Косово поле. Балканы

К автостраде Лазар подлетел через двадцать три минуты после того, как получил приказ. Он дисциплинированно отрапортовал капитану, возглавляющему дежурную смену воздушных патрулей, и повел вертолет вдоль шоссе, держась на высоте ста двадцати метров и высматривая черный «мерседес».
Мчащийся автомобиль лейтенант засек почти сразу. Не прошло и двух минут. Царевски сделал вираж, подлетел к «мерседесу» слева и нажал кнопку американского радара «Нидл» [29], которым недавно оснастили его машину.
На экран в центре левой консоли выскочили цифры «один-четыре-один».
Водитель «мерседеса» явно плевал на ограничения скорости. Гнал, как сумасшедший, по трассе, где максимальная скорость установлена в девяносто километров в час, о чем на каждом километре сообщают специально вывешенные знаки.
Лазар посмотрел на автомобиль повнимательнее.
Что за черт?
У «мерседеса» напрочь отсутствовала водительская дверца, а через всю крышу протянулись несколько белых царапин, прекрасно видных на фоне черного лака.
Царевски щелкнул тумблером системы электронного увеличения, камера зафиксировала объект в стационарном режиме и вывела картинку на внутреннюю поверхность стекла шлема. Лейтенант присмотрелся и тихонько присвистнул.
Укрупнение неподвижной картинки не давало всех деталей, но раскрашенная физиономия водителя и лежащий у него на коленях автомат были видны совершенно четко. Человек за рулем сидел прямо и расслабленно, будто бы совершал обычнейшую поездку и нисколечко не волновался.
Лазар поднялся на триста метров вверх и прошел над дорогой в противоположном направлении. Спустя полтора километра в поле его зрения попал открытый внедорожник, набитый людьми в черных куртках, также идущий с явным превышением скорости.
Лейтенант нажал кнопку вызова базы.
— Я номер третий. Объект обнаружен. Движется к Градецу на скорости сто сорок километров в час. Позади объекта другой объект. Видимо, производит преследование. Как поняли? Прием.
— Понял вас, — мгновенно отреагировал капитан. — Что за второй объект? Прием.
— Вседорожник с открытым кузовом. Видимо, румынский «АРО», модель «двести сорок» или «двести сорок три». В кузове — до десяти вооруженных людей. Прием.
— Понял вас. Блокируйте дорогу. Из Градеца уже вышли патрульные машины. Управления в Чегране и Вранчиште высылают экипажи на перехват. Как поняли? Прием.
— Понял вас. Блокирую дорогу с западной стороны моста. Конец связи.
— Роджер, — щегольнул капитан.
Царевски вновь опустился до сотни метров, увеличил шаг несущего винта и с ревом пронесся над «мерседесом» в надежде напугать водителя и принудить его остановиться. Или хотя бы снизить скорость.
Нахал на «мерседесе» даже ухом не повел, продолжая жать под сто пятьдесят. Словно не полицейский вертолет только что пронесся у него над головой, а безобидная стрекоза.
Македонский лейтенант хмыкнул, обогнул рощицу на холме и резко пошел на снижение, включив проблесковые синие огни, заставившие, резко затормозить пересекающий мост автобус.
«MD-500MG» мягко, в одно касание сел на асфальт перед мостом, в конце прямого участка шоссе. Царевски расстегнул страховочные ремни, распахнул дверь кабины и поставил левую ногу на обтекатель.
Со стороны он выглядел как крутой американский коп из голливудского боевика.
Из-за холма показался черный капот с трехлучевой звездой…
Владислав перевалил вершину холма и недовольно нахмурился.
Пилот вертолета оказался глупее, чем он думал. Перегородил своей машиной дорогу, даже не соображая, что «мерседес» Рокотова весит раза в два больше и сметет винтокрылый аппарат так же легко, как пустую банку из-под пива.
Правда, проблема была в топливных баках. Авиационный бензин воспламеняется от малейшей искры.
Биолог мгновенно проанализировал открывшуюся картину.
Вертолет стоит боком, пилот наполовину высунулся из машины, справа — довольно крутой откос, уходящий к реке, слева — заросшее бело-розовыми цветами молочая поле. Метров эдак четыреста по ширине.
Подходит.
Преследовать его с собаками уже не смогут. Молочай ядовит, его пыльца действует на животных почище толченого перца. А за полем — лес, откуда можно направиться в три свободных стороны.
Остается вертолет вкупе с неумным летчиком.
Биолог сбросил скорость и приготовился.
Когда «мерседес» вылетел на прямой участок шоссе, Влад одновременно нажал на клаксон и кнопку «круиз контроля». Компьютерный мозг отдал команду электронным схемам управления, и немецкий автомобиль стал автоматически поддерживать заданную скорость в шестьдесят километров в час без участия водителя. Владислав снял ногу с педали, выдвинулся с кресла влево, почти повиснув снаружи машины, и вытащил нож.
Способ, который избрал Рокотов для того, чтобы заблокировать руль в стационарном положении, был варварским, но эффективным.
Он ударил острием в центр рулевой колонки, инициировав подушку безопасности и заклинив сигнал. И в тот же момент оттолкнулся обеими ногами от подножки, разжав пальцы на рукояти ножа.
Прыгать с лезвием в руке было слишком опасно.
Безостановочно сигналящий автомобиль помчался по прямой, подушка сработала за сотую долю секунды, толкнув в зад вылетающего из кабины биолога, и «мерседес» продолжил путь уже без водителя. «Круиз контроль» не подвел, а развернувшийся под давлением газа мешок зафиксировал руль в одном положении.
Полет длился полторы секунды.
Владислав не стал перекатываться или совершать иные бессмысленные, годные лишь для художественного фильма действия. На скоростях выше сорока километров в час человека спасают только ноги. Любой кувырок, столь эффектно выглядящий со стороны, приведет к тяжелой травме или переломам всех без исключения конечностей. Каскадеры, и те бьются через раз. Что уж говорить о прыжке без страховки и без подготовленного для приземления места!
Коснувшись песчаного откоса, Рокотов помчался вперед огромными прыжками, сцепив руки на груди и низко наклонив голову.
Спустя, две секунды скорость снизилась до тридцати пяти километров в час, а еще через четыре — и до приемлемых пятнадцати. Организм самостоятельно решил поставленную задачу, увеличив давление крови в два раза и нагнетая ее в мощные бедренные мышцы, развивающие в экстремальных условиях усилие в тысячи ньютонов.
Назавтра мышцы будут болеть зверски, но свою роль они исполнили с блеском. Влад не упал, а за десять секунд пробежал больше пятидесяти шагов перпендикулярно дороге.
За то же время неуправляемый «мерседес» прокатился отведенную ему сотню метров и соприкоснулся с вертолетом.
Лазару Царевски повезло в том, что он отстегнулся от кресла.
Удар автомобиля о лыжное шасси машины вышвырнул его влево, и летчик кубарем покатился с обочины, сломав при этом обе лодыжки.
Но остался жив.
«Мерседес» пропорол двухсотсорокалитровый бак, взрезал фюзеляж, как огромный консервный нож, и протащил искореженный, с еще вращающимся винтом вертолет добрые два десятка метров. Разорванные листы обшивки выбили из асфальта сноп искр, и баки обеих машин взорвались.
Пламя взметнулось до уровня третьего этажа, бензин растекся от обочины до обочины, сцепившиеся обломки зачадили, разбрызгивая вокруг огромные капли пузырящегося пластика. Волна жара ударила в автобус, откуда с дикими воплями посыпались пассажиры…
Рокотов со всех ног перебежал поле и остановился, чтобы отдышаться.
На шоссе творилось нечто невообразимое. Полыхали «мерседес» с вертолетом, в полусотне метров от них метались десятки людей, из находящегося в километре городка слышался рев сирен.
«Люблю хорошую тусовку! — весело подумал чудом спасшийся Влад и посмотрел в бинокль на холм. — А вот и мои друзья…»
К обочине подлетел джип, из его кузова посыпались фигурки.
Албанцы не стали терять время и устремились через поле. Было видно, как один из косоваров размахивает руками и показывает на лес.