Рогатый папа (СИ)
Она не поддавалась. На всякий случай, проверила все замки еще раз.
Ерунда какая-то.
Ведь не может же у Нагицкого действительно быть ключей от моей квартиры? Или может?
По спине пробежал неприятный липкий холодок.
Пораженная этой мыслью, я тяжело опустилась на тумбочку в прихожей. Внутри боролись два противоположных порыва. Один из них – это собрать сейчас же вещи и рвануть куда-нибудь, где никто не найдет. Например, за Урал, к дальним родственникам по отцу.
Купить сразу несколько билетов, в разных направлениях, чтобы даже со своими связями Нагицкий не смог сразу понять, куда я отправилась…
Я просидела так, должно быть, с полчаса, если не больше, обдумывая безумный план своего побега, как вдруг в дверь снова позвонили.
Заглянув в глазок, сразу испытала облегчение и полезла открывать.
– Светка! Ты чего так долго? – вид у подруги был слегка потрепанный.
Волосы выбивались из привычного высокого хвоста, тушь слегка потекла, делая стрелки на глазах неровными.
– Так, я сразу в туалет! – выпалила она, юркнув мимо меня. – Ты прикинь, только ты мне позвонила, как у меня унитаз прорвало, я соседей чуть не затопила.
Хлопнула дверь ванной комнаты.
– Пришлось срочно сантехника вызывать, он мне все перекрыл, но чинить, сказал, только завтра с утра будет. Вот гад, да? – она повысила голос, чтобы ее было слышно. – Так что я у тебя ночую. Ты не против? Все равно завтра репетиция с обеда, утром же оперные репетируют.
Я тем временем, вернулась на кухню. На столе стояла так и не тронутая тарелка супа с ложкой.
– О, это ты мне? – зайдя вслед за мной, Светка бесцеремонно уселась за стол и принялась за еду. – Умираю с голоду. Хотя я столько набрала за последний месяц, что Владимир Витальевич сказал мне… Что?
Я не сразу поняла, о чем речь.
– Ты смотришь на меня так, словно я у тебя на глазах расстреляла кого-то. Что случилось?
Мне пришлось сделать глубокий вдох и выдох, чтобы голос был спокойным, а смысл слов гораздо более мягким, чем все то, что крутилось на языке.
– Свет. Скажи честно. Это ты Нагицкому сказала, что я забеременела?
Я внимательно посмотрела на подругу, стараясь подметить малейшую реакцию. Брови ее сдвинулись к переносице, глаза сузились, а на лице отразилось недовольство пополам с каким-то затаенным страхом. Хотя, может, я просто неправильно поняла? Ей-то чего бояться?
– Он что, узнал? – она казалась искренней. – Ты кому еще растрепать успела?!
От ее обвинительного тона я на мгновение впала в ступор.
– Вообще-то никому, кроме тебя, – скрестила руки на груди. Если она надеется таким образом отвести от себя подозрения, то зря старается.
– Ты что… ты думаешь, это я? – от возмущения Светка вскочила на ноги. В одно мгновение мне показалось, что она сейчас просто выбежит из квартиры, сказав, что раз я так думаю, то и не подруга ей больше. Но девушка вдруг снова нахмурилась и опустилась за стол, беря ложку в руки. – С чего ты вообще решила, что он знает?
–Потому что он был здесь сегодня, – сухо ответила я. – Заявил, что не позволит мне делать аборт. А потом…
Я замолчала. Не рассказывать, в самом же деле, Светке о галлюцинациях с рогами.
Должно быть из-за нервов, но есть захотелось особенно сильно. Бросила мимолетный взгляд на еще не успевшую остыть кастрюлю с супом. Может, и правда поесть? Вряд ли бы Нагицкий стал меня травить сейчас. Да и Светка вроде пока жива и здорова, а съела уже почти всю порцию.
– А потом? – пытливо поторопила подруга.
– Потом ему позвонил кто-то, он выходил говорить. И после этого почти сразу ушел.
Сдавшись, я все-таки полезла в шкаф за тарелкой. И налила себе целую поварешку.
– Вот кобель! – с чувством выругалась Светка, я и была с ней полностью в этом согласна.
Я поставила тарелку на стол и уже уселась рядом, когда подруга вдруг хлопнула себя по лбу.
– УЗИ! – вытаращив глаза, выпалила она.
– А что с ним?
– Протокол обследования у тебя? Ну-ка покажи!
Вздохнув, тоскливо посмотрела на стоящую передо мной тарелку, но все же поднялась и принесла из сумки сложенный вдвое лист. Я думала, подруга начнет вчитываться в результаты, но вместо этого она ткнула в печать медицинской организации.
– «Алмаз-мед»! – она картинно хлопнула себя ладонью по лбу, а затем окинула меня таким взглядом, словно, как минимум, сомневалась в моих умственных способностях. – Ты бы еще Нагицкому сама СМС сбросила, а потом бы удивлялась и спрашивала: «Кто ему сообщил?»
– А причем здесь клиника? Она разве ему принадлежит?
Светка закатила глаза к потолку.
– Ты как будто вчера родилась, честное слово. Владелец «Алмаз-мед» – Виктор Алмазов. Он же постоянно у нас в театре с Германом Игнатьевичем встречается. Скажи еще, что ни разу не видела! Высокий такой, с зелеными глазищами.
– Ну, может, и видела… – смутно припомнила я. – Но мне его никто не представлял…
Я всегда удивлялась способности Светки быть в курсе всех сплетен и слухов одновременно, знать все обо всех, кто с кем спит, кто с кем обедает, кто с кем поругался или, наоборот, помирился. Запоминать кучу имен, фамилий. Тогда как я и лица порой запоминала с трудом.
– Нашлась птица, чтоб тебе таких важных людей представляли, – ехидно отозвалась Светка. – Сама должна крутиться и узнавать. Не маленькая.
– Мне просто не интересно, – пожала плечами, отравляя в рот первую ложку.
Это было вкусно. Нежная кремовая текстура, крепкий бульон. Где, интересно, Нагицкий мог научиться так готовить?
– Ну-ну. Не интересно ей. Мисс «смотрите, меня взяли за талант», – с обидой произнесла подруга. – Теперь не знаешь, как от этого таланта избавиться. Двойная порция вышла.
Она кивнула на листок с результатом УЗИ.
– Ох, ладно тебе. Я… извини. Не должна была подозревать тебя, – я примирительно постаралась закончить разговор. Теперь все равно было уже ничего не сделать.
– Рожать будешь?
– Я… не знаю, – зарылась лицом в ладони, пытаясь собраться с мыслями. – Вся жизнь просто враз перевернулась. Это… страшно.
– Конечно, страшно! Очень страшно! – неожиданно поддержала подруга. – Ты хоть представляешь, от кого ты залетела? Это ж не просто бабник! Он бандит! Самый натуральный. И Алмазов этот… его дружок. Тоже с криминалом связан. Нельзя с такими пересекаться. Ох нельзя…
– Ты-то откуда знаешь? – насчет того, что Нагицкий меняет женщин чаще, чем балерины пуанты, спорить было бесполезно, но вот все остальное казалось лишь досужими слухами.
– Да весь город об этом знает! С луны, что ли, свалилась? Говорят, там даже органами торгуют подпольно.
– Ладно… не продолжай, – поморщилась я, все еще не слишком доверяя тому, что она говорит.
– Ладно? Ладно? – охнула Светка. – Ты хоть понимаешь, во что ты вляпалась? Скоро же фестиваль! Это такой шанс свалить из нашей дыры! В этом году даже из штатов приедут. А если он решит, что для детей опасно, чтобы ты танцевала? Ты же на все девять месяцев окажешься вне игры. А фигура? А здоровье, в конце концов? Уверена, что потом сможешь все восстановить? И что после всего этого он не погонит тебя пинками под зад?
– Не нагнетай, – отмахнулась я. – В любом случае, роли для фестивальной постановки пока не распределили. А если хорошо покажем себя, как Нина в прошлом году…
– Чернова? – прыснула подруга. – Ты что, правда думаешь, она так хорошо станцевала, что ее сразу в Москву взяли? Хотели Сафронову брать, но та, вроде как, нахамила Нагицкому, а Чернова вовремя подсуетилась. Переспала с ним прямо в гримерной во время антракта. Ну тот и замолвил слово за нее. Вот и вся твоя Нина…
– Боже мой, ну и грязь… – после всего, что услышала, захотелось помыться. – И что ты предлагаешь?
Светка вдруг накрыла мою руку своей и проникновенно заглянула в глаза.
– Аборт надо делать. Тайный. Скажешь Нагицкому, что был выкидыш, и он от тебя отстанет. Я тебе помогу.
Прозвучало это настолько дико, что я икнула от неожиданности. Мне сразу представилось полуподвальное помещение с единственной лампочкой под потолком, качающейся из стороны в сторону с отвратительным скрипящим звуком, и доктор в серой застиранной марлевой маске и перчатках, по локоть перепачканных кровью.