Искуси меня (СИ)

Я просто ушел…
Не попрощавшись…
Хлопнув дверью в эту проблемную жизнь…
Вышел из квартиры, спустившись на парковочный этаж. Переночую на работе или перекантуюсь у Стаса, не пропаду, хоть мне и не хотелось сейчас никого видеть. Никого и ничего. Огромная скорость и пустая трасса никак не облегчали мою участь, а задаваться вопросами о причинно-следственной связи у Крис, обвинившей меня в измене, я не собирался. Не корил себя. За что? За что она так со мной? Почему в каждой женщине она видела конкурентку? За всю нашу семейную жизнь я приходил домой и получал все, что необходимо мужчине: вкусную еду, домашний очаг, а главное – спокойствие. Меня все устраивало, пока не настали проблемы с зачатием ребенка, перерастающие в один сплошной комок негатива. Я даже не заглядывался ни на кого, потому что не было нужды в этом.
И тут я вспомнил одно единственное исключение. Лика.
Руль сам развернул машину на сто восемьдесят градусов и понес к башням «Москва-сити». Нога сама нажала педаль газа, унося меня в забытие. Что я делал? Не знаю. Зачем я еду туда? Не знаю. Однако одно я понимал однозначно.
Там, в одной из высоток, я найду свое успокоение…
  
Глава 7: страстная ночь
 
Перемены – очень странная вещь. То их ждешь, предвкушая прекрасное будущее, то в глубине души желаешь, чтобы они никогда не ворвались в твою жизнь. Помню, в школьные времена я мечтала поскорее вырасти, научиться краситься и, как старшеклассницы, носить не учебники в рюкзаке, а косметичку в модной сумочке. Порой, сидя на уроках алгебры, вместо того, чтобы решать дроби, я сидела, закусив ручку, и размышляла о своем прекрасном будущем.
В один прекрасный день даже не заметила наступление того момента, который разделил мою жизнь на «до» и «после». Не обратила внимание на косо глядящих на меня парней, не сразу увидела небольшую, но аккуратную грудь и образовавшиеся к двенадцати годам округлости. Ближе к тринадцатилетию парни срывали со школьного двора цветы, чтобы преподнести мне в подарок, к четырнадцати годам – не стеснялись приглашать на свидания, а в пятнадцать научилась менять парней как перчатки. Мои отношения с мальчиками развивались постепенно. Я училась на собственных ошибках, периодически советовалась с матерью, которая поведала мне множество хитростей. Но это была моя жизнь, где я чувствовала себя счастливой.
Да, раньше все перемены, казалось, шли к лучшему, но только не сейчас, когда моя жизнь текла размеренно и спокойно, буйство красок решили «скрасить» ее. Возможно, я бы радовалась и прыгала буквально до потолка, или же пищала, как малолетка на концерте своего кумира. Но это не так. Я не рада. Мне нравится моя жизнь, и я не хочу менять ее ближайшие годы.
Стоило мне вернуться вечером домой с кучей пакетов от разных брендов, воспоминания минувшего дня в новом офисе Красницкого вновь вышли на первый план. И его прожигающий взгляд, и аромат парфюма.
И наша близость…
Казалось, весь день я не вспоминала этого женатика, но стоило мне остаться в полном одиночестве в своей любимой квартире-студии, тут же в голове появлялись шальные мысли. Даже контрастный душ не помог избавиться от них, скорее, наоборот, раззадорил меня пуще прежнего. Нужно забыть его. Нет, не так. Забыть его близость. Работа моей компании закончится через некоторое время, и мы больше не вспомним друг о друге. Никогда…
От этого почему-то не стало легче. Наоборот, все сжалось в кулак, внутренности готовы вырваться наружу с большим нажатием воображаемой руки. Наверное, со временем я смогу вернуться к прежней жизни, позабыть о тяге к Красницкому и повстречать достойного мужчину…
…но, видимо, у судьбы совершенно другие планы на мою жизнь.
Звонок в домофон застал меня врасплох. Сегодня я резко всем понадобилась – второй звонок в домофон за день. Надеюсь, это не очередная доставка с браслетами от «Тиффани». Обернувшись полотенцем, я побежала на звон и, подняв трубку, удивилась словам консьержа.
– Анжелика Юрьевна, к вам пришел Красницкий Никита Александрович. Пустить? – что? Красницкий здесь? Откуда он узнал, где я? Помнится, я говорила, что живу в «Москва-сити», но не упоминала точный адрес. Что делать? Я не могу оставить его внизу. Может, нужно решить что-то по поводу заказа? Нет. Тогда бы он позвонил напрямую ребятам. Ага, в десять вечера!
 
Я понимала, что сейчас судьба находилась в моих руках. Если я скажу «да», то подпишу посмертный приговор нас для обоих. Потому что знаю, чем закончится эта встреча. Ничем хорошим.  Я мысленно обещала себе не встречаться с ним лишний раз. Я мысленно обещала себе, что ни при каких условиях не стану завязывать с ним отношения.
Я мысленно обещала себе, что не буду разрушать его семью.
– Да.
И тут же нарушила свое слово, дав согласие консьержу. Подписав нам обоим приговор. Это наша точка невозврата. Потому что, если он окажется ближе, чем сегодня днем, я не выдержу. Сорвусь.
Звонок в дверь обрушился внезапно. Словно пожарная сирена. Из-за своих воспоминаний я кое-как успела накинуть короткий шелковый халатик, который тут же прилип к влажной коже. Неприятное ощущение, если честно, но об этом некогда размышлять. Я бы с удовольствием осталась стоять на месте и не открыла дверь, только это бесполезно. Поздно. Либо нужно отстоять свою позицию. Свою честь. Свои принципы. Либо отдаться во власть мужского аромата «Дольче», не задумываясь о последствиях. Жить сегодняшним днем. Этой самой секундой.
– Никита Александрович? – открыв входную дверь, я завидела взъерошенного Красницкого. Мне трудно удавалось говорить ровно, не выдавая ничем свое неспокойствие, однако, когда взглянула в потемневшие глаза, мне все стало предельно ясно.
Его визит не связан с работой или желанием просто увидеться. Цель довольно понятна нам обоим. Темный взгляд, в котором не осталось и намека на зелену, внимательно прошелся по моему телу. От пухлых губ, которые я невольно прикусила, по моему телу, которое облепил халат как вторая кожа, до обнаженных стоп. Он словно раздевал меня, хотя, казалось, я и так стояла перед ним совершенно голая. В одном халатике. Я чувствовала, как соски врезались в шелковую ткань, а капли воды все еще стекали по моему телу на мраморный пол. Кап-кап. Время шло. Красницкий не шевелился, приковав взгляд к моим губам, и я не спешила делать поспешных действий, ожидая от него хоть какого-то ответа. И он поступил…
– Прости, – едва слышно прохрипел мужчина и, перешагнув порог, резко впился в мои губы.
Я бы даже сказала настойчиво. Жадно. Вот это да!
Вот это…
Как же он охренительно целуется! Так властно. Жестко. Как крепко прижимает меня к стене, что аж ноги подкашиваются. Как умело обращается с моими губами, ласкает их языком, переплетаясь с моим собственным. Он буквально заставил покинуть грешную землю и парил вместе со мной в облаках. В облаках страсти. Что я там говорила об обещании? Вот и я не помню.
Широкие ладони мужчины одним движением скинули халат, полностью обнажая мое тело, а затем он нехотя оторвался от моих губ, окидывая открывшийся образ, чуть отойдя назад. Его взгляд. Какой же у него взгляд. Как у охотника, желавшего поработить жертву. А я просто стояла, прислонившись к стене, не в силах пошевелиться или взять на себя инициативу. Не могу даже содрать эту чертову рубашку с его плеч и прикоснуться к желанному торсу. Крепкому. Подкачанному. Как хотелось почувствовать под своей рукой жар его тела. Удары сердца. Напряжение мышц. Так желала. Но ждала, когда он сам сделает шаг, боясь разрушить эту интимность. Именно его последующее действие окончательно даст мне зеленый свет. Все сомнения насчет того, что он мог передумать и уйти так же резко, как и вошел, отпадут. Ему стоит сделать только один шаг. Одно мгновение.
И он продолжил.
Без лишних слов.
Вмиг сократил расстояние между нами и вновь впился в мои губы. Но ненадолго. Оторвавшись от них с большой неохотой и переместившись на шею. Затем чуть ниже к ключице, пока не дошел до груди. С жадностью он припал к моему соску, легонько оттягивая его. Будто игрался, то отстукивая по нему кончиком языка, то чувственно лаская губами, заставляя меня не просто прогнуться в спине, но и запустить пальцы в мягкую шевелюру, прижимая его голову ближе к груди. Так его ласки будут ощущаться острее. Чувственнее.