Если сможешь — забудь (СИ)
После этого ада музей показался приютом тишины и покоя. Одинокие шаги ребят по паркетному полу гулко раздавались в залах среди картин и старинных вещей. Сергей уж и сам и не помнил, когда в последний раз приходил сюда. Здесь словно замерло время, сконцентрировались на небольшой площади разные века и ландшафты. Скалился огромным черепом динозавр, пучили стеклянные глаза звери и птицы сегодняшнего дня, надеялись пережить свое время старинные вещи и картины.
Алина почти не разговаривала, внимательно разглядывая экспонаты, а Сергей больше смотрел на нее, чем на музейные витрины. Сегодня девушка была необыкновенно хороша, и Сергей понемногу начал понимать ее желание хоть как-то спрятаться и меньше обращать на себя внимание. Хотя с такой внешностью трудно быть незаметной. И лицо и фигурка без изъяна, разве что плечи чуть широковаты, но это совсем незаметно.
Ходили по музею долго, а когда спускались к выходу по широкой мраморной лестнице, Сергей предложил, сам, испугавшись своей смелости:
Аль, пойдем ко мне в гости.
И она почему-то согласилась.
Вечер пролетел как одна минута. Разговаривали, смотрели старое— старое сказочное «Десятое королевство», ужинали всей семьей. А когда Алина сидела с бабушкой на мягком велюровом диване и внимательно рассматривала старый альбом с фотографиями давно прошедших лет, Сергей в глубине души ревновал, слушая, как они разговаривают, словно равные по возрасту. Потом девушка подошла к комоду, на котором у бабушки стояли потемневшие от времени иконы, и с двухметрового расстояния протянула к ним раскрытые ладони, удивляясь вслух:
— До чего же чистая была душа у человека, который их писал, и как крепка была его вера! — и обернулась к Сергею, — здесь так легко и спокойно, что поневоле хочется стоять и смотреть на них, даже если не умеешь молиться.
— А я Сереженьке образок маленький подарила, — заговорила бабушка, усаживаясь поудобнее, — нательный, вместо крестика. Его еще отец мой носил, а потом муж, царство ему небесное, на войну с ним ходил. Живым вернулся, даже не ранило. Кто его носит, с тем ничего плохого не случается, он от смерти спасает.
Глава 2
День с утра стоял такой солнечный, а вторая лекция была до того нудная и скучная, что Сергей с Алиной сбежали в перерыв на улицу, к осеннему небу, к облетающим деревьям, к парковым вянущим травам. Кончался октябрь, а погода стояла почти летняя. Институтский парк — огромный, постепенно переходящий в лес, за которым кончался город, из построек — только теплостанция.
Они шли без аллей, напрямик. Алина ловила падающие листья, осторожно гладила стволы деревьев, пропускала между пальцами тонкие веточки кустарников. Она опять гуляла в джинсах, кроссовках и легкой ветровке.
Сергей долго следил за ней, прежде чем сказал:
— Слушай, Аль, мне сейчас кажется, что ты никогда не видела осеннего парка. Ты что с асфальта всю жизнь не сходила?
Она не ответила, только мягко улыбнулась.
На сильный глухой хлопок они не обратили внимания. Горожане привыкли ко всяким шумам, да и день был слишком уж хорош. Они продолжали прогулку, углубляясь, все дальше в парк, пока не послышался пронзительный учащающийся писк. Девушка резко оторвала руки от нежной коры березы и быстро перевернула часы на браслете. Из-за ее плеча Сергей увидел другой, непривычный электронный циферблат, на котором играли быстро меняющиеся странные зеленые значки, а справа, вертикально в рядрасполагались маленькие кнопочки: три белых, голубая и красная.
Он еще не успел ничего спросить, когда Алина обернулась к нему, и лицо ее было совершенно другим, незнакомо-тревожным, а голос жестким и серьезным.
— Между прочим, радиация! — и сразу же пристальный взгляд в глаза, — откуда? Думай быстрее!
— Эт-то, наверное, теплостанция. Я показывал тебе с крыши. Там у них реактор работающий. Больше вроде бы неоткуда ей взяться, — и кивнул на ее часы, — а это что у тебя?
— Сейчас — дозиметр, — быстро и равнодушно ответила она и потребовала: бежим к твоим физикам, нужно разобраться, что там творится. Ты знаешь, в какой стороне теплостанция?
Сергей взглянул вверх на солнце, сориентировался и махнул рукой вправо:
— Там!
— Веди!
И они через заросли, напрямик рванули в указанном направлении. Им повезло, вскоре они наткнулись на маленький бетонный столбик, на котором красной краской было выведено: Осторожно, кабель! Впрочем, букву «а» во втором слове какой-то веселый умник губной помадой исправил на «о», превратив закопанный в землю телефонный провод в собаку мужского пола. Причем это, с завидной настойчивостью, было проделано на всех столбиках, отмечающих маршрут прокладки телефонного кабеля к теплостанции.
Алина сразу, с места, взяла такой темп, каким бегут, разве, стометровку. И, хотя Сергей никогда не был слабаком в спорте, вскоре он начал отставать, сбиваясь с правильного дыхания. Девушка несколько раз оглянулась и, в конце концов, просто схватила его за руку и поволокла за собой.
Когда им преградил путь неширокий, с крутыми склонами овражек, Сергей уже судорожно хватал ртом воздух, как рыба на берегу, размазывая рукавом пот по лицу, а его спутница даже дышать чаще не стала. Будто совсем не бежала. Здесь телефонный кабель выбирался из-под земли и, заключенный в тонкую, крашенную зеленым, металлическую трубу, висел над овражком, на той стороне снова уходя под землю. Алина выпустила запястье Сергея, несколько секунд помедлила, прежде чем уверенно вступить на трубу. Сергей удивленно смотрел, как она, слегка балансируя руками, быстро перебежала по трубе, и, уже с той стороны призывно махнула рукой, приглашая. Быть канатоходцем парень не решился, заведомо зная, что сорвется. Тихо чертыхаясь, он полез в овраг, в густые заросли крапивы и ежевики, туда, где слабо журчал невидимый сверху ручеек. Он еще продирался сквозь высокие, с трудом проходимыедебри, яростно раздвигая осеннюю, но по прежнему жгучую крапиву, а девушка уже нетерпеливо наклонилась над оврагом и протягивала ему руку, торопя:
— Быстрее! Быстрее!
Сильным рывком она выволокла Сергея из оврага, и, не глядя на него, исцарапанного, мокрого по колено, обвешанного колючками череды и репейника, вновь потащила за собой.
Глухой железобетонный забор теплостанции выглядел очень внушительно. За ним сильно парило. Густые белесые полосы пара утягивало в сторону парка, где они только что гуляли. Дважды им путь преграждали охранники, облаченные в мешковатые защитные комбинезоны и респираторы, но Алина резко выбрасывала в их сторону руку с открытой ладонью и приказывала:
— Тихо! Сидеть!
И вооруженные мужчины безропотно опускались на землю, не оказывая больше сопротивления. Одного из охранников внутреннего поста, девушка сгребла за грудки, поставила перед собой и приказала, тряхнув:
— Веди к начальству!
И он повел.
Сергею оставалось только, спотыкаясь, брести следом, все еще дыша, как загнанный зверь. То, что сегодня вытворяла Алина, походило скорее на приключенческий фильм, чем на реальность.
Именно это — чувство нереальности происходящего, оставалось почти единственным, что еще мог понять Сергей, глядя, как его спутница командует обслуживающим персоналом теплостанции. И, почти неотличимые друг от друга, в белых чепчиках и бахилах, и операторы и начальство, еще за секунду до их появления, решавшие свои задачи, теперь замерли на своих местах, словно заснули. Сергей тоже прислонился к дверному косяку и, в нежданной, разом навалившейся полудреме, следил, как девушка подходила к операторам, наклонялась, трогая каждого за плечо, и тихо говорила:
— Займись своим делом!
Она остановилась, скрестив на груди руки, слушая доклад пожилого уже мужчины, который словно школьник, объяснял, что произошел поперечный разрыв напорного коллектора, главного циркуляционного насоса. Был большой выброс радиоактивной воды и пара. Реактор цел. Сейчас пытаются устранить аварию, но система аварийного охлаждения не справляется. Реактор выходит из-под контроля, есть сбои в системе управления. Если реактор не удастся срочно остановить, хотя работы по его остановке ведутся уже давно, и он перегреется,произойдет взрыв.