Кольцо княжны Таракановой
– Ну да, я тебя очень прошу, приюти Аню хотя бы на несколько дней! Бедной девочке совершенно некуда идти! Она совсем одна! Ну, Дашка, ради меня, ладно? Ты все равно сейчас одна, так что места в квартире хватит, две комнаты все-таки… А она потом работу найдет, квартиру снимет, характер хороший, хлопот с ней точно не будет! Ну, согласна?
«Попробуй тут не согласиться», – подумала Даша.
– Ну-у…
– Вот и ладушки! – обрадовалась тетя Лика. – Знала, что ты не откажешь! Мы, женщины, должны помогать друг дружке в трудную минуту! Аня милая такая, вы непременно подружитесь! Будете вечерами чай вместе пить, болтать о своем, о девичьем, тебе подруга не помешает, хоть отвлечешься!
«Угу, – подумала Даша, – вот как раз подружки мне только и не хватает…»
Она горько улыбнулась про себя.
Нет уж, теперь никогда у нее не будет близкой подруги! Хватило уже, нахлебалась по полной программе! Будут приятельницы, с которыми ни за что откровенничать она не станет. А пока вообще никого не хочется видеть, ни с кем не хочется общаться.
– Значит, завтра вечером поезд прибывает в девять часов! – твердила свое тетя Лика. – Ну, пока там… в общем, жди Аню к десяти. Ты не думай, – тетка понизила голос, – она простая такая, стесняться ее не надо, ей бы спальное место, да чашку чаю утром – она и рада будет… Спасибо тебе, Дашутка, что вошла в положение!
– Да ладно, раз ты за нее просишь… Но ненадолго…
– Ага, ага, тут еще вот какое дело! – перебила ее тетка. – Аня паспорт-то взяла, денег сколько-то, а остальные документы не смогла. Так я на работе у нее трудовую книжку получу, диплом опять же достану, она сказала, где лежит, и вышлю на твой адрес заказным письмом, ладно?
– Ладно… – Даша пожала плечами, и тетка наконец отсоединилась.
Даша взглянула на ногу, тихонько охнула и похромала в ванную. Там она долго отмывала ногу, искала пластырь, не нашла, так что пришлось залить рану йодом и забинтовать. Повязка все время сползала, к тому же пару раз она вляпалась тапочками в кровавую лужу и едва не поранила еще и руку, убирая осколки стакана. С чего это ей вздумалось оставлять стакан с водой рядом с кроватью? Не было сил отнести на кухню? Она ничего не помнила.
Так всегда у нее бывает от таблеток, она от них дуреет, хуже чем от спиртного. В будние дни все-таки держит себя в руках, поскольку на работу вообще рано не встать, но за неделю так измучается, не спавши, что едва дотерпит до пятницы.
И все выходные бродит она по квартире как сомнамбула, немытая и непричесанная, либо валяется на диване в гостиной, тупо пялясь в экран телевизора и переключая каналы.
Пластырь нашелся не в аптечке, а в ящике письменного стола, интересно, как он там оказался? Но Даша наконец приняла душ и заклеила рану, после чего решила выпить кофе, чтобы окончательно проснуться.
Первый сюрприз поджидал ее в буфете. Кофе не было. Кончилось все: капсулы для кофеварки, молотый кофе для кофейника и для обычной турки. В конце концов она разыскала пару пакетиков растворимого, залила это безобразие кипятком, но не было сливок, так что пришлось положить сахар… нет, так жить нельзя!
Вытирая кровавую лужу в прихожей, она мимоходом поглядела на себя в зеркало и ужаснулась. «Краше в гроб кладут!» – сказала бы в таком случае тетя Лика, и в данный момент Даша не могла с ней не согласиться.
Смотреть на то, что отражалось в зеркале, было противно. Одутловатое лицо, желтая несвежая кожа, щеки висят, как у соседского бульдога, волосы прилипли к этим щекам безжизненной паклей. Господи, да ей всего двадцать девять лет, а в зеркале отражается сорокалетняя тетка с трудной судьбой, у которой не было в жизни ничего хорошего, да и не ждет она в будущем тоже никаких пряников.
Это неправда, тотчас сказала себе Даша, было у нее в жизни хорошее, и много. Целых три года, точнее, почти четыре, с тех пор, как они познакомились с Владиком.
Это он так поставил с первой же встречи, когда представился ей Владимиром. И тут же твердо сказал, чтобы никаких Вовочек, Вовусиков и Вовастых, он этого терпеть не может. Володей можно…
Уже потом, когда женаты были, как-то друг его школьный по пьянке проболтался. Фамилия Владимира была Блохин, поэтому в школе его дразнили Вовастый-Блохастый. Даша тогда посмеялась про себя, но мужу не стала говорить, что про кличку знает. И придумала ему свое имя – Влад, Владик…
Как она его любила… как же она его любила!
Первое время сердце замирало даже не тогда, когда его видела, а просто от пустякового сообщения. Когда познакомились совершенно случайно на дне рождения у сотрудницы, она сразу поняла, что этот парень – ее единственный человек. В общем, влюбилась с первого взгляда. Сама не верила раньше, что так бывает.
Тогда у главбуха их фирмы был юбилей, справляли в дорогом ресторане, в отдельном зале, а танцевать выходили в большой зал. Даша была в числе приглашенных, потому что тогда у нее была карьера, она подавала большие надежды и замещала начальницу отдела, когда та болела и подумывала уже, чтобы бросить работу вообще.
И вот будущий муж пригласил ее танцевать, потом еще и еще, потом они обменялись телефонами, и Даша буквально заболела на неделю, которая прошла после встречи в ресторане.
Наконец он позвонил, и они стали встречаться. Ездили за город, ходили в кино и в кафе, пару раз были в театре. Он не спешил переходить к более близкому общению, Даша сама первая пригласила его домой. Никто ей не мешал, она уже тогда жила одна вот в этой квартире, которую мама переписала на нее, когда вышла замуж во второй раз и уехала далеко, присовокупив напоследок, чтобы дочка не делала глупостей и не прописывала в квартиру будущего мужа.
Владимир пришел с цветами и с бутылкой вина. Они выпили ее потом, поскольку ужин задержался. Точнее, все пересохло в духовке, хорошо хоть Даша успела ее выключить, а то и до пожара недалеко.
Когда он ушел – не утром, а следующим вечером, – Даша закрыла за ним дверь и посмотрела в зеркало на свои сияющие глаза.
«Я хочу быть с ним! – сказала она себе. – И я сделаю все, чтобы это случилось как можно скорее!»
И вот теперь она стоит на том же месте перед тем же зеркалом и смотрит на себя – страшную, измученную, с потухшими глазами, и думает, как же она дошла до такой жизни. Хотя как раз думать сейчас некогда. Думать о своих несчастьях вообще вредно, как считает тетя Лика. Наверно, она права, но Даша ничего не может с собой сделать.
Даша оглянулась по сторонам, прошла на кухню, потом заглянула в гостиную. Да уж, квартира в полном запустении, под стать хозяйке. И если уж пригласила человека к себе, то нужно сделать хотя бы минимальную уборку. Что с того, что эта Аня, как утверждает тетка, женщина простая и нетребовательная, все равно неудобно.
От отвратительного растворимого кофе заболел желудок, во рту было кисло. Даша долго мыла лицо холодной водой, потом набросала на него кое-какую косметику, с грустью отметив про себя, что лучше не стало. Нет, наверное, все дело в выражении. У нее на лице застыло выражение несчастное, сразу видно, что у нее неприятности, что ее обидели, оскорбили и унизили.