложила остальным.
— От кого это?
— От одного вампира, — ответила я. — Ничего серьезного.
— Но он тебе дарит подарки.
— Ты знаешь, что я не смогу с ним встречаться. Поэтому вчера мягко намекнула, что он мне не интересен, — ответила я. Да, тут я соврала. Мягкостью наш разговор даже не пах. Но он же меня понял. — А сегодня был прощальный подарок.
— Я могу тебя познакомить с князем Розве. Он владеет Малым каменным городом на Леве. Приехал сюда по делам, — неожиданно сказал папа. — Если ты ему понравишься, то наши проблемы будут решены.
— Я не против с ним познакомиться.
— Тогда сегодня будет вечер в торговом доме. Будешь меня сопровождать, — сказал он.
— Хорошо.
Вечер в торговом доме — это повод поговорить в неофициальной обстановке. Без танцев и девушек, которые хотят замуж. Туда могли прийти в компании жен. Реже дочерей. Но чаще это было нужно, если кто-то из женщин имел какую-то долю в предстоящей сделки. И их присутствие требовалось для соблюдения формальностей. Мол, никто тебя в известность цифр ставить не будет, но ты ведь присутствовала и вроде знаешь о чем речь.
Папа приглашал меня в такое закрытое общество, чтоб познакомить с князем, не дожидаясь когда князь соизволит посетить какое-нибудь мероприятие. Значит времени мало. Действительно мало, а вчерашний подслушанный разговор мне не приснился, в отличие от Германа.
— Ты выглядишь плохо, — заметила мама.
— Плохо спала. Не люблю дождь.
— Попробуй поспать днем. Это хоть немного тебя освежит. Лиза, не забудь, мы сегодня едем на примерку платья.
Все как обычно. Жизнь не изменилась. Но ведь мама знала, что мы находимся на краю пропасти. Ее выдержки я завидовала и хотела подражать. Если у нее были силы сохранять самообладание, когда вокруг все рушилось, то этого хватит и у меня.
  
Глава 4
 
— Мам, а может ты никуда не поедешь? — спросил Денис. Я зашла к нему, чтоб пожелать спокойной ночи.
— Не могу. У меня дела.
— У женщины не должно быть серьезных дел, — назидательно сказал он, явно кого-то копируя.
— А вот у меня есть.
— Тебе надо найти мужа, чтоб он этими делами занимался.
— Где ты такого нахватался?
— Дедушкин лакей сказал. Что у всех нормальных женщин должен быть муж. И у детей должны быть отцы. А все остальное — это неправильно.
— Он слишком много лишнего говорит.
— Мне тоже его слова не понравились, — признался Денис. — Мам, а мой папа. Он когда приедет? И почему от него писем нет?
— Он приезжал, но как сошел с поезда, уже к нам собирался ехать и тут ему дали срочное задание.
— Какое?
— Найти снежного человека, — ответила я, первое, что пришло на ум. Эту книгу я ему вслух теперь точно читать не буду.
— А такие бывают! И что это за зверь такой? Или это люди, которые живут в горах?
— Пока не знаю всех подробностей. Но он обязательно напишет письмо и нам все расскажет, — ответила я. — Но пока туда еще надо доехать. А это долго. Ты же ложись спать…
— Мам, расскажи про папу! Какой он?
— Сударыня, вас отец зовет, — заглядывая в комнату, сказала мама.
— Уже бегу. Все Денис. Мне пора. Завтра поговорим на эту тему, — сказала я. Поцеловала его в щеку и понадеялась, что завтра он забудет.
Я знала, что рано или поздно мне придется ему рассказать правду, но я совсем этого не хотела делать. Как сказать мальчишки, что его отец не хочет с ним общаться? Пусть пока живет в сказке, которую я для него сочинила, решив, что путешествия — это лучше, чем горькая правда.
Отец решил в этот раз поехать в карете. Видимо не хотел мокнуть под дождем. Я не знала о чем с ним разговаривать, поэтому молчала. И папа не начинал разговора. Мы с ним редко когда разговаривали. Он считал, что с девчонками разговаривать не о чем. Поэтому все внимание отдавал Роме, единственному сыну. Я вначале думала, что он будет рад появлению Дениса, но похоже так его и не признал. Денис для него не существовал.
 
В этот раз мы заходили в торговый дом не через главный ход, а через боковой. Туда обычно поднимались сразу в торговую палату. Или в кабинеты крупных торговых компаний.
Пусть я никогда не была в этом здании до вчерашнего дня, но Олег часто мне рассказывал про торговый дом. У нас все разговоры были только о нем. Думаю, что так он хотел на меня произвести впечатление. Я тогда так была влюблена, что могла спокойно слушать о сортах пшеницы и томно вздыхать.
Эти воспоминания вызвали тихи смешок. Папа неодобрительно посмотрел на меня. Я сразу взяла себя в руки. Нужно быть серьезной в таком заведение. Не на праздник пришли.
И вот большая комната с муляжами книг, кожаной мебелью и мужчинами, которых было слишком много для такого пространства. Я сразу потерялась. Женщин было не больше двадцати человек и их платья терялись на фоне костюмов мужчин. Папа сразу пошел к знакомым. Я же шла следом, делая вид, что меня тут нет. Я чувствовала любопытные взгляды, которые кидали на меня. И под этими взглядами мне становилось плохо. Еще здесь был Олег, который зло сжал ножку бокала. Вот чего он злился? Я к нему пришла? Нет. Я его преследую? Прошу денег? Мы просто находимся в одной комнате. Все! Но нет, он злился.
— О, добрый друг, я тебе говорил про свою дочь. Это Ульяна. А это князь Розве, — представил меня папа пожилому мужчине. Он был откровенно стар. С лысиной и ядовитым взглядом. По этому взгляду было видно, что он был жестоким человеком. Я улыбнулась. Подала ему руку. Он едва ее коснулся, но тут же предложил пройти к окну, где не так душно.
Пока мы шли к окну, то я почувствовала, как волосы зашевелились, словно от порыва ветерка. Но в комнате сквозняков не было. Тут было жарко. Еще один порыв ветра. Уже более настойчивый. Я подавила желание, чтоб провести рукой по шее, отгоняя щекотку.
Около окна мы почти остались с князем почти наедине. Люди стояли в стороне и не слышали наш разговор. Но при этом мы были у всех на виду. Князь вцепился в мою руку и стал мять ее сквозь перчатку.
— Вы прелестная милочка. Ваш отец нахваливал вас. Говорил, что вы очень послушная и старательная, — прошепелявил князь.
— Спасибо. А вы часто бываете у нас в городе? — начала я привычный вежливый разговор. В этот момент по краю подола платья подул ветерок, игриво приподнимая край и открывая ботинки. Князь что-то ответил про дела. Перешел на комплименты моей шее и губам. Быстро, ну ладно. Охота ему эту белиберду нести, то пусть говорит. Я же пока его слушала, то боролась с порывами ветра, которые теперь играли с кружевом рукава платья. Оглядевшись, я решила поискать источник сквозняка, чтоб под него посадить бедного князя, жалующегося на духоту, но встретилась взглядом с Германом. Он улыбнулся. Отсалютовал мне бокалом. Тут же ветер прекратился. Я кивнула Герману и стала слушать князя.
Я здесь по делу. Мне нужно изображать заинтересованность. Задавать вопросы и краснеть от комплиментов, готовых перешагнуть грань приличия. При этом взгляд то и дело возвращался к Герману. Тот теперь откровенно смотрел в мою сторону. Потом я увидела, как он подошел к Олегу. Тот ему что-то зло брякнул и вовсе ушел из комнаты. Князь же перешел на откровенные пошлости и свои извращенные фантазии. Я и не заметила, как случился этот переход. Вот он восхищался красотой волос, а потом начал делиться сокровенными фантазиями, которые не каждая куртизанка готова была выполнить. Я попыталась выдернуть руку, но он вцепился в нее мертвой хваткой. Все мял руку в перчатке и говорил то, что уже начинало вызывать тошноту.