Красный вервольф (СИ)

Слово «Россия» употреблять сейчас не принято, но я специально это сделал, уловив в происхождении командира аристократические черты. И вроде не ошибся. Тот принялся меня подробно расспрашивать об этой Янтарной комнате.
В наше время каждый знает, что ее похитили фашисты в октябре сорок первого и с тех пор она бесследно исчезла. Моих поверхностных знаний туриста (бывал я на экскурсии, видел восстановленный дубликат комнаты) вполне хватило, чтобы выглядеть убедительным экспертом в этом вопросе и рассказать о тоннах ценного и редкого по степени прозрачности янтаря, флорентийских мозаиках, в сочетании с двумя тоннами золотых и серебряных подсвечников и прочих украшений.
Командир слушал с неподдельным интересом, а затем спросил:
— Объясните, товарищ Волков. Одного не пойму. Где мы и где Царское село. Почему вас забросили именно сюда?
— По нашим сведениям вывозить ценности будут через Псков, — уверенно вещал я, так как помнил, что Псков во время ВОВ стал неким тыловым плацдармом для фашистов, гады даже считали его своим. — Немецкое руководство, которому поручен вывоз ценностей, находится здесь. Моя задача предотвратить хищение Янтарного кабинета.
Командир согласно закивал. Есть! Зацепил вояку за живое. Хотя на вояку он не похож. На офицера — да, причем белогвардейского. И звание у него не особо высокое для командования таким количеством рыл. Может из бывших? Разжалованных? Ну, это мы еще прощупаем.
— И как вы теперь собираетесь осуществить задание в одиночку? — спросил Слободский.
— Вы мне поможете, — с каменной мордой кивнул я.
— Мы? — капитан растеряно накрутил на палец ус, отчего стал вдруг похож на Барона Мюнхгаузена.
— В таком случае ваше руководство, должно выйти на наше, и если будет приказ, то…
— Вы не понимаете, капитан. Это все долго. Я налажу агентурную сеть в оккупированном Пскове. От вас нужна лишь огневая поддержка в нужное время и в нужном месте. Но повторюсь. Операция секретная. Никто не должен знать цели моего пребывания здесь.
Чем безумнее идея, тем легче в нее поверить. Если бы я сказал, что обычный разведчик и собираю данные о количестве сил противника в прифронтовой зоне, то все непременно бы кинулись устанавливать мою личность. Делать радио запрос, или какая там у них сейчас связь организована с центром? А так был шанс остаться в тени. Мол, птица я важная и не лезьте ко мне с вашими мелочами. Могло прокатить. Но, как оказалось, не в этот раз.
— И все же, — капитан встал. — Товарищ Волков, для начала мы должны убедится, что вы тот, за кого себя выдаете.
— Согласен, — кивнул я, хотя ни хрена я был не согласен и даже матюгнулся про себя. — Где мне можно расположиться?
Если все-таки они взялись меня проверять, то ночью слиняю. Эх… Придется раздобыть нормальную одежду и попробовать примкнуть к другому отряду. Поменьше. Интересно, есть они здесь еще?
К регулярной армии прорываться резона нет. Особисты примут под белы рученьки и к стенке. А так еще повоюем. До сих пор перед глазами стоит расстрел крестьян. Три фашика уже есть на моем счету. Но этого мало, чтобы стереть образовавшуюся сегодня травму «детства».
— Простите, товарищ капитан, но подходящего помещения у нас нет для условно задержанных, придется вам в яме подождать.
— В какой еще яме? — чуть не добавил к фразе «на х*р».
— Для задержанных. Сами понимаете, камер не имеем. Так что не обессудьте.
— Спасибо за гостеприимство, товарищ Слободский, — капнул я ядом. — Ведите в вашу яму.
— Пелепчук! — крикнул командир.
— Я! — дверь распахнулась и в проеме нарисовался конопатый с винтовкой.
Ствол неуклюже зацепился за косяк. Красноармеец поправил его и принял вид бравый, но чуть придурковатый.
— Уведите, задержанного, — кивнул на меня капитан.
— Есть!
Ах, вот как. Значит, я все-таки задержанный? Тогда линять надо прямо сейчас. Из ямы хрен потом выберешься.
Я уже прикидывал, как выключить капитана ударом в челюсть. Как снять у него с пояса «ТТ», как отобрать винтовку у «ребенка» в фуфайке, но за спиной рыжего вдруг показались еще две фигуры с автоматами наперевес. Видно капитан заранее готовился к такому сценарию. Вот черт… В яму так в яму. Не хочу погибнуть от рук своих и тем более кого-то из них убить.
   
Глава 4
 
«Самое время философски закурить», — подумал я, задрав голову. На самом деле, выбраться из этой ямы не то, чтобы очень сложно, конечно… Но дело-то ведь совсем не в этом. Вот, что значит, слепил легенду на коленке, не озаботившись предварительным изучением противника.
Хотя засада, конечно, доказывать своим, что я тоже свой. Что я костьми тут лягу, чтобы фашистскую гадину истребить, что…
Ну да. Только этот командир с породистым лицом мыслей читать не умеет. А видит он, что явился какой-то хрен в непонятной одежде и лепит сходу всякую ерунду. А у них тут настоящий ад, фашисты как у себя дома ходят, и Красная армия отступила. И в лесу ямы с расстрелянным мирняком. Поневоле начнешь параноить, какое уж там доверие с первой встречи?
Да ладно, дядь Саша, чего ты раскис, в самом деле? Живой, руки-ноги целы, побарахтаемся еще!
— Саш… — раздался сверху тихий шепот. — Саша? Ты как там?
— Лучше всех, Наташенька, — криво усмехнувшись, отозвался я. — Обед из трех блюд и спальня с балдахином.
— Все шутишь… — пробормотала она. — Я тебе поесть принесла. Сейчас, бечевку привяжу, спущу.
— А того борзого типа, который меня охранять вызвался, ты куда дела? — спросил я. — Отправила в Москву со срочным донесением?
— Скажешь тоже… — она тихо фыркнула и засмеялась. — Вот, лови!
Вниз пополз солдатский котелок на бечевке. И к ароматам сырой земли и плесени добавился аппетитный запах мяса с картошкой. Кучеряво живут партизаны… Даже на подозрительного шпиона еды хватило. Впрочем, война же еще только началась. Два месяца всего. До голода еще…
Я опять мысленно себя обматерил, что в свое время историю учил с пятого на десятое. Тут читаю, тут не читаю, тут мы в покер с парнями на задней парте играли. И сейчас испорченный гуглом мозг мне только какие-то ошметки знаний об истории этого времени подкидывает. Ну да, немецкие и советские танки я перечислю, даже если меня среди ночи разбудить, а вот, что там с точными датами и ходом боевых действий — начинается сплошной туман.
Я поймал котелок, накрытый сверху горбушкой серого хлеба.
— Спасибо! — прошептал. На самом деле жрать хотелось уже так, что казалось, что еще чуть-чуть, и обозленный желудок начнет методично обгрызать весь окрестный ливер.
— Я не верю, что ты шпион, — прошептала сверху Наташа. — Ты какой-то странный, это правда, но в то, что ты за фрицев, я не верю ни капельки!
— Это хорошо, — не очень внятно пробормотал я, потому что рот был занят.
— Все обойдется, — после паузы прошептала Наташа. — Командир у нас умный…
Я промычал что-то одобрительное, выскребая со дна котелка остатки густой похлебки, щедро сдобренной чесноком и перцем. Хорошо, но мало. Еще бы пару раз по столько…
— Спасибо, Наташ, — совершенно искренне сказал я и привязал котелок к свисающей сверху бечевке. — Спасла от голодной смерти, можно сказать.
— Да чего уж там… — смущенно проговорила она, и потащила котелок обратно наверх.
«Надо было подольше есть, — подумал я. — А то ведь сейчас она уйдет, останусь в яме один, наедине с упадническим настроением…»
— Пить хочешь? — спросила она и завозилась. Отлегло. Кажется, она поудобнее устраивается, не собирается прямо сейчас уходить.
— Ага, — отозвался я. Через минуту сверху поползла привязанная к той де бечевке фляжка. Открутил крышечку, сделал большой глоток. Вода была теплой, с заметным илистым привкусом. Как бы меня тут понос с непривычки не прохватил! Мне, конечно, всякое в жизни приходилось пить и жрать, но тут вряд ли в питьевую воду обеззараживающие таблетки кидают.
— Наташ! — прошептал я, сделав еще один глоток. — А ты как в партизанский отряд попала?