Алый флаг Аквилонии. Спасите наши души

– А если этот кто-то вдруг окажется немецко-фашистскими захватчиками? – спросил комиссар Якимчук. – И что мы будем делать тогда?
– А мы не будем раскрывать этому кому-то своего положения, по крайней мере, пока не убедимся, что это дружественная нам сторона, – ответил капитан-лейтенант Голованов. – Черное море – это чертовски большая акватория. Впрочем, мы можем не получить никакого ответа и после подачи сигнала на частотах бедствия – и вот тогда нам придется принимать решение о дальнейших действиях самостоятельно, без всяких советов со стороны…
– Тогда я даю на это свое согласие, – немного помявшись, сказал комиссар, – а то и в самом деле ситуация такая, что становится как-то не по себе…
Капитан-лейтенант Голованов немного помедлил, а потом сказал:
– На попытку связаться хоть с кем-нибудь на международных частотах бедствия даю трое суток. На это время нужно найти на берегу какую-нибудь бухточку или устье реки, где можно бросить якорь, сойти на берег и осмотреться на местности. Кроме того, стоило бы попробовать добыть немного свежего продовольствия, чтобы товарищ Карелин не так сильно переживал о наших запасах. На этом все, товарищи. По местам!
1 апреля 3-го года Миссии. Понедельник. Около девяти часов утра. Окрестности Большого Дома, площадка для праздников у заводи реки Ближней.
За год, прошедший с предыдущего праздника весны, бывшее цивилизованное племя Огня, теперь превратившееся в Аквилонию, увеличилось в численности почти втрое и достигло полутора тысяч человек. Это уже не толпа, как было летом, а целое столпотворение. Повзрослевшие французские школьники, русские школьники, Лани, полуафриканки, Волчицы, неандерталки, кельты-думнонии, васаты-аквитаны, итальянские подводники, бывшие римские легионеры, русские солдаты экспедиционного корпуса во Франции и, конечно, прогрессоры-основатели – все они составляли собой постепенно уплотняющуюся общность людей-аквилонцев, будущим поколениям которой предстояло унаследовать этот мир. Собрать их всех на площадке перед Большим Домом было бы немыслимо, поэтому празднование проводилось на площадке у заводи реки Ближней, как и все прочие – летние, осенние и зимние – праздники.
Проблему обширных луж, покрывающих это место с началом весны, решили заблаговременной очисткой территории от снега и продалбливанием в мерзлом грунте дренажных канав. Заранее подновили и очаги, вставив в них взятые в трофеи бронзовые римские котлы. Изначально три когорты под командованием военного трибуна Секста Лукреция Карра имели штатную численность в полторы тысячи бойцов, и, даже неся потери, продолжали возить с собой все положенное для такого количества солдат имущество, ибо выражение «материальная ответственность» тоже придумали в Древнем Риме. После кровопролитной битве при Сабисе в строю осталась только тысяча легионеров, а бой у ручья Дальний в считанные минуты еще уменьшил их численность вдвое. Захватив римский лагерь, вожди племени Огня приватизировали оттуда все, за исключением вырубленных в соседнем лесу кольев. Имущество, необходимое для обеспечения быта и несения службы пятисот человек, потом выдали легионерам обратно, остальное же убрали на склад. И теперь оно пригодилось.
При подготовке площадки для праздника, где главную движущую силу представляли как раз легионеры, старший центурион Гай Юний сказал, что для форума эта площадка у заводи Ближней очень неудобно: далеко как от административного центра, так и от будущих жилых кварталов. На это шаман Петрович ответил, что новый Форум запланирован как раз по другую сторону Дальнего, там, где сейчас стоит нынешняя римская казарма, которую после постройки постоянного жилья предстоит разобрать, ибо строение, возведенное с применением сырого дерева, изначально планировалось как временное, на одну зиму. С другой стороны, в летнее время эта заводь с пляжем незаменима для совместного купания. Устье Дальнего слишком узкое и с топкими берегами. К тому же план развития поселения предусматривал, что в ближайшее время этот ручей, взятый под кирпичные своды, превратится в сточную канаву-клоаку. И вообще, не исключалось, что через пару лет на другой конец поселения придется переносить промзону, а тут в будущем будет парк для общего отдыха – уж больно место для этого удобное.
 
Впрочем, несмотря на похрустывающий кое-где под ногами ледок от подмерзших за ночь лужиц, праздник удался, что называется, на все сто. Кухонный наряд, назначенный готовить праздничное угощение, выступил еще затемно, при свете звезд. И вот запылали заранее сложенные под очагами сухие дрова, и женщины и девушки приступили к кулинарному священнодействию. Жаровни с засыпанным в них древесным углем ждали своего часа, ибо раздувать их следовало уже во время самого праздника.
И вот перед самым восходом солнца, когда все уже были в сборе, а набухшая на востоке багровая заря уже готова была прорваться первым солнечным лучом, Верховный шаман воздел к небу руки и воззвал:
– Солнце, народ Аквилонии зовет тебя! Лучезарное светило, по воле Великого Духа приди и озари нашу землю! Даруй нам свет и тепло, благослови наши труды! Одари нас обильными плодами земли, здоровым приплодом животных, и потомством – наших женщин!
Люди, захваченные этим действом, повторяли за Главным учителем его слова и жесты. И когда краешек солнечного диска показался над гребнем холмов по ту сторону Гаронны, народ дружно разразился радостными криками. Женщины поднимали навстречу солнцу новорожденных младенцев и детей постарше. Солнце пришло – а значит, все будет хорошо.
Когда всеобщее возбуждение немного утихло, место шамана занял примас Аквилонии падре Бонифаций. Он сказал, что Солнце нужно чтить и уважать, ибо Великий Дух создал его прежде других сущих вещей, чтобы оно служило всем прочим его созданиям в качестве источника тепла и света. Так уж заведено Творцом, что есть время для холода и время для тепла, время для сева и время для жатвы, время познавать истины и время претворять в жизнь задуманное. Сейчас время веселья – радуйтесь, люди!
Сергей-младший запустил свой музыкальный центр, и началась дискотека. Люди танцевали, причем каждый свое, ели и снова танцевали. Они радовались тому, что солнце с небес каждый день свети все жарче, что тают снега, пробуждается земля. Русские школьники с самолета, впервые попавшие на подобное мероприятие, сначала немного дичились, но потом общее веселье захватило и их. Жизнь продолжается, и все будет хорошо, как пел из динамиков певец Митя Фомин [6].
И вот в самый разгар веселья в кармане у верховного шамана неожиданно запищала портативная рация. Это был Алексей Михайлович Гернгросс – сам вызвался подежурить у рации, пока молодежь веселится.
– Я извиняюсь, что отвлекаю вас от праздничных забот, но, кажется, у нас есть улов, – сказал бывший командир Ту-154. – Передача в телеграфном режиме на волне две тысячи сто восемьдесят два килогерца. Сигнал слабый, но, по причине отсутствия в эфире других станций, вполне разборчивый. Советская подводная лодка типа «Малютка» из акватории Черного моря вызывает на контакт возможных товарищей по несчастью.
– Спасибо, Алексей Михайлович, – ответил Сергей Петрович, мысленно потирая руки, – обрадовали так обрадовали. Пока ничего не отвечайте, скоро мы у вас будем.
– А я и не смогу ответить, даже если захочу, – коротко засмеялся старый пилот, – навык работы на ключе, знаете ли, начисто утерян. Последний раз я занимался этим еще лет тридцать назад, в училище, на занятиях по радиоделу.
– Думаю, что у нас в команде есть человек, для которого еще совсем недавно работа на ключе была главным занятием в жизни, – хмыкнул шаман Петрович. – А сейчас – конец связи. Скоро увидимся.
Убрав рацию в карман, председатель совета вождей Аквилонии первым делом оповестил о поступившей новости своих товарищей-прогрессоров: Андрея Викторовича, Антона Игоревича, Марину Витальевну, и заодно доктора Блохина и сержанта Седова, а также отца Бонифация. Расширять круг посвященных свыше этого Сергей Петрович счел преждевременным.