XVII. Грязь, кровь и вино!

Прогулка пешком не предполагалась, поехали верхом, чтобы не заляпаться грязью с ног до головы, а еще, несмотря на жару, пришлось закутаться в плащ – лето, пока доедешь – будешь похож на пропыленный ковер.
Саншо отправился со мной, доглядеть за лошадью, пока я буду завтракать.
Возле харчевни, расположенной в одной из башен дворца, постепенно превращающегося в развалины, было многолюдно и многолошадно – слуги, лошади, присутствовала даже пара карет. Знать уже съехалась завтракать.
– И что там такого подают? – презрительно фыркнул Саншо. – Спорю, этот мэтр Роршо или как там его, который держит эту помойку, еще тот прощелыга. Вот мой дед готовил так готовил! Его креветки с чесноком не стыдно было подавать королям!
Я смолчал, занятый своими мыслями.
Лошадок пристроили к коновязи, баск остался с ними, а я отправился к входу.
Дорогу сразу преградил разряженный коротышка, за спиной которого маячил внушительный крепыш с тупой мордой, за поясом которого торчала короткая дубинка.
– Ваша милость! – с поклоном, угодливо обратился коротышка, судя по всему, средневековый аналог метрдотеля. – Прошу прощения, увы, заведение уже не может вмещать посетителей, все занято. Сами видите, сколько собралось людей. Возможно следующий раз… – он таинственно понизил голос и гордо сообщил. – Мессир, у нас сегодня гостит даже сам брат короля с друзьями!
Громила состроил извиняющуюся рожу и еще больше стал похож на дегенерата.
– У меня встреча с шевалье дю Марбо… – небрежно обронил я.
Коротышка тут же расплылся в широкой улыбке.
– Конечно, конечно, мессир, вас сейчас проводят…
Откуда не возьмись появился грязноватый мальчишка и повел меня внутрь.
В большом зале, разделенном короткими, ничего не закрывающими загородками стоял громкий гул и носились как угорелые подавальщицы. Оформлен он был с претензией на роскошь, мне понравилось, хотя, по большей части тем, что смердело здесь не так мерзко, как в подавляющем количестве подобных заведений.
Зал был битком забит разряженной знатью: дамами и кавалерами, я даже приметил несколько гвардейцев кардинала и мушкетеров короля, как ни странно, завтракающих вместе. Гастон Орлеанский занимал со своими друзьями добрую треть заведения, для них составили вместе три длинных стола.
На меня никто не обратил внимания, разве что молоденькая, румяная подавальщица стрельнула с любопытством глазками.
Пацан подвел меня к небольшому столику в углу, возле мутноватого окна, за которым сидел…
Черт, я не помню, кто такой Артемон, но человек, с которым я должен был встретиться был очень похож на этого Артемона, правда, несколько располневшего.
Мелко завитые волосы, костюм нежно голубого цвета, созданный сплошь из кружев, рюшечек, фестончиков и бантиков с ленточками, припудренная слащавая морда, подведённые глазки, словом – красота, мать ее, неописуемая. На крючке, вбитом в стену висела шляпа, почти незаметная под перьями, составивших бы честь целой стае страусов.
Я даже сначала подумал, что это переодетая в мужчину женщина.
Встречаться сразу как-то перехотелось, слишком уже персонаж смахивал на представителя нетрадиционной ориентации, коих во Франции, да и во всей Европе, развелось немеряно. К слову, до сих пор за содомию могли казнить лютой смертью, но на убыли сего явления это как-то не сказывалось.
– Так, так, так… – персонаж встал и уважительно покивал. – Воздаю честь вашему вкусу, мессир. Фламандские кружева, испанский бархат и кордовская кожа… недурно. Но скромненько, слишком скромненько, хотя вы же из Испании, что неудивительно…
Его голос оказался под стать внешнему виду: томный и грассирующий. Мне сразу захотелось дать ему в морду.
– Ох, простите меня, ваша милость, – дю Марбо спохватился и исполнил грациозный и замысловатый поклон. – Шевалье Артемон дю Марбо, к вашим услугам…
Как это странно не звучало, он действительно оказался Артемоном.
Пришлось отвечать.
– Шевалье Антуан де Бриенн, – я тоже обмахнулся шляпой. – Рад нашей встрече…
– Прошу, шевалье, – Артемон радушно обвел рукой стол. – Я уже сделал заказ, поверьте, утка в сливовой карамели в исполнении мэтра Роршо просто великолепна.
Стол действительно был весь заставлен блюдами, еды хватило бы на десяток голодных солдат.
Я пристроил шляпу на крюк и присел. Артемон тут же охватил ножом добрый шмат утки и шлепнул ее мне на тарелку. Туда же он брякнул пару фаршированных груш и какого-то жутковатого вида сыра, похожего на загустевшую блевотину. В стакан с журчанием пролилось розоватое вино.
«Бля… – тоскливо подумал я. – Куда так жрать с утра?»
– Итак… – дю Марбо слегка понизил голос, поднимая стакан. – Не переживайте, Антуан, скоро вас примут за своего, но для начала, вам надо знать, кто из высшего света чего стоит. Вы должны узнавать всех в лицо. Поверьте, половина – прощелыги и бездари. Они будут драть глотку за любого, кто будет их кормить и поить. Смотрите… – он беззастенчиво ткнул пальцем в компанию, напротив. – Это…
Но посплетничать Артемон не успел.
– Это ты!!! – позади раздался разъяренный рев и топот, а потом, по несчастной утке в сливовой карамели на столе рубанул клинок, разрубив ее вместе с оловянным блюдом.
    
Глава 10
Шевалье де Бриенн
 
Я так и остался сидеть, лишь слегка раздвинув ноги, чтобы пролившееся вино не замочило штаны. По большей части потому, что понимал – убивать меня неожиданно, со спины не будут – такого афронта при стечении благородной публики никто не допустит.
Артемон среагировал неожиданно хладнокровно.
Он медленно встал, состроил суровую морду и слегка склонил голову:
– Маркиз де Офорт? Чем обязан…
– Это он! – маркиз переместился, чтобы видеть меня в лицо и обиженно проорал: – Это он! Тот хам и негодяй!
– Извольте объясниться! – в голосе дю Марбо прорезалась сталь.
– Прошу прощения, ваша милость, – Офорт пришел немного в себя и вежливо поклонился Артемону. – У меня с этим человеком остались незаконченные дела! И я намерен его убить!
Видимо с дю Марбо в обществе все-таки считались.
– Это не повод мешать мне завтракать! – уже совсем не томно гаркнул дю Марбо.
Публика подскакивала из-за столов и полукругом скучковалась возле нас.
«Твой выход, Антоха… – приказал я сам себе и встал. – Только надо все сделать красиво и эффектно…»
Артемон что-то хотел мне сказать, но я прикоснулся пальцем к губам, после чего медленно, мелодично побрякивая шпорами, вышел на середину зала.
В трактире повисла тишина.