Милашка для психа (СИ)

— Я скажу. Тебе просто хочется, чтобы я был рядом, поэтому я здесь.
— Неправда, — губы Тани дрожали, но горячая ладонь на коже действовала, словно грелка. Хотелось повернуться, потереться о нее щекой.
Вот ведь сукин сын!
— Ты же хотела меня поцеловать тогда, дома? — вторая рука опустилась на пояс, потом чуть ниже и скользнула под футболку. Пальцы огладили тазовые косточки. — Скажи мне, Таня.
— У тебя крыша поехала.
— Это я уже слышал, — псих заглянул в глаза.
Таня едва не заскулила — настолько ей было жаль саму себя сейчас. За отсутствие выдержки, за то, что не могла оттолкнуть, укусить — оказать хоть какое-то, черт побери, сопротивление! Стояла и текла от него, как последняя сучка.
— Тогда не заставляй меня повторяться.
— Твоя мама прервала нас утром, — лицо его приблизилось, и губы скользнули по щеке. Таня отчаянно умоляла свои мурашки спрятаться нахрен, не палить ее так сильно, но они повыпрыгивали наружу, как маленькие предатели, покрывая все ее тело. — Я не договорил. Знала бы ты. Как сильно я. Хочу тебя…
— Хочешь что? — выпалила Таня.
Она сдалась. Посыпалась девочка. Все. Эта война была для нее проиграна, и она даже не пыталась найти себе оправдание. Потому что — ну а смысл? Все ее оправдания скатились в трусы.
Псих посмотрел ей в глаза — так глубоко, что Таня как будто взлетела к небесам.
— Поцеловать, — он снова тронул ее губами, только на этот раз другую щеку. — Спуститься ниже… Вылизать твою шею… Твои ключицы… Взять в рот по очереди каждый сосок.
Шансов не было.
Ладонь исчезла с ее шеи и опустилась на грудь поверх футболки и лифчика. Псих нашел большим пальцем сосок и аккуратно потер его сквозь ткань.
Таня услышала звук… Который сама же и издала — нечто среднее между всхлипыванием и щенячьим поскуливанием.
Воздуха не хватало категорически.
Губы психа все еще путешествовали по ее лицу, но обходили стороной рот, а Таня так устала ждать… Так устала сопротивляться.
Вторая рука опустилась на задницу, крепко сжала ягодицу, а потом… Псих толкнул ее на себя, заставляя прижаться бедрами.
От трения возбуждение усилилось до такой степени, что Таня поняла — еще немного, и она кончит. Вот так позорно. Оказывается, когда ты не трахаешься месяцами, тебе не нужны долгие прелюдии. Достаточно какого-нибудь психа, его горячих рук и недопоцелуев.
— Прекрати, — сказала она, проглатывая собравшуюся во рту слюну.
— Почему? Ты же так красиво возбуждаешься.
— Это естественная реакция. Всего лишь инстинкты. Не принимай близко к сердцу.
И она уже почти поверила в собственные слова, когда почувствовала ладонь у себя в трусах.
Прямо. В трусах.
Псих смотрел на нее с полуулыбкой, глаза его горели, он не отворачивался, ему важна была реакция Тани, ее приоткрытый рот, ее сбившееся вмиг дыхание…
Он наслаждался тем, что делал и тем, как Таня реагировала на него.
— Давай, Таня, расслабься, — шепнул он в самые губы. — Не нужно сопротивляться, это ведь всего лишь инстинкты.
Таня задрожала. Пальцы психа скользнули в нее и начали работать. Он дрочил ей. Прямо здесь, при свете дня, в доме ее родителей. Дрочил резко, не церемонясь, и Таня чувствовала себя чем-то жидким, чем-то, размазанным по тарелке.
Она попыталась прикрыть глаза, но взгляд психа цеплял ее, не оставляя шансов.
— Всего лишь… инстинкты, — шептала она, убеждая себя.
— Точно.
Псих умел это делать мастерски. Рывок за рывком выбивать из нее стоны. Таня знала, что до оргазма у нее буквально минута, и она хотела бы сбежать, остановить это, но внутри у нее все горело, было мокро и липко, и все, что она могла — это опереться о плечо психа рукой и дышать, вяло толкаясь ему навстречу.
Ноги подкашивались, руки дрожали. Губы горели от желания получить поцелуй. Тот самый, долгожданный, и пусть она ненавидела психа всей душой — он был прав. Таня хотела его поцеловать. Таня хотела очень многое с ним.
Оргазм накрыл резко, быстро. Псих самодовольно довел дело до конца, после чего усадил ее, обессиленную и полностью шокированную на кровать.
 
— Думаю, тебе стоит принять душ, Зайка, — сказал он, улыбнувшись так, словно ничего не произошло.
— Пошел ты к черту, — ответила Таня, глядя в пустоту перед собой.
— Я не шучу. У дома машина, кажется, приехали еще гости. Я встречу их, но постарайся спуститься как можно быстрее, все-таки, не я здесь хозяин.
Он вышел, а Таня с ужасом поняла две вещи.
1. Приехал Влад.
2. Она только что кончила от пальцев психа внутри себя, и ее никто к этому не принуждал.
Она понятия не имела, что из этого худшая новость.
  
Глава 13
 
Псих ушел, а Таня продолжила сидеть на кровати, глядя перед собой.
Хороших новостей не было. Совсем. Все, что произошло сегодня, очень походило на ад на земле. У Тани волосы на руках становились дыбом от самой себя.
Она что… Совсем долбанулась?!
Она выдохнула, вытерла ладони о штаны. В трусах было мокро. Нужно было взять себя в руки. Если она не сделает этого, то случится еще что-нибудь… Что-то похуже.
Итак, что прямо сейчас в ее силах? Пойти вниз и поздороваться с Владом. Сделать вид, что ей не отвратительная сама ситуация, в которой она оказалась. Улыбнуться. Спрятаться от пытливого взгляда психа.
А тот сто процентов сразу все поймет. Танино желание, чтобы он присутствовал здесь сегодня, станет таким по-нят-ным. И глупым.
До этого момента она не думала о том, что это чертовски тупо — идти у мамы на поводу, да еще и тащить кого-то постороннего сюда, чтобы он сыграл ее парня.
Господи. Она бы еще парня-шлюху сняла, ей-богу, о чем она думала?!
Почему Влад явился так рано? Должен был только к вечеру. Так у Тани был бы шанс изобразить из себя смертельно больную и уехать. А теперь шансов нет. И выхода тоже.
И эта липкая влага в трусах.
Он оттянула резинку трусов, заглянула внутрь и чуть не разрыдалась от безысходности. Надо ж было так вляпаться! Причем, не только в прямом смысле.
Таня встала, прошла по комнате из одной стороны в другую. Потерла лицо. Если она сбежит через окно, насколько быстро это станет очевидным? Она представила себе эту картину и с ужасом поняла, что, скорее всего, все закончится ее сломанной шеей, потому что вселенная сегодня была явно не на ее стороне.
В дверь постучали.
— Я не одета! — прокричала Таня, заметавшись по комнате.
Дверь распахнулась, и Полинкина довольная рожа протиснулась в щель.
— Мне-то что? — спросила она. — Как будто я ни разу не видела твои крошечные сморщенные сиськи.
В тот момент, когда Полли вошла в комнату, Тане показалось, что она увидела ангела во плоти.
— Боже. Никогда не думала, что буду ТАК СИЛЬНО рада тебе! — выкрикнула она.
Полинка расплылась в такой самодовольной улыбке, что Таня вдруг захотела забрать свои слова обратно.
Таня стояла перед ней в старом мамином халате и вытирала волосы полотенцем. Полинка рассказывала ей в подробностях о своих похождениях с парнем по имени Дэн, который, как оказалось, тот еще кретин, ведь пытался заставить ее писать ему на лицо.
— Но зато теперь у меня куча крутого материала для стендапа! — радостно выкрикнула она, а Таня так и замерла с открытым ртом.
— Он — что?
— Не осуждай, будь прогрессивной, Мальцева! В конце концов, у каждого свои интересы…
— Я прогрессивна, — ответила она, натягивая джинсы. — Но писать на лицо — это немного… Мерзко, разве нет?
— Для кого-то и члены сосать мерзко. Дэн был классным, но у меня просто… не потекло.
Она уставилась в одну точку перед собой.
Таня готова была на все, лишь бы картина, которую она представила в этот момент, исчезла, испарилась, навсегда покинула ее память. Боже.
— Пожалуйста, — прошептала она, вынимая из сумки футболку. — Мы можем сменить тему? Как ты вообще тут оказалась?
Полли поджала под себя ногу.