Четвертое крыло (ЛП)

Она приглашает писца вперед, и он встает рядом с ней, кремовый цвет его униформы контрастирует с ее черным. Он наклоняется, когда она что-то шепчет ему, и его густые брови взлетают вверх, когда он мотает головой в мою сторону.
Нет одобрительной улыбки, когда усталые глаза полковника находят мои, только вздох, который наполняет мою грудь тяжелой печалью, когда я слышу его. Я должна была стать его звездным учеником в квадранте Писаря, его коронным достижением перед выходом на пенсию. Какая ирония судьбы, что теперь у меня меньше всего шансов преуспеть в этом.
"Долг писцов — не только изучать и осваивать прошлое, но и передавать и записывать настоящее", — говорит он, потирая переносицу после того, как наконец оторвал свой разочарованный взгляд от моего. "Без точного изображения линии фронта, надежной информации, на основе которой можно принимать стратегические решения, и — что самое важное — без тщательного документирования нашей истории для блага будущих поколений, мы обречены не только как королевство, но и как общество".
Именно поэтому я всегда хотел стать писцом. Не то чтобы это имело значение сейчас.
"Первая тема дня". Профессор Девера подошла к карте и взмахнула рукой, вызывая свет магов прямо над восточной границей с поромиэльской провинцией Брейвик. "Прошлой ночью Восточное крыло подверглось нападению возле деревни Чакир со стороны дрейфа браевских грифонов и всадников".
Вот дерьмо. По залу проносится ропот, и я макаю перо в чернильницу на столе передо мной, чтобы сделать заметки. Не могу дождаться канала, чтобы иметь возможность использовать такие желанные ручки, которые мама держит на своем столе. Улыбка кривит мои губы. В том, чтобы быть всадником, определенно могут быть свои плюсы. Обязательно будут.
"Естественно, часть информации сокращена в целях безопасности, но мы можем сказать вам, что защита не выдержала на вершине Эсбенских гор". Профессор Девера разводит руки в стороны, и свет расширяется, освещая горы, которые образуют нашу границу с Брейвиком. "Это позволило дрейфу не только проникнуть на наваррскую территорию, но и всадникам направить его и овладеть им где-то около полуночи".
Мой желудок опускается, когда среди курсантов, особенно первокурсников, поднимается ропот. Драконы — не единственные животные, способные передавать силу своим наездникам. Грифоны из Поромиэля тоже обладают этой способностью, но драконы — единственные, кто способен наложить защиту, которая делает невозможной любую другую магию, кроме их собственной, в пределах наших границ. Именно из-за них границы Наварры имеют несколько округлую форму — их сила излучается из Долины и может распространяться только на такое расстояние, даже если на каждом форпосте стоят отряды. Без этих вардов нам крышка. Наваррские деревни будут открыты, когда на них неизбежно нагрянут рейдовые отряды из Поромиэля. Эти жадные засранцы никогда не довольствуются теми ресурсами, которые у них есть. Им всегда нужны и наши, и пока они не научатся довольствоваться нашими торговыми соглашениями, у нас нет шансов покончить с воинской повинностью в Наварре. Нет шансов обрести мир.
Но если мы не находимся в состоянии повышенной готовности, значит, они, должно быть, успели переплести или, по крайней мере, стабилизировать защиту.
"Тридцать семь мирных жителей были убиты в результате нападения за час до того, как отряд из Восточного крыла смог прибыть, но всадникам и драконам удалось отбить дрейф", — заканчивает профессор Девера, сложив руки на груди. "Основываясь на этой информации, какие вопросы вы бы задали?" Она подняла палец. "Для начала я хочу получить ответы только от первокурсников".
Мой первый вопрос был бы о том, почему, черт возьми, не сработала защита, но не похоже, что они собираются отвечать на такой вопрос в комнате, полной курсантов с нулевым допуском.
Я изучаю карту. Горный хребет Эсбен — самый высокий вдоль нашей восточной границы с Брейвиком, что делает его наименее вероятным местом для нападения, тем более что грифоны не переносят высоту почти так же хорошо, как драконы, вероятно, из-за того, что они наполовину львы, наполовину орлы и не могут переносить более разреженный воздух на больших высотах.
 
Не зря нам удавалось отражать все крупные нападения на нашу территорию в течение последних шестисот лет, и мы успешно защищали свою землю в этой бесконечной четырехсотлетней войне. Наши способности, как меньшие, так и знаковые, превосходят все остальные, потому что наши драконы могут направлять больше силы, чем грифоны. Так почему же мы напали в этом горном массиве? Что заставило защиту ослабнуть?
"Давайте, первокурсники, покажите мне, что у вас есть нечто большее, чем просто хороший баланс. Покажите, что у вас есть навыки критического мышления, чтобы быть здесь", — требует профессор Девера. "Сейчас как никогда важно, чтобы вы были готовы к тому, что находится за пределами наших границ".
"Это первый раз, когда подопечные не справляются?" — спрашивает первокурсник через пару рядов впереди.
Профессора Девера и Маркхэм обмениваются взглядами, прежде чем она поворачивается к кадету. "Нет".
Мое сердце подпрыгивает в горле, и в комнате становится тихо.
Это уже не в первый раз.
Девушка прочищает горло. "И как… часто они ошибаются?"
Проницательные глаза профессора Маркхэма сужаются. "Это выше ваших сил, кадет". Он переключает свое внимание на нашу секцию. "Следующий вопрос, относящийся к атаке, которую мы обсуждаем?"
"Сколько потерь понесло крыло?" — спрашивает первокурсник в ряду справа от меня.
"Один раненый дракон. Один мертвый всадник".
Из зала поднимается еще один ропот. Выжить после выпуска еще не значит выжить после службы. По статистике, большинство всадников умирают до наступления пенсионного возраста, особенно при той скорости, с которой всадники падали в последние два года.
"Почему вы задаете именно этот вопрос?" спрашивает профессор Девера у кадета.
"Чтобы знать, сколько подкреплений им понадобится", — отвечает тот.
Профессор Девера кивает, поворачиваясь к Прайору, самому кроткому первокурснику в нашем отряде, который поднял руку, но быстро опустил ее, сведя темные брови. "Вы хотели задать вопрос?"
"Да". Он кивает, посылая несколько прядей черных волос в глаза, затем качает головой. "Нет. Не важно".
"Такой решительный", — насмехается Лука — коварная первокурсница в нашем отряде, которую я сделаю все, чтобы избежать, — сидя рядом с ним, наклоняя голову, пока кадеты смеются вокруг них. Уголок ее рта приподнят в ухмылке, и она откидывает свои длинные каштановые волосы на плечо движением, которое никак нельзя назвать обычным. Как и я, она одна из немногих женщин в квадранте, которые не стригут волосы. Я завидую ее уверенности в том, что это не будет использовано против нее, но не ее отношению, а ведь я знаю ее меньше суток.
"Он в нашем отряде", — говорит Аурели — по крайней мере, я думаю, что ее так зовут, — сузив свои черные глаза на Луку. "Прояви немного лояльности".
"Пожалуйста. Ни один дракон не связывается с парнем, который даже не может решить, хочет ли он задать вопрос. А ты видел его за завтраком сегодня утром? Он задержал всю очередь, потому что не мог выбрать между беконом и колбасой". Лука закатывает глаза, подведенные ресницами.
"Если Четвертое крыло закончило придираться друг к другу?" спросил профессор Девера, подняв бровь.
"Спроси, на какой высоте находится деревня", — шепчу я Рианнон.
"Что?" Она нахмуривает брови.
"Просто спроси", — отвечаю я, стараясь не забывать о совете Даина. Клянусь, я чувствую, как он смотрит на мой затылок через семь рядов позади меня, но я не собираюсь поворачиваться и смотреть, не тогда, когда я знаю, что Ксаден тоже где-то там.