Дурное начало (СИ)

Джори грустно погладил себя по животу, собираясь внести предложение, но оказался прерван Алимом. Эльф твердо поставил в дискуссии точку.
— Мыться.
* * *
Баню собрали из свежего сруба на противоположной стороне ущелья, которое с двух сторон, как древний страж, защищала твердыня. По словам Алистера, место для постройки подыскали у подножья башни Ишала. Постройка, будто назло остальному миру, сохранилась неизменной. Гордо неся сквозь века имя Архонта Империи, руководившего строительством Остагара. Прозаичное рядом с вечным.
С моста, перекинутого через ущелье, открывался невероятный вид вниз и вдаль. Все начиналось со спуска в ущелье на юге, на три четверти заваленного камнями. Затем — само ущелье, сотней шагов ниже и будто грибами после дождя покрытое палатками. Те имели вид куда упорядочение, чем у собратьев, разбросанных по территории твердыни. То тут, то там к небу вздымались жадные красные языки костров, упомянутых Дунканом. Взгляд вилял по сформированным пару дней назад улочкам уже приобретающим неповторимый характер, как кривое отражение природы создателей. А затем взор вырывался на волю, за пределы редкого частокола. Сначала к пустому каменистому полю, очищенному от кустарников и низкой поросли. Затем дальше — к полосе свежей вырубки, взирающей к небу сотней пней. Взгляд упирался в опушку старого соснового леса. И, взобравшись к верхушкам деревьев, стремительно, не встречая на пути ни единого препятствия, убегал к горизонту, где едва угадывались контуры плавного начала новой гряды пологих холмов.
За пределами следов, оставленных текущими гостями Остагара, о цивилизации в этих землях напоминал единственный объект, столь огромный — что естественным образом сливался с ландшафтом. Имперский тракт. Некогда тот подходил непосредственно к ущелью. Фактически встречался с твердыней, служащей тому финальной точкой путешествия. Но, за сотни лет без присмотра и охраны — десятки ближайших арок тракта разобрали или разрушили, а остатки жадно поглотил лес. Поэтому из зеленого моря хвои вдалеке тракт вновь появлялся на расстоянии часа или двух пешим ходом. Там, где виднелись на скорую руку собранные прошедшим недавно войском спуски для лошадей и пехоты, а также пять или шесть стволов срубленных деревьев. Возникнув, тракт уходил к горизонту идеальной прямой линией. Его будто нарисовали твердой рукой поверх естественного пейзажа.
Отвернувшись, Морриган постаралась не отстать от группы, устало бредущей вперед и мало интересующейся достопримечательностями. Только Алим бросил единственный взгляд в сторону. И от чародейки не укрылось, что направил мужчина тот к горизонту на северо-западе. Где за многие дни пути отсюда раскинулось безбрежное озеро Каленхада, с гордо возвышающейся над ним твердыней Кинлох. Основной Круг магов Ферелдена.
Бани представляли собой пару свежих приземистых домов из бревен, которые даже не обстругали, с парой узких прорубленных световодов. Крыши на скорую руку покрыли слоем ветвей елей и сосен, что притащили с вырубки. И из сотен щелей этого шедевра радостно валил пар, скоротечно истончаясь и истаивая на пути к небу. Неподалеку, на камнях и паре лишних бревен полу-организовано расположились солдаты. Десятники не давали подчиненным прозябать в праздности в полном составе, окриками направляя самых умелых к стоящим поодаль пням для колки дров.
Приняв вид сурового, в представлении блондина, вояки, тот направился к ближайшему десятнику. Среагировав на появление куцего отряда заранее, десятник разразился отборной, залихватской бранью. Алистера подобное приветствие не смутило. Подойдя вплотную, может даже чересчур близко, блондин начал вполголоса нечто втолковывать плотно сложенному мужчине, выглядящему вдвое старше и на голову ниже.
В ответ удивлению Морриган, Алим тихо прокомментировал разворачивающееся представление.
— В бани ходят по порядку, устанавливаемому между собой сотниками. Единственное правило — разъезд или пеший патруль, вернувшись в лагерь, получает право подвинуть очередь. Для тех, кто уже здесь — это дополнительное ожидание. Ну и меньше времени на список дел в остаток дня. Присутствующим повезло, что нас только четверо. Когда возвращается разъезд в сорок голов…
 
— Погоди. Погоди… На полном серьезе сейчас предположил, без любого на то основания, что туда мы вместе пойдем?
Алим было открыл рот для очевидного ответа, но только спустя мгновение уловил — тот утратил очевидность задолго до начала диалога. Кашлянув в кулак, мужчина хмыкнул и извинился.
— Твоя правда. Привык за последние дни таскаться с тремя мужиками и… Да неважно. Слишком устал и понимаю только, что с каждой новым словом делаю ситуацию хуже. Тем не менее. Ты?…
— Обойдусь. В отличие от вас, в крови и грязи купавшихся, единственное, что испачкано — одежда Давета. И ту ночной дождь промыл, запахи отбив. Подожду… в округе.
Алим кивнул и побрел следом за благополучно завершившим переговоры Алистером, сердечно предлагающим десятнику, в ответ на унесенный ветром высокопарный эпитет, произвести коитус с домашним питомцем собственной матери.
Устремившись к внешним ребрам жесткости башни, подавляющей массой и высотой, чародейка ловко ухватилась за места соединения неподъемных блоков. И в приличном темпе поднялась на десяток шагов вверх, до ближайшего выступа, позволяющего присесть. Посох девушка предусмотрительно припрятала у места встречи с Командором Серых Стражей, дабы поменьше привлекать лишнего внимания. Потому руки, для продемонстрированного трюка, оставались свободны. Единственным неучтенным фактором стали скучающие внизу мужчины, встретившие демонстрацию ловкости и грации дружными аплодисментами. Но, поняв, что представление окончено, те немедленно вернулись к привычным разговорам. И игре в кости, пока десятник отвернулся в другую сторону.
Осматривая фигуры мужчин сверху, Морриган не без удивления призналась — те вовсе не напуганы. Нервный смех, яркие эмоции, откровенная бравада и внезапная агрессия по глупым причинам. В людях сквозило таящееся, или скорее — затянувшееся ожидание, перемешанное с самоуверенностью. Даже в лицах десятников. Будто порождений тьмы здесь никто не воспринимает всерьез. Впрочем, это походило на правду. Вселить в рядовых людей страх и осторожность мог только личный опыт. Или обладающий указанной добродетелью командир. По словам Дункана выходило — и то и другое в армии отсутствовало. Много побед и минимум болезненных последствий. А к Серым, выходило, не прислушивались.
Закрыв глаза, девушка отбросила суету и сосредоточилась на себе. Теперь, когда сиюминутное взяло паузу, Морриган обратилась к проблеме, ни на один удар сердца не исчезавшей из мыслей чародейки. Зияющая в памяти дыра постоянно ускользала из внимания, стремясь затеряться в череде малозначительных образов как нечто заурядное, не стоящее внимания. Мысли, казалось, отторгали эту инородность, стоило тем даже случайно наткнуться на рваные границы пустоты. Но девушка росла не в нежных условиях северян. Одной железной волей та удерживала аномалию от забвения. Каждая попытка украсть у пустоты таящиеся в той секреты вновь и вновь оканчивалась ничем. И в этот раз Морриган сменила тактику, сконцентрировавшись на неровных краях дыры. На расплывшихся образах, что непосредственно предшествовали темноте забытья.
Тот день ничем не выделялся среди череды подобных. Даже с точки зрения хасиндов — быт чародейки не походил на рутину, но привычная к разному девушка видела вещи под иным углом. Предаваясь размышлениям о вылазке к деревням, расположенным в десяти днях пути севернее, Морриган привычно возвращалась с утренней охоты. Позади без спешки волочилась обескровленная туша кабарги с разорванным горлом. Даже обескровленная, та достигала весом трети массы девушки. Мать поприветствовала ту без слов и тепла. Только внимательный взгляд и Флемет немедленно вернулась к собственным, нередко выглядящим бессмысленными занятиям.
И вот затем… Девушка нахмурилась, пытаясь соединить в единое полотно бессвязные осколки, не желавшие следовать друг за другом. Среди круговерти из тех присутствовала странность. Там, на поляне, точно присутствовал некто. Некто помимо двух жительниц затерянной в Коркари хижины. Гость. Незваный и нежеланный. Фигура, появившаяся из леса. Никаких деталей, только силуэт. Вроде бы мужской. И удивленное лицо матери…