За Тихим Доном (СИ)

Снова подхватывает меня на руки. 
— Я сама могу войти, — сопротивляюсь. 
— Невест принято в дом на руках заносить, — посмеивается. 
— Я не твоя невеста! 
— Пофиг! Это ненадолго, — входит в узкую дверь. 
Или это он такой широкий? 
Проходит в большую комнату и усаживает меня на стул у круглого стола, а сам подходит к стене, где стоят в несколько рядов около десятка коробок, таких же, как в его машине. Смотрит на какие-то надписи на них и достаёт одну. А из неё большую аптечку. 
Вот так раз! Значит, он тщательно подготовился к моему похищению, если привёз всё это сюда. 
Так вот куда он торопился в тот день! 
— Платье подними, — просит меня.
Я подтягиваю пышные юбки на себя, но это не спасает ситуации. Она всё равно мешает. 
Шолохов достаёт из кармана раскладной нож, прорезает в ткани дырку, а потом руками отрывает по кругу. Из длинной юбка превращается в куцую, даже до колен не доходит. 
— Ты что наделал? Знаешь, сколько оно стоит? 
— Без понятия, — откидывает рваный кусок фатина в сторону. — Платье всё равно превратилось в грязную тряпку. Ноги вытяни! 
— Конечно, ты богатый! Не знаешь цены денег! — Возмутилась его поступком. 
— Богат мой отец, а не я, — открыл упаковку со спиртовыми салфетками и начал обтирать мне ноги. 
— Фсс, — сморщилась от пощипывания. 
— Потерпи. Надо смыть грязь, иначе воспалится, — поднял на мгновение на меня глаза. 
Стерев всю пыль с ног, залил раны перекисью, смазал какой-то мазью бинты и наклеил на мои повреждения. 
— Готово. 
— Мастерски управился. 
— Я раньше хотел пойти на врача учиться. Но отец заставил на экономику и право поступать. Его волнует, кто будет после него руководить семейным бизнесом, — не отпускает мои ступни, слегка массирует пальцы. 
— Перестань, — поджимаю их.
— Они ледяные, — усиливает нажимы. 
Шолохов, не надо! У меня сейчас сердце выпрыгнет. Удовольствие от твоего массажа невыносимое, до костей пробирает. 
Я даже глаза прикрываю и закусываю губу. 
Блин! Да что ж так хорошо-то?!
С губ срывается неожиданный стон. 
Это я сделала? 
Открываю глаза и смотрю на наглую и довольную улыбку Шолохова. 
— Хватит! — выдёргиваю ноги из его рук. 
— Ты кайф поймала, — хитрая улыбочка играет на его губах. 
И ведь не отмажешься, реально словила. Поэтому просто стыдливо отвожу глаза в сторону, притворяясь, что рассматриваю посуду в старом буфете. 
Роман встаёт с колен, опять открывает одну из коробок и достаёт какие-то вещи и обувь. 
— Переоденься, — кладёт на стол рядом со мной. 
— Ты купил мне одежду?
— Не будешь же ты всё время в драном свадебном платье ходить. 
— Я долго здесь задерживаться, не намерена, — смотрю на него жёстко. 
— Это я решаю, сколько ты тут будешь. Бежать не советую. Дороги ты не знаешь, заблудиться в этих местах плёвое дело. А в лесу медведи и даже волки. 
— Ты меня пугаешь? 
— Предупреждаю. Воровать мой телефон, чтобы позвонить на большую землю, тоже напрасное дело. Связи здесь нет, — достаёт из кармана смартфон и показывает, что нет сигнала. 
— Свет тут хоть есть? 
— Нет. И интернета нет, и телевизора тоже. А ещё вода в колодце и туалет на улице, — глумится. 
— И как здесь жить?
— Сложно, но можно. Я генератор привёз. 
-Ну, хоть что-то...
— Я пойду, вещи принесу, а ты сними это рваньё и надень чистое. 
— Помыться так понимаю тоже негде? 
— В озере, — обернулся в дверях. — Вечером баню протоплю. 
Замечательно!
Девятнадцатый век какой-то. 
Открыла пакеты, которые он выложил на стол. В одном легкий спортивный костюм красного цвета, во втором нижнее бельё. Всё моего размера. 
Вспомнился день, когда я пришла к нему и разделась. 
Так вот зачем он смотрел ярлык на лифчике! Размером интересовался. 
В коробке черные лёгкие кроссовки и хлопковые носочки. И тоже по размеру.
Вот засранец! 
Ловко он меня провёл. 
Оглядевшись, заметила небольшую комнату за занавеской и поковыляла туда. 
За шторой стояла кровать, а в углу массивный шкаф с большим зеркалом на дверце во весь рост. Пыль с него давно не стирали. 
 
— Боже, и он это видит и хочет? Жалкое зрелище... — Взглянула на своё отражение.
Из зеркала на меня смотрела лохматая, с размазанным по лицу макияжем, в грязном рваном платье, девушка. 
Ужасно...
Стянула платье и надела на себя приятное шёлковое нижнее бельё. Вроде обыденное, не для особых случаев, но явно очень дорогое. 
Костюм сел по фигуре, красиво подчеркивая попу и тонкую талию. Кроссовки тоже подошли идеально. 
За шторой раздался шум, слышно было, как что-то упало на пол. 
— Я случайно, — оправдался Шолохов и приподнял с пола рога, которые висели над дверью, когда я выглянула из-за занавески. — Сумкой зацепил. 
— Зачем ты её так высоко задирал? 
— Вместо штанги. Нагрузки нужны. 
Вот дурак! 
— Думаю, нагрузок у тебя здесь будет навалом.
  
Глава 11
 
— Мне нужна вода, шампунь, мыло и расчёска, — смотрю на него в упор, когда он начинает распаковывать одну из сумок. 
Там продукты. 
-Зачем? 
— Чтобы умыться и смыть лак с волос. Мог бы и сказать, что я выгляжу, как Баба Яга. 
— Нормально выглядишь, — пожимает плечами, улыбаясь уголком губ. 
— Я видела себя в зеркале, не обманывай. 
— В том? — тыкает пальцем в шкаф. — Оно кривое. 
— Не издевайся! — злюсь на его равнодушие. 
— Ладно-ладно. Всё, что ты просила где-то там, — указывает на коробки. — На каждой написано, что в ней лежит. 
" Одежда Маша", " Постельное бельё ", " Посуда", " Мыльно-рыльное". 
Что? 
Кто так подписывает? 
Опускаю коробку на пол. В ней несколько бутыльков с шампунем, жидкое мыло.
Ммм, пахнет вкусненько... 
Стиральный порошок, кондиционеры для волос и белья. Зубная паста и щетки. Отлично, вы тоже пригодитесь. 
Станки для бритья. Как интересно... И женские, и мужские... Прокладки?
Кто всё это собирал?
Шолохов, неужели ты так идеально продумал каждую деталь?
Ощущение, что к этому приложила руку женщина.
Прихватила всё необходимое и снова подошла к Роману. 
— Полотенце...
Он достал махровое из второй сумки, что стояла у стола, и всучил мне в руки. 
— Тазик и ведро воды у колодца. Справишься? 
— Да. Приходилось мыть голову в тазике в общежитии. 
— Удачи. 
Брр! Вода ледяная. 
— Я же себе мозги отморожу, — морщусь от озноба, пробежавшего по коже.
Но делать нечего. Ходить, как лохудра весь день перед ним я не могу. Это выше меня. И так без макияжа придется с ним общаться, он меня такой никогда не видел. 
Стараюсь помыть голову максимально быстро, но чтобы смыть шампунь. Перхоти мне ещё не хватало. А вот умывание лица холодной водой наоборот полезно — кожу тонизирует. 
Вытираю на ходу волосы и совершенно не смотрю куда иду. 
Хрясь!
Я врубаюсь в Романа. 
Машинально выставляю руки вперёд и упираюсь в его обнажённую грудь. 
— Как водичка? — смотрит сначала в глаза, а потом опускает взгляд на мои руки. 
Одёргиваю их. 
— Терпимо, — пытаюсь держаться спокойно. 
Но нифига это не так. Руки словно к разогретой плите прижала. 
Он обходит меня и идёт к колодцу. 
— Чёрт, чёрт, чёрт! — сжимаю с силой кулаки, впиваясь ногтями в кожу. 
С каждой минутой рядом с ним моё тело всё меньше меня слушается. А это плохо...
На пороге поворачиваюсь и смотрю на Шолохова. 
Шизик, что творишь?
Он выливает на себя полное ведро ледяной воды. 
Его штаны промокают насквозь.
Не смотри туда!
Но мой взгляд сам падает на область паха. 
Эх, Маша, Маша...
Убедилась, что там всё в рабочем состоянии?