В руках дьявола (СИ)

— Ты это к чему?
— Нужно заманить их в дом и взорвать его. Или просто взорвать и выждать, пока они уйдут. Пусть думают, что мы погибли. По-другому нам отсюда не выбраться.
— Но как мы его взорвём?
— Доротеа и об этом позаботилась. В доме установлены взрывные устройства, которые можно активировать, только находясь в бункере.
— И тебя это не насторожило?
— Не особо. Она жила одна в глуши. Что угодно могло случиться. Меня больше интересовало, каким образом она всё это оборудовала.
— Жаль, Доротеа не прорыла туннель, — Никки грустно улыбается и касается моей руки. — Соболезную, Демиан.
— Не стоит. Элеонора прожила долгую и сложную жизнь. Уверен, что уход стал для неё облегчением.
— Ты не скучаешь по ней?
— Я всегда буду её помнить.
Никки молча кивает. Проходит пара минут, прежде чем она произносит:
— Сделаем это вместе. Остановим Луиса. Только план по внедрению меня в Орден уже не сработает. Надо придумать новый.
— Ты веришь в её рассказ?
— Чтобы выдумать такое, нужно быть сумасшедшей. А я не думаю, что твоя бабушка сошла с ума. Да и какой у нас выбор? Неважно, существует магия или нет. Луис в любом случае хочет нас убить. Либо он, либо мы, так ведь? К тому же, если это всё правда, то тем более нельзя допустить, чтобы артефакты попали к нему в руки. Он же устроит апокалипсис.
— Амулет и кинжал у нас, чаша у Луиса. Где зеркало и книга? — спрашиваю скорее сам у себя, но Никки тут же отвечает:
— Нам не нужно их искать, Демиан. Достаточно уничтожить кинжал и амулет, и Луис не сможет осуществить задуманное.
— А если всё же сможет? Вдруг он найдёт лазейку, и ему хватит и трёх артефактов? Мы не можем знать наверняка.
— Тогда сначала убьём Луиса, а уже потом уничтожим артефакты, — решительно заявляет Никки.
— Предлагаешь снести ему голову?
— Я не спец в убийстве злобных магов, но предполагаю, что, будучи обезглавленным, даже этот хмырь не сможет функционировать.
Усмехаюсь, подхожу к Никки, распускаю её волосы и прочёсываю пряди пальцами.
— Что ты делаешь?
— Ничего.
Медленно скольжу по её рукам, обнимаю за талию и целую в висок, вдыхая её натуральный аромат. Без каблуков Никки такая маленькая. А ещё она сейчас очень взволнованная. Искренняя. Настоящая. Не прячется за маской приличия. Не делает вид, что желает всем исключительно добра.
Это жутко возбуждает. Или всё дело в том, что нас чуть не грохнули. Или в том, что я хочу забыться и не думать о Доротее. Или в том, что я наконец признался Никки и себе в своих истинных чувствах. Не знаю, да и хрен с ним. Меня накрывает. Я хочу её. Прямо здесь и сейчас.
— Демиан, я серьёзно, — Никки упирается мне в грудь ладошками. — Нас вообще-то пытаются убить. Тебе не кажется, что сейчас не время для обнимашек?
— Самое время. Чем ещё заняться в закрытом пространстве? Они не смогут сюда войти, Никки, не волнуйся.
— Иии? — настороженно тянет она.
Вместо ответа я запускаю руку под её футболку, нащупываю сосок, обвожу его указательным пальцем, затем сжимаю, усиливая и ослабляя силу нажима.
— Демиан, — тихо протестует Никки, но всё же выгибается навстречу моим ласкам.
Второй рукой я хватаю Никки за промежность и надавливаю, выбивая из Никки тихий стон. Как мне нравится её податливость, чёрт меня дери! Её тело создано для моего.
У меня стоит. Адски и сильно. Весь мир идёт на хер, когда я обхватываю губы Никки своими и проталкиваюсь в её рот языком. Она такая горячая. Уже завелась и откинула все сомнения. Все её разумные доводы остались за бортом, и мы всецело отдаёмся похоти.
Никки запускает пальцы мне в волосы, приподнимается на носочки и льнёт ко мне, вынуждая обнять её двумя руками. Её торчащие соски чувствуются даже через ткань наших футболок. Это пьянит. Дезориентирует. Мне хочется всего и сразу. А одежда чертовски мешает.
И, кажется, не только мне она мешает. Никки нетерпеливо раскачивает бёдра, трётся о мой стояк, и я матерюсь, не в силах сдерживать мощное желание.
С рыком отрываюсь от неё. Но лишь затем, чтобы сорвать с нас футболки и толкнуть Никки к стене. Мне нужна опора. Никки тоже. Мы так возбуждены, что нас трясёт.
 
Располагаю ладонь по левую сторону от её плеч и наклоняюсь.
— Дееемиан, — стонет Никки, когда я прикусываю её сосок, а другой зажимаю между пальцами.
Терзаю набухшую вершинку, облизываю, целую, задеваю зубами. Никки запускает руку мне в штаны и обхватывает член. Искры простреливают тело, и на мгновение я теряюсь, чем Никки сразу же пользуется. Проворно юркает вниз, тянет за ткань и спускает с меня штаны. Её губы накрывают головку, и я не могу сдержать шипение. Упираюсь в стену второй рукой и хватаю воздух ртом, пока Никки заглатывает на полную длину.
Она отсасывает мне так самозабвенно, что я просто куда-то улетаю. И тупею, тупею, тупею. Могу лишь мычать, стонать, шипеть и надеяться, что не разряжусь за пару минут. Но это так… Чёрт! Мне срочно нужно её трахнуть. Не только в рот.
В исступлении я толкаюсь бёдрами ей навстречу. Тянусь рукой вниз и хватаю Никки за волосы, фиксируя её голову. Но стоит увеличить скорость и амплитуду движений, я тут же замираю, вконец опьянев от шквала ощущений. А вот Никки продолжает…
Её губы быстро скользят по стволу, а горячий язычок работает расслаблено и в то же время настолько умело, что я забываю дышать. Кажется, ещё немного — и кончу.
— Никки… — выдыхаю и тут же сцепляю зубы. Шипение вновь прорывается сквозь сжатые губы. — Никки… Стой.
И она даёт необходимую мне передышку. Уклоняется в сторону, неспешно поднимается с колен и стягивает с себя оставшуюся одежду и обувь. Медленно. Эротично. И так издевательски.
Её голый зад действует как красная тряпка на быка. Освобождаю щиколотки от штанов, подхватываю Никки под аккуратную попку и прибиваю к стене.
Никки охает, обвивает руками мою шею, а ногами — бёдра, и я погружаюсь в неё. Стонем в унисон. Мне нужна пара секунд, и я замираю внутри Никки.
Эта женщина сводит меня с ума. Просто охренеть…
Приподнимаю её вверх, чувствуя, как головка почти выскальзывает, а затем рывком насаживаю Никки обратно на член, выбивая из неё громкий крик. Она стекает по мне, задыхается, стонет и царапает ногтями мою шею и плечи. Сама начинает опускаться и подниматься, и я крепко держу её за ягодицы, контролируя скорость и глубину проникновений.
— Демиан… Демиан… — бормочет Никки словно в бреду. Её голова запрокидывается, а в следующую секунду Никки взрывается громкими криками и сжимает меня изнутри.
Сцепляю зубы, продолжая насаживать её на член и толкаясь всё глубже и ожесточённее. Я практически на пределе, но хочу как можно дольше продлить наш совместный кайф. Обожаю, когда Никки кончает, выкрикивая моё имя и пульсируя на моём члене.
Погружаюсь в неё на всю длину и вращаю членом внутри, задевая множество чувствительных точек — своих и её. Хочу, чтобы она кончила ещё раз. Хочу видеть обожание в её взгляде. Хочу ощущать её на себе, под собой… Снова и снова.
— О, боже, Демиан! — вопит Никки и располосовывает мою шею. Но меня это лишь сильнее воспламеняет.
Прижимаю её вплотную к стене и возобновляю фрикции. Меня лихорадит и трясёт, пот стекает по телу, смешиваясь с потом Никки. Мои стоны глохнут в её криках, пальцы всё сильнее сжимают её задницу, и я срываюсь в бешенный ритм, прикрывая глаза от сшибающих с ног ощущений.
В ушах нарастает шум, градус напряжения повышается до максимума, а в голове взрываются разноцветные огни. Чувствую, как приближается мощная волна, и спешно выскальзываю из Никки, заливая спермой пол и стену.
Кажется, я оглох и разучился дышать. Но чувствую я себя просто охренительно. Открываю глаза и смотрю в опьянённые глаза Никки. Она дышит часто и улыбается, всё ещё обнимая меня за шею. Утыкаюсь своим лбом в её лоб и пытаюсь восстановить дыхание.
— Это было… — начинает Никки, но звук, раздавшийся сверху, не даёт ей договорить. Фанатики всё же решились зайти в дом и теперь стреляют по люку. Только вот хрен они его откроют.