Ее монструозные валентины (ЛП)

— Принцесса, если ты будешь продолжать в том же духе, это закончится намного быстрее, чем я хочу.
Он сбросил с себя одежду и навалился сверху, не давая пошевелиться под своим весом.
Он обхватил мое лицо своими ладонями и заглянул в глаза. Когда я начала извиваться под ним, горячая, трепещущая и нуждающаяся, он застонал и приподнялся на предплечьях.
— Можем мы оставить наказание на потом? — заскулила я, отчаянно желая почувствовать его внутри себя.
— Ох, сладкая женщина, да.
Робин провел своим членом вверх и вниз по моим складкам, покрываясь моей влажностью, моим желанием, а затем быстро скользнул в меня. Толкнулся так глубоко, будто ему там самое место, полностью заполнил, пожарив блаженство.
Богиня небесная, он действительно там, где должен быть. Я притянула его лицо для поцелуя, который стал неистовым, когда Робин начал медленно двигаться, заставив меня взмолиться о большем через несколько секунд.
— Пожалуйста, Робин, ты мне нужен, — выдохнула я и обхватила ногами его бедра, скуля от желания, словно побуждая его двигаться быстрее или жестче.
— Ты тоже нужна мне, принцесса, — зарычал он и ускорил темп. Ритмичные звуки соприкосновения наших бедер были эротичными, пока я не закричала от наслаждения, когда меня накрыл оргазм, уничтожая все мысли и эмоции, оставив только эйфорию.
Робин последовал за мной за край с отрывистым криком, погрузившись в меня до упора, пока я лежала там и сотрясалась от интенсивности своего освобождения. Он скатился с меня, но, когда я собиралась свернуться калачиком, опасаясь неловкости, он заключил меня в объятия, прижав мое лицо к своей груди, чтобы мы лежали лицом друг к другу, пока поглаживал свои изящными пальцами мои светлые волосы.
Я закрыла глаза, пресытившаяся и не желающая исследовать моральную сторону того, что лежала в постели, переплетя конечности, с эльфом-защитником моей семьи.
— Можно я останусь? — спросил он, уткнувшись в мои пряди.
Я посмотрела в его серьезные глаза.
— Как будто я собиралась тебя отпускать?
Робин усмехнулся и крепче прижал меня к себе.
— Ты чертовски идеальная, Джессика Адамсон.
  
Глава 5
 
— Извините, мэм, но ваша кредитная карта отклонена.
Что за черт?
Мой телефон перестал работать. Моя компания по студенческим займам позвонила ранее, чтобы сообщить, что мой поручитель запросил освобождение. Даже мой арендодатель позвонил, чтобы сообщить, что резкое снижение моего кредитного рейтинга ставит под угрозу мою аренду.
Через две недели после торжественного ужина моей матери моя семья полностью от меня отреклась. Больше никакого семейного тарифного плана. Никаких совместных кредитных карт.
«Черт, черт, черт».
С разочарованным вздохом я сдула свои светлые кудри с лица. Я протянула продавцу свою дебетовую карту, скрестив пальцы и надеясь на лучшее. К счастью, она сработала, но была крайне близка к истощению. Теперь, когда семья исключила меня из своих семейных планов, все в моей жизни стало дороже.
Пока моя машина тряслась на морозе, я беспокоилась о том, как большой счет за ее ремонт скажется на моих финансах. Автомобиль отрубился, когда я въехала в подвал своего многоквартирного дома, и я разрыдалась. Именно это мне сейчас и нужно.
Я поставила машину в нейтральное положение, затем вышла, чтобы подтолкнуть. Если когда-нибудь и был момент, когда Робин мог появиться и помочь, то это он. Очевидно, то, что я рискую сойти с ума из-за разочарования от еще одного кошмарного дня вслед за другим, не считается.
Через двадцать мучительных минут мы со служащим загнали машину на стоянку, где ей предстоит оставаться, пока я не разберусь со своими финансами достаточно, чтобы ее починить. Стирая слезы с лица грязными руками, я громко шмыгнула, затем собрала свои скудные продукты и потащилась в лифт.
Когда я наконец вошла в свою квартиру, бросила бумажные пакеты с едой на стол и открыла холодильник. Последняя бутылка хорошего вина насмехалась надо мной. Я налила себе бокал и выпила его залпом, не останавливаясь, чтобы оценить выраженный вкус, когда оно скользнуло по моему горлу, охлаждая и согревая меня одновременно.
 
Пол затрясся под ногами. Вспыхнул свет. Жужжание тысячи насекомых эхом отдалось в моей крошечной квартире. Затем Астерион вышел из тени моей гостиной.
Богиня небесная, я не справлюсь с этим прямо сейчас.
Его золотистые глаза светились в ярком свете, а рога блестели, практически сверкали. Только огромная решимость удерживала меня не скользнуть взглядом вниз на точеную грудь и его… ну, поэтому я не сводила глаз с его лица.
Я приподняла бровь, глядя на него.
— Я не призывала тебя, монстр.
Он перевел взгляд с моих покрасневших глаз и грязного лица на продукты, лежащие на столе, и бокал в руке.
— Очевидно, призвала.
Я скривила губы в отчаянии. Как бы плохо я ни была подготовлена к встрече с Астерионом, это не его вина, что я продолжала его вызывать.
— Случайно, — сказала я.
Он подошел ко мне. Протянув руку, Астерион обхватил мою щеку и притянул меня ближе.
Я вывернула голову из его нежной хватки, его сочувствие снова вызвало у меня слезы.
— Мне жаль. Я не хотела тебя вызывать. Давай покончим с этим, чтобы ты мог пойти домой.
Он протянул руку и поймал мое запястье.
— Джессика, что случилось?
Я поморщилась, из глаз снова потекли слезы.
— Ничего. Семья. То же, что и всегда. Это не в силах исправить ни ты, ни я.
Астерион притянул меня к себе и заключил в крепкие объятия. Уперся своим подбородком в мою макушку и нежно гладил одной рукой по волосам, а второй по спине вверх и вниз. Я рыдала на его груди, позволяя всему стрессу и разочарованию последних нескольких недель выплеснуться в шквале эмоций.
Когда мои рыдания утихли, он продолжил растирать мне спину, успокаивая теплом своих ладоней. Я отстранилась, потрясенная влажным пятном, которое я оставила на его голой груди.
— Богиня, мне так жаль.
Я в суматохе нашла бумажное полотенце и убрала им беспорядок к удовольствию Астериона.
Его хриплый смешок согрел меня.
— Детка, честно, ты обычно устраиваешь гораздо больший беспорядок чем этот, когда я прихожу.
Пристыженная, я покраснела как помидор, пока обдумывала смысл его поддразниваний.
Я предложила ему бокал вина, и он принял, к моему удивлению.
— Ты уже поужинала? — спросил он.
Я указала на продукты.
— Как раз собиралась начать.
— Чем я могу помочь?
Я замерла, затем сделала судорожный вдох, и еще один. Робин и Астерион были яркими лучиками света в темноте последних ужасных нескольких недель, и я не готова расстаться с его утешительным присутствием.
Он нарезал овощи для быстрой обжарки, пока я разбирала продукты.
— Где Робин? — спросила я, поняв, что чего-то не хватает.
Астерион склонил голову на бок, его блестящие рога поблескивали, когда он двигался. Он нахмурился, от беспокойства на лице появились морщины, прежде чем проясниться.
— Должно быть, ты больше не в опасности рядом со мной.
Конечно. Робин поклялся защищать мою семью от опасности, и, раз Астерион не опасен для меня, Робину нет причин приходить. Я подавила пронзившее меня разочарование и обратила свое внимание на минотавра на своей кухне.
Мы закончили готовить, порхая между друг другом, словно работали вместе всю нашу жизнь. Я обвела взглядом квартиру в поисках стула, достаточно большого чтобы удержать Астериона. Изящные проволочные стулья за моим обеденным столом рухнули бы под его весом.
Он приподнял пальцем мой подбородок и посмотрел мне в глаза.
— Я сяду на диван, если пообещаешь сесть мне на лицо на дессерт.
Я покраснела от его поддразнивания, а затем моя кровь застыла в жилах при воспоминании, что наши отношения строго деловые. Ему нужно довести меня до оргазма, чтобы отправиться домой, и каждое мгновение, что утешал меня, отдалял его от возвращения в свой мир.