Мечты о пламени (ЛП)
Я проглатываю последний лакомый кусочек и удивлённо смотрю вверх. Адокс опускается на скалу Иши. Я наблюдаю за старым вождём от костра, пока он приближается, и пытаюсь оценить его гнев. Мне требуется несколько секунд, чтобы проанализировать его поведение: напряжение, подёргивание, постукивание. Всё это что-то значит. То, что когда-то приходило ко мне естественно, стало труднее без регулярной практики. На Гласиуме нет необходимости в поисках истины. Брумы блаженно и часто грубо объясняют, что они имеют в виду.
Адокс выглядит гораздо спокойнее, но жёсткая линия его челюсти и нехарактерная холодность глаз говорят мне о многом. Он тихо обращается к Ише, и она кивает, пристёгивая Флаер.
Он поддерживает зрительный контакт, пока хромает к костру, сцепив руки за спиной. На этот раз он не садится. Плохой знак. Я жду.
Адокс прочищает горло.
— Прошу прощения за сегодняшний гнев. Вести, которые ты принесла, были, мягко говоря, шокирующими. Я пришёл, чтобы дать тебе мой окончательный ответ, — говорит он.
Он будет малоприятным, я уже могу это сказать.
Он поднимает руку, когда я открываю рот.
— Я не буду рисковать жизнью местных семей или тайной нашего убежища. Если существует хотя бы возможность на продолжение нашего скрытого образа жизни, мы будем действовать, как всегда, и надеяться на лучшее, — начинает он. — Если мы поможем вам, то риск для нас велик, а последствия значительны. Я говорил тебе, что не хочу помогать двум мирам, которые так ужасно обошлись с нами из-за выбора наших родителей, но этот пункт мал по сравнению с другими моими причинами.
Он отворачивается от меня и продолжает:
— Моё решение поддерживают те, кто сейчас находится у власти. В частности, Татум Осолиса, которая известна своей жестокостью по отношению к своему народу. Но… у меня есть сомнения относительно вашего Короля. Он молод. Я мало что о нём знаю. По всем сведениям, он большую часть времени проводит в замке. Как я могу быть уверен, что в один прекрасный день он не решит уничтожить Ире? — спрашивает он.
Он рассуждает здраво. Это не значит, что он прав, но я могу понять его позицию.
— Зачем так рисковать, если можно просто продолжать идти своей дорогой?
Он снова поворачивается ко мне.
Я выбираю свои следующие слова с осторожностью.
— Тебе никогда не нужно будет бояться меня. Но твой аргумент основывается на том, что Ире останется в тайне. Адокс, Джимми влетел в королевский замок. Твои люди уже раскрыты. Как много времени потребуется Брумам, чтобы понять, что есть только одно место, где такие полёты могли бы остаться незамеченным? Только одно место, где могло понадобиться такое приспособление, как Флаер? Без секретности Ире обречено. Оно не может противостоять двум мирам. Оно не сможет противостоять даже одному.
Я становлюсь рядом с ним и направляю взгляд в огонь. По правде говоря, я хочу схватить его за сутулые плечи и встряхнуть.
— Твои сомнения в отношении моего Короля понятны, но необоснованны. Его рассуждения объективны и здравы. А вот твоё суждение о Татум вполне справедливо.
Я хмурюсь и поднимаю взгляд от огня. Он подумает, что я пристрастна. Поддерживаю своего короля, уничтожая врага, так ответил бы верный подданный. Как он ошибается.
Я изучаю его лицо.
— Возможно, вопреки всему, вам удастся пройти через это незамеченными. Но в один прекрасный день, либо население станет слишком большим для Ире, либо кто-то будет замечен в полёте, вас обнаружат. У тебя есть возможность заслужить расположение Гласиума, а со временем и Осолиса, за помощь в предотвращении этой войны, — говорю я. — Возьми под контроль то, как о вас узнают. Не жди, пока тебя загонят в угол.
Слова звенят внутри меня. Адокс меркнет, как только я понимаю, что слова, которые я произнесла, в точности описывают моё затруднительное положение с вуалью. Буду ли я ждать, пока меня загонят в угол, чтобы открыть, кто я на самом деле? Или я возьму всё в свои руки? Странно, но эта мысль звучит глубоко внутри меня так, как никогда раньше. Внезапно путь, по которому я должна следовать, становится ярким и ясным. У меня есть несколько секунд полной ясности, прежде чем я вспоминаю, где нахожусь.
Я поднимаю взгляд на Адокса, но он пропустил моё потрясающее прозрение. Вместо этого он размышляет над моими словами. Это даёт мне крошечную надежду. Возможно, время это всё, что ему нужно.
— Единственный недостаток этих рассуждений заключается в том, что Осолис станет нашим врагом на некоторое время, пока, в вашем идеальном мире, они не признают наши действия как услугу, — говорит он. — Нынешний правитель вряд ли увидит наше вмешательство в хорошем свете. Возможно, Татума, но у неё мало власти и, как мне сказали, сейчас она находится в подземельях вашего короля.
Я должна сильно потрудиться, чтобы моё выражение лица не предало меня. Именно это моя мать говорит всем?
Я прочищаю пересохшее горло.
— Если можно будет дать какую-то гарантию будущей безопасности Ире со стороны Осолиса и Гласиума, вы поможете?
Я дышу. Он наклоняет голову в сторону, вероятно, интересуясь, правильно ли он услышал.
— Это невозможно, — говорит он.
Небольшая неуверенность окрашивает его слова.
— Но, если было бы? — надавливаю я.
Он сжимает руки перед собой, изучая меня в поисках ловушки. Я удерживаю его взгляд, пока мои глаза не начинают слезиться.
— Тогда это могло бы всё изменить, — говорит он.
Я смотрю на него. Это не обещание, но это прогресс. Сзади меня раздается приглушенный стук, когда кто-то приземляется. Иша вернулась.
— Но, — голос Адокса повышается, — пока у меня не будет однозначной уверенности, я буду придерживаться своего первоначального ответа. Я не буду рисковать жизнями своих людей. Даже ради спасения Брумы или Солати. Моё решение может сделать меня безнравственным, оно может даже оказаться неправильным, но я верю, что это решение будет лучшим для Ире.
— Ты можешь принять это решение, — говорю я. — И ты можешь изменить его.
Он щурит глаза, но сохраняет самообладание.
— Я решил снова позволить тебе покинуть Ире. В основном, потому что я сомневаюсь, что мы, по сути, можем удержать тебя. В прошлый раз, когда мы пробовали, ты справилась с моими самыми крупными людьми… эффективно. Я прошу тебя покинуть нас рано утром, чтобы тебя не заметили.
Во рту пересыхает. Только одна ночь на принятие моего собственного решения.
Он останавливается передо мной и обследует моё лицо измождёнными карими глазами.
— Я знаю, что ничего не может остановить тебя, если ты решишь открыть наш дом своему Королю. Я бы убил тебя, но боюсь, что это может привести к тому, что Ире не удастся выжить. Поэтому я прошу тебя не раскрывать наше местонахождение никому.
Я выдерживаю его взгляд и киваю, а затем снова поворачиваюсь к огню, чтобы немного согреться. Через минуту кто-то садится рядом со мной. Я смотрю в зелёные глаза.
Человек, который приземлился на скалу, оказался не Ишей.
Я изучаю симпатичное лицо напротив меня, снова чувствуя любопытную смесь притяжения и сожаления. Сожаление, потому что мне постоянно кажется, что я задеваю чувства Хамиша. Но остальное объяснить сложнее. Хамиш мне не подходит. Возможно, когда-то он и подходил, но я уже не та девушка, что прежде. Как и в Кедрике, в Хамише есть открытость и невинность, которые, как я знаю, всегда будут мешать мне полностью полагаться на него. Мне нужен кто-то, кто понимает меня. И более того, мне нужен кто-то, кто сможет справиться с моим прошлым и моим будущим. Возможно, Хамиш может сделать первое, но он уже не раз доказывал, что может быть не в состоянии справиться со вторым. Каким бы привлекательным он ни был, проверка моих чувств к нему не стоит такой авантюры.
Я бы также обманывала себя, если бы не понимала, что любое стремление исследовать свои чувства к Хамишу, по существу, вызвано моей потребностью забыть Джована.