Художник Кошмаров (СИ)

Среди остальных работал и я, раз за разом взмахивая топором и с легкостью разрубая любую древесину, которая попадалась мне на глаза. Вот только поющие силой руки не приносили радости, ведь эта сила была куплена ценой чужой жизни.
Читая приключенческие книги, ты не видишь лиц людей, которых убивает герой.
Когда-то давно я прочитал, интересную мысль, что создание дальнобойного оружия мгновенно усилило кошмар войн в десятки раз.
Лежащая за этой мыслью логика была проста. Далеко не все люди способны с глазу на глаз убить человека. Как бы странно это не звучало, учитывая все войны, но человек для подобного не предназначен. Мы «стайные» существа, в которых убийство внутри стаи осуждается чуть ли не с самых первобытных времён.
Дальнобойное же оружие, начиная с пращей и луков, позволяло бойцу увидеть лишь силуэт врага, что делало его в глазах стреляющего не таким уж и живым.
Винтовки и автоматы сделали эту концепцию ещё более выраженной, когда силуэт врага стал уже просто точкой, которую надо было поразить.
Но даже так, по статистике Первой мировой многие из солдат даже не нажимали на курок, не в силах побороть нежелание убивать.
Ну и наконец вершина гения войны — ракеты и артиллерия. Теперь солдату не требовалось даже видеть врага. Единственное, на что он смотрел, это карта или электронное табло, на котором мигала отметка цели.
С книгами же ещё проще, ведь то, что там написано, и вовсе никогда не существовало.
Но прямо сейчас я видел отнюдь не книжного персонажа, а Люя, одного из троицы слуг, работающих на Чао. Теперь остался только он один, так как Бао и Фань погибли в огне и всеобщей панике. Бывший обычно веселым, нынче этот парень напоминал лишь тень самого себя.
И так было во всем. Куда бы я не посмотрел, я видел последствия нападения и его жертвы.
Ах да, как же я мог забыть последнюю вещь, которую, я был уверен, предстоит мне помнить до конца своих дней.
Когда большинство пожаров ослабло, руины начали лишь тлеть, а толстый столб дыма сменился множеством тоненьких черных струек, на нас обрушился невыносимый смрад жаренного мяса.
Деревня была довольно бедной, но в ней все же имелось немало всякой мелкой живности, которая сгорела вместе со всеми. Но большую часть запаха, я уверен, давали запеченные человеческие тела, буквально окружившие нас с трёх сторон.
— Ха! — я хрипло засмеялся, попутно пытаясь сдержать нервные смешки, но с треском проигрывая собственному же телу. Мой смех невольно привлёк внимание работающего рядом Чанга, сына Чао.
Здоровяк беспрекословно пошел работать, когда ему сказали об этом. Кажется, пламя пожара что-то в нём тоже изменило.
— Иронично, но раньше я думал, что название «Жаренный медведь» не очень подходит нашей деревни. Что же, я могу признать, когда ошибаюсь. — я широким жестом обвел рукой деревню, от чего лицо Чанга дернулось и он поспешил отойти подальше.
«И всё равно шутка неплоха». — пробурчал я, задетый такой реакцией: «Да, чернушная, но ситуация, мать его, располагает».
— Прости меня, Лиан, — внезапно я услышал разговор тех, от кого чего-то подобного уж точно не ожидал. Таймин и Лиан спокойно общались, и подобного я не видел ещё ни разу. — За то, что тогда сказала о твоей матери. Ты была права, я не имела никакого права этого говорить. Теперь я это понимаю.
Таймин опустила голову и её голос сорвался.
Лиан несколько секунд молчала, после чего опустил руку на плечо дочери старосты, пытаясь ту приободрить.
— Да я уже забыла, — неловко улыбнулся Лиан. — Считай, ничего и не было.
— Значит, мир. — эта новость немного помогла Таймин прийти в себя
Я покачал головой. Жизнь идёт своим чередом и никогда не знаешь, куда она иной раз повернется.
Время за работой летит незаметно, поэтому очень скоро я начал замечать, что Солнце начинает все сильнее клонится к горизонту. А это могло значит лишь одно — приближалось, возможно, ещё одно нападение.
Надо ли говорить, что подобная перспектива совсем не обрадовала защищающихся?
Все тут же бросились ещё быстрее работать, словно оставшиеся несколько часов решат все их проблемы.
 
Смешно, но когда Цэнь приказал возвращаться в дом и пристройки, многие ещё сопротивлялись, желая усилить защиту.
Всех, кто не был способен сражаться, засунули в самую глубокую часть дома, в то время как обычные люди застыли у окон.
Мы же, совершенствующиеся, спрятались возле дома, используя стены навесов, крыльца и тому подобных строений. Это было сделано для того, чтобы в случае нападения, мы первыми смогли встретить угрозу, защитив от неё остальных.
Но глядя в практически непроглядную, окружившую нас тьму, я чувствовал, что лучше бы мне остаться в доме.
Да, мы позаботились о том, чтобы поджечь заранее заготовленные костры и факелы вокруг дома и на небольшом от него отдалении, но этого было недостаточно, чтобы осветить всю сгоревшую деревню.
Крепкая рукоять топора заметно успокаивала, а поглаживая холодную сталь полотна я и вовсе готов был на подвиги.
Никто не разговаривал, не желая выдать свои укрытия, поэтому стояла мертвая тишина, которая, учитывая состояние деревни, была совсем не метафорической.
Вот только в этом мире я уже должен был привыкнуть, что проблемы редко приходят очевидно. Обычно, они врываются, как говорится, с ноги.
Первым неладное, что удивительно, заметил владелец постоялого двора. Вероятно, часто имея дело с торговцами, он уже видел подобные предметы.
— Взрывные артефакты! — его крик ещё звенел в воздухе, а я уже видел медленно летящие к дому продолговатые стальные пластинки. Каким-то образом, видимо, из-за адреналина, я даже смог заметить на них цепочки вдавленных символов.
Повинуясь инстинктам, я бросился вперёд, прочь от дома, к которому летело что-то с названием «взрывной».
Я уже не видел, как некоторые из летящих пластинок пролетели четко в окна дома и скрылись внутри.
Единственное, что я почувствовал, как удивительно жесткая стена горячего воздуха впечаталась мне в спину и, подняв на метр в воздух, отбросила прочь от гигантского, разгорающегося погребального костра, бывшим раньше домом старосты.
«А я ведь знал, что стоило побыстрее валить из этой проклятой деревни».
  
Глава 14
 
Неофит или обычный человек, но впечатываться носом в годами утрамбованную землю чертовски больно!
Во рту тут же появился привкус крови, а уши и вовсе заложило, оставив лишь нестерпимый звон в голове.
Глаза от удара по носу слезились, а звенящая голова того и глядя грозила и вовсе отвалиться, тем не менее я заставил себя опереться о руки и встать на колени.
«О, хоть топор не просрал», — отстранено подумал я, заметив всё ещё сжимаемую рукоять своего единственного оружия: «Кажется, домику старосты конец…»
Мой взгляд никак не мог отстраниться от пышущего жаром огненного столба, который раньше был резиденцией Цэня.
Кто бы там не находился, сейчас он был, вне всяких сомнений, мертвее мертвого. Проще говоря, только что остатки жителей деревни окончательно накрылись медным тазом.
То и дело сверху падали горящие деревяшки, куски черепицы и другой мусор, поднятый в небеса силой взрыва.
«Вот они какие, взрывные артефакты. Повезло нам, что они работают не на манер осколочных гранат, а имеют лишь термическое и фугасное воздействие». — последний вывод я сделал из-за падения одной из пластинок буквально у меня за спиной.
Из-за того, что я вышел из зоны её воздействия, я почти не пострадал, но будь в ней заложен осколочный эффект, моя спина превратилась бы в отличное сито.
«Впрочем, может я невероятный везунчик, которого обошли все без исключения осколки? Где-то там наверху определенно зажилили мою долю удачи, и сейчас они решили вывалить её всю прямо здесь?»
Рядом поднимались на ноги другие выжившие. Я почти не удивился, обнаружив, что все совершенствующиеся так или иначе выжили. Тому же Чангу, сыну толстяка, что-то немного рассекло щеку, одежда у всех щеголяла черными подпалинами, но погибших не было.