Мы связаны с тобой (СИ)

— Привет, — она смотрела на него, словно пытаясь прочесть по его глазам то, что на самом деле скрывается за этой вроде бы беспечной улыбкой.
— Как ты?
— Хорошо, а ты?
— Тоже неплохо. В Питер едете?
— Да, — Лена уже не вспоминала про кофе. Она думала только о том, как сильно скучала все это время. Когда удавалось вроде бы отвлекаться, занимаясь работой, не видясь с Сашей, казалось, что она справится и что будет легко все оставить в прошлом. А сейчас, когда он сидел рядом, хотелось, как раньше, обнять его и забыть вообще обо всем. Просто чувствовать его тепло, вдыхать знакомый аромат табака и парфюма, потереться щекой о его щетину, а потом смешно морщиться от этого.
— Здорово.
— Тоже так считаю.
Наверное, нужно было еще что-то сказать. Просто признаться, как сильно они нуждаются друг в друге, но почти сразу к ним приблизился Руслан и, поприветствовав Беркутова, обратился к Лене:
— Мы только тебя ждем. Машина уже приехала.
— Да, я сейчас иду…
Саша испытывал жгучее, разъедающее все внутри чувство отчаяния, с примесью ревности и невозможности что-то изменить. Эта женщина ему уже не принадлежала, хотя, в ее взгляде ему на мгновение почудилась немая просьба, но он решил, что это лишь игра воображения.
— Тебе пора, — чуть хрипло произнес Саша.
Лена взяла сумку, чуть задержалась, будто бы ожидая чего-то, а затем спросила:
— Значит, это всё?
— Значит, всё, — ответил Саша, пересилив себя.
Она кивнула головой, и ничего больше не говоря, пошла к выходу из спорткомплекса. Лена не оборачивалась, иначе бы увидела, что Саша даже сделал несколько шагов, а затем остановился и молча смотрел ей вслед, борясь с желанием ее окликнуть.
***
Тем же вечером, в большом зале ресторана крупного отеля состоялось благотворительное мероприятие, организованное федерацией хоккея России. Собравшиеся на нем спортсмены, представители власти и шоу-бизнеса устроили аукцион в поддержку детей со сложными генетическими заболеваниями.
На продажу выставлялись личные вещи, как, например, клюшки знаменитых игроков НХЛ, которые передали через друзей те, кто не смог приехать. Затем представители прессы могли пообщаться со всеми присутствующими, чтобы в дальнейшем осветить это событие на страницах газет, своих блогов и интернет-сайтах.
Лена взяла несколько интервью, но настроение было отвратительным. Она никак не могла выкинуть из головы разговор с Сашей, постоянно вспоминала его взгляд и слова «значит, все». Если бы он только сделал первый шаг, если бы остановил ее, да просто взял за руку…
Пара бокалов спиртного лишь усугубили ситуацию, а не расслабили, мыслей стало больше и все они сводились к тому, что, наверное, ей следовало первой сказать, как ей паршиво без Саши, признаться ему, что без него ничего не получается. Что статьи не пишутся так, как раньше, когда она могла за один вечер изложить весь материал для публикации и практически не вносить правок, что все валится из рук и только благодаря своему профессионализму ей удается еще держать марку.
Заметив, что Лена почти допила четвертый бокал, ее приятель — журналист одного из крупных изданий, подошел к ней. Забрал алкоголь, и пригласил потанцевать, переживая, что бокал, и Вольская, как однажды на университетской вечеринке, пойдет в отрыв.
— Составь компанию скучающему журналисту, — он протянул ей руку, и, не слушая ее возражений о том, что у нее кружится голова, болят ноги от каблуков, что она не в настроении, повел ее в круг танцующих.
— Зачем тебе это надо? — отрешенно спросила Лена.
— Да затем, что официальная часть уже закончена, теперь надо развлекаться.
— Вот я и развлекаюсь, — недоуменно фыркнула Вольская. — Смотрю на красивых людей и пью хорошее вино.
— Пить тебе нельзя, тебя с двух бокалов может унести. А красивые люди тоже смотрят на тебя. Градов весь вечер глазами пожирает.
И на самом деле, с того момента, как начался фуршет, Руслан неотрывно следил за Леной. Он безмолвно поднимал бокал в ее честь, чуть склоняя голову набок; не прерывал зрительного контакта, даже когда Вольская находилась по другую сторону зала и между ними постоянно мелькали люди. Он любовался стройными бедрами, точеной фигуркой, которую обтягивало безупречное платье насыщенно-синего цвета, представлял, как будет накручивать на руку ее светлые мягкие локоны и притягивать Лену к себе в порыве страсти. Видимо, все это отражалось в его глазах, потому что Вольская постоянно отводила взгляд.
 
— Руслан женат! Да и я не настроена на то, чтобы…
— Знаешь что, ты слишком много думаешь. Отпусти ситуацию хотя бы раз, позволь себе сделать то, что хочется, отдайся эмоциям.
— Ты на что меня подбиваешь?
Кирилл махнул рукой Градову, подзывая к себе и тот, отставив свой бокал, моментально оказался рядом.
— Кирилл! — возмущенно выпалила Лена.
— Мне надо отойти ненадолго, Руслан пока меня заменит в танце.
Вольская сначала хотела отстраниться, когда одной рукой он обнял ее за талию, а другой властно скользнул по шее.
— Не сопротивляйся, давай просто потанцуем. Тогда, на пенной вечеринке ты от меня сбежала, сейчас я тебя никуда не отпущу.
Он медленно двигался, не ослабляя своей хватки, и крепко держал Лену, возможно, считая, что стоит ему чуть расслабиться — и Лена тут же исчезнет. Приятная мелодия звучала, казалось, слишком долго, потому что в итоге Руслан принялся поглаживать партнерше небольшую впадинку на шее сзади и зарываться пальцами в мягкие волны волос, что вызывало у нее теплые мурашки по всему телу.
Воздействие алкоголя на ее организм было непредсказуемым, поэтому обычно она осторожничала с этим делом, но сегодня Вольской завладела апатия и полное безразличие ко всему творящемуся на благотворительном вечере. Хотя совсем недавно Лена чуть ли не подпрыгивала от радости, узнав, что именно ее начальство отправляет в Питер.
— Может, мы уединимся? — его шепот слышался совсем близко, а дыхание обдало кожу.
— Нам этого не нужно, — Лена попыталась отодвинуться от него чуть дальше.
— Ошибаешься. Ты запала на меня еще в Черногории, когда мы впервые встретились. И мы с тобой долго шли к этому вечеру. Оба.
— Руслан, танец уже закончился.
Руслан снова смотрел на нее так откровенно и пристально, что пересохло во рту, и Лена взяла еще один бокал вина. Сделав несколько глотков, решила — всем будет лучше, если она как можно скорее уйдет отсюда, чтобы не совершить ошибку, о которой потом будет жалеть. Быстрыми шагами она вышла из зала, поднялась по лестнице на второй этаж, зашла в свой номер, и прислонилась к створке.
В дверь настойчиво постучали. Сначала один раз, потом второй. Лена интуитивно поняла, кто стоит в коридоре. Только он. Больше некому. Мысли, захватившие сознание. Борьба двух сторон личности. Открыть или игнорировать?
«Значит, всё» — снова прозвучал в голове Сашин голос, и Лена, еле слышно, проговорила:
— Я могу делать то, что хочу. Я никому ничего не должна.
Щелкнула замком и увидела на пороге Руслана. Чуть встрепанного, с расстегнутой пуговицей рубашки, небрежно заправленной в брюки. Пиджак он, видимо, оставил внизу.
Немой диалог в несколько секунд, в котором они ответили на все вопросы, а затем Руслан, забыв о том, что обещал не целовать ее, пока она не попросит, рывком притянул Лену к себе и бесстыдно-жадным, ненасытным поцелуем впился в ее мягкие губы, при этом захлопывая ногой дверь. Вихрь ощущений, возбуждение, нарастающее с каждой минутой. Его влажные губы целовали, подчиняли себе, диктовали свои правила. Он то отрывался от нее, когда начинало не хватать воздуха, то углублял ласки.
Лена хваталась руками за его плечи, ничего не осознавая, в голове шумело и хотелось, чтобы все копившиеся в ней эмоции наконец-то вырвались наружу. Как они оказались в душевой кабине и включили воду, Вольская не понимала, да и это не имело никакого значения. Она, не прерывая поцелуев, расстегивала мокрую рубашку, затем помогая Градову освободиться от одежды, а он стягивал с нее намокшее платье.