Охота на пуговичного призрака (СИ)

— Какая обманка?
— А вдруг Марион специально наделал много ложных тайников с вот такими ничего не значащими вещами, — предположила я. — В ножке табуретки ведь тоже не оказалось ничего значительного. Так что отнесу в Управление, пусть они проверяют.
— А ты что, ходишь к ним туда? — вытаращила на меня глаза баба Матя. — Ты кто, девонька?
— Баба Матя, я не очень хочу об этом говорить, — заканючила я, лихорадочно соображая, что же ей сказать.
— Нет уж, давай, раз начала, тебе меня не жалко, что ли? — сделала она несчастное лицо.
— Ну хорошо, только это тайна, баба Матя, и вы меня не подведите. Дело в том, что я информатор при Управлении, — прошептала заговорщически ей. — Нахожу всякие улики, добываю информацию, а потом отношу её им.
— Ой, да как же так! — старушка схватилась за сердце. — А хорошо платят? — тут же встрепенулась она.
— Да жить можно! — пожала я плечами.
— Ага, можно, как же, на юбку свою посмотри!
— А что с ней не так! — я посмотрела на свою любимую одежду. Лазить в ней, бегать, где-нибудь сидеть можно было запросто. Она не мялась и почти не пачкалась, и потому я облачалась в неё во время своих расследований.
— Так ты в ней на чучело похожа. Вот давай я тебе свою отдам, — вдруг подскочила она и быстро шмыгнула в комнату.
— Баба Матя! — мой возглас потонул в пустом пространстве. — Ну зачем? — захныкала я.
— Вот, — нарисовалась она в проёме дверей, протягивая мне ярко-розовую юбку с многочисленными оборками. — Носи. От души, можно сказать, отрываю.
— Баба Матя, — попыталась урезонить я женщину, — ну как я в такой красоте на работу ходить буду! — «Меня же за версту видно будет.» — недоговорила я.
— А там что, мужиков нет? Вот тебе сколько годиков уже?
— А это какое имеет отношение к нашему разговору? — не совсем поняла я ход её мыслей.
— Эт как какое, — всплеснула она руками, — да я больше чем уверена, что у тебя и мужика-то нет! Ведь нет же?
— Ну, я пока как-то об этом не задумывалась, — пожала я плечами. Я на самом деле пока не думала на эту тему. Возможно, всему виной было то, что я не встретила пока никого, кто затронул бы мою душу.
— Нет, ну ты посмотри на неё! — возмущённая старушка призвала в свидетели с интересом выглядывающую из угла Жужу. — С неё уже песок сыпется, а она ещё даже не задумывалась! А когда соберёшься? Когда как я станешь? Знаешь, милочка, что я тебе скажу, тогда ты никому нужна не будешь. Кому охота жевать полусгнившее яблоко?
— Баба Матя, — обиделась я сравнению, — да ничего с меня пока не сыплется, с чего вы взяли!
— А кто на заборе висел? Что, ноги уже не поднимаются?
— На каком заборе? — ахнула я. — А это вы как рассмотрели?
— А на чердак вот залезла и рассмотрела! — приподняв подбородок, гордо заявила она. — Как ты кралась к дому Мариона. Ну прямо как туман стелилась.
— Ну знаете, баба Матя! — я в который раз поразилась старушке. — И часто вы так подглядываете?
— А что мне ещё, по-твоему, дома одной делать! А? Молчишь? А так я при деле.
— Значит, вы знаете, кто был в доме у Мариона в тот вечер? — Она уставилась на меня, а я выжидательно на неё. Сейчас посмотрю, как она изворачиваться будет, но старушка в очередной раз меня удивила.
— Видела, — она вздохнула, прошла к столу и тяжело опустилась на стул. — Марион последнее время был хмурым и неразговорчивым, а дня за два до смерти вдруг стал таким весёлым и радостным, я даже подумала, что он, наконец, сбросил с себя груз горечи прожитого и снова стал просто радоваться жизни. Он даже умудрился зайти ко мне несколько раз. Табурет вон починил, ящик подбил, шкафчики вот подремонтировал, где петли подправил, чтобы дверки не косились, — она снова тяжело вздохнула, сцепила руки в замок, судорожно сжимая пальцы. Было видно, что ей тяжело даются эти воспоминания, причиняя душевную боль. — Знаешь, я те дни летала на небесах, ужином его накормила, да чай мы вместе пили, я пирожки пекла. А в ту ночь я его ждала, свет выключила, чтобы лучше видно было, и сидела возле окна. Около полуночи слышу какие-то звуки во дворе, смотрю — двое мужиков. Один высокий, худой, другой ростом поменьше и как бы горбатый или сутулый сильно, темно было, не разглядишь особо. Я подумала, а это кто такие и что им тут надо? Да полезла на чердак посмотреть. Они открыли дом и зашли. А я осталась сидеть, вдруг Марион вернётся, предупредить же его надо. Через некоторое время они убрались восвояси, а спустя час сюда пришла женщина…
 
— Женщина! — не удержавшись, перебила я, подумав, что ослышалась.
— Да, именно, — старушка подняла на меня вмиг потускневшие от воспоминаний глаза, — я что, по-твоему, бабу от мужика не отличу? Правда, она на себя чёрный плащ нацепила, да только я женскую походку завсегда увижу. Она пробыла в доме достаточно долго, и когда выходила, то была ужасно зла.
— С чего вы это взяли, баба Матя?
— С чего? А с того, что она что-то вертела в руках, а потом со злости это об забор швырнула.
— Где? — напряглась я. — Вы помните?
— Ну да, а что там помнить! Как шла к калитке, так и кинула.
— Баба Матя, пойдёмте посмотрим, вдруг найдём, что она бросила, — попросила я её и встала, готовая броситься на поиски.
— Средь бела дня? Обалдела совсем? А вдруг кто увидит! — она прищурилась, разглядывая меня, словно о чём-то размышляла. — Если что, я в деле, — неожиданно выпалила она.
— В каком? — не совсем поняла я, о чём она.
— Я тоже хочу стать информатором.
— Баба Матя, вы чего? Это же опасно!
— А мне скучно, — вызывающе вздёрнула она подбородок, — тем более что я одна, случись что — и плакать всё равно будет некому.
— Вот что вы придумали! — возмутилась я её упрямству. — Я сама схожу, сидите давайте тут.
— Иди-иди, — помахала она мне рукой, — может, что найдёшь.
Что-то в её голосе меня насторожило, и я остановилась, разглядывая её невозмутимое лицо с хитро поблёскивающими глазами.
— Баба Матя? — до меня вдруг явственно дошло, что кто-то водит меня за нос. — Вы что-то нашли, да?
— Кто тебе такое сказал? — уставилась она на меня. — Зачем мне это? Ты сама только что сказала, что мне это не надо.
— Баба Матя? — Я выгнула вопросительно бровь, намекая, что я не верю её словам. — Что вы там подобрали? Ну хоть покажете?
— Э… ты какая, — покачала головой старушка. — А возьмёшь в напарницы? — неожиданно выпалила она.
Вот и что мне с ней делать! Я рассматривала свою собеседницу, она сидела и делала вид, будто вообще-то ей этого не сильно-то и хочется, но стучащие по столу пальцы руки выдавали её нетерпение.
— Хорошо, — согласилась я, лихорадочно соображая, куда бы её заслать с пользой для дела. — Я подумаю, где вы бы могли мне помочь. Так что вы нашли, баба Матя?
— А не обманешь? Точно задание дашь?
— Баба Матя, — решила перевести разговор в другое русло, вдруг удастся её отвлечь, — а вы что, сами ничем не занимаетесь? А живёте на что?
— Ох хитра же ты, Дейзи. Вот скажи мне, ты зачем мне зубы заговариваешь? Живу на сбережения, есть у меня такие, иногда подрабатываю портнихой. Что ты опять вытаращилась на меня! Да, я кое-что умею, вот только зрение подводить стало, а потому не особо сейчас занимаюсь этим. Так что там с заданием?
— А что с находкой? — переспросила я.
— Сейчас покажу, — пробухтела недовольно она, поднимаясь, — только попробуй обмани. Я с тобой тогда больше общаться не буду. — пригрозила мне старушка. Уже через минуту я наблюдала, как моя новоиспечённая напарница бодро отодвинула от стены лестницу и полезла на чердак. Её не было совсем недолго, вскоре она резво, несмотря на годы, слезла с лестницы и, подойдя ко мне, протянула зажатую в кулак руку. — Вот, смотри, — она аккуратно положила в мою протянутую ладонь большую сломанную пуговицу. — Больше там ничего похожего не было. Не знаю, почему эта штука так её разозлила, что она швырнула её в забор.
— Может, размер не подошёл? — я с улыбкой посмотрела на бабу Матю.